– Пусть Кольтран первым начнет разговор. Надо выяснить, с чем он пожаловал. Я поставил автоответчик твоего телефона на запись, хотя, если честно, я не думаю, что Большой Папа настолько глуп, чтобы проговориться. Но на всякий случай нашу беседу лучше записать.

– Отличная мысль.

Дана выглянула в окно и увидела, что Большой Папа уже пересек газон перед домом. У нее участился пульс от мысли о том, что скоро она выяснит, имеет ли он отношение к угрозам. Когда раздался звонок в дверь, они вышли в гостиную.

Дана сразу же заметила, что Роб успел навести порядок в комнате. О вчерашней потасовке ничего не напоминало. Над своим лицом он тоже изрядно поработал. Если бы не разбитая губа, то вряд ли кто-нибудь заподозрил, что вчера он участвовал в ожесточенной драке. Видимо, он воспользовался ее косметикой, поскольку багровый синяк на скуле попросту исчез.

Роб расположился на диване. Дана одной рукой пригладила волосы, а другой распахнула дверь. «Жаль, что Роб запретил первой затевать склоку. Я бы сейчас высказала Кольтрану прямо в лицо все, что думаю о нем», – усмехнулась она.

Большой Папа пулей влетел в комнату, едва не сбив с ног Дану.

– Где Ванесса? – рявкнул он, не останавливаясь.

– Она в надежном месте. Вам ее не отыскать, только зря время потратите. – Роб говорил спокойно, Но в его голосе звучали металлические нотки.

Кольтран резко остановился, бросив в его сторону яростный взгляд. Роб сидел в непринужденной позе – одна нога была закинута на другую, рука покоилась на спинке дивана – и мрачно смотрел на непрошеного гостя. Дана впервые видела на его лице столь зловещее выражение. Постукивая пальцами по подлокотнику он всем своим видом, казалось, говорил: «Тебе лучше не злить меня».

Большой Папы понял намек и отвел взгляд в сторону. Обыскав глазами гостиную, он повернулся к Дане.

– Нам надо поговорить.

Не дожидаясь приглашения, он занял кресло. Дана присела на диван рядом с Робом. Кольтран не спешил начинать разговор. Он устремил на нее свои черные, мертвые глаза, резко контрастировавшие с шапкой его седых, абсолютно белых волос, и несколько секунд изучал ее. Выдержав паузу, он произнес:

– Я предлагаю вам одну небольшую сделку. У вас есть то, что нужно мне, а у меня – то, что нужно вам. «Вот все и выяснилось, – подумала Дана. – Раз он затеял торговлю, значит, он и есть шантажист».

– В следующем году состоятся выборы судей. Я могу помочь провести избирательную кампанию, обеспечу вас двумя инициативными группами – я говорю о двух японских клубах. Вы только представьте, сколько человек будет стоять на улицах с транспарантами, украшенными вашим именем и фотографией.

Дана опешила, поскольку не ожидала услышать ничего подобного. Действительно, в следующем году пройдут выборы судей, но она еще даже не задумывалась над тем, как и где искать сторонников. На Гавайях избирательная кампания проводится весьма специфично. Горячие приверженцы того или иного кандидата выходят на улицы и, размахивая плакатами с именем своего избранника, призывают людей отдать ему свои голоса.

Найти агитаторов, готовых часами стоять на раскаленных солнцем улицах, непросто, но именно от них, а точнее – от их числа, зависит успех кандидата на выборах. Клубы, которые упомянул Кольтран, принадлежали американцам японского происхождения, которые имели на островах большой политический вес. Для Даны их поддержка была бы настоящим подарком. Если в следующем году она провалится на местных выборах, то ее мечта получить место в верховном суде штата навсегда останется мечтой. Видимо, Большой Папа знал, что Дана может многим пожертвовать ради карьеры, раз сделал такое заманчивое предложение.

– Я гарантирую вам поддержку, – повторил он, а затем, помолчав, хитро улыбнулся. – Судья Дана Гамильтон станет на островах символом честности и беспристрастности. А вас я прошу лишь поговорить с Ванессой и убедить ее вернуться домой. Что скажете?

Дана медлила с ответом. Невероятно, Кольтран ни словом не обмолвился о смерти Хэнка Роулинза! Может, он считает, что время раскрывать все карты еще не пришло?

– Ванесса сама приняла решение, – наконец ответила она. – Я не собираюсь ради карьеры идти на сделку с совестью.

– Советую вам не спешить с ответом. Подумайте хорошенько. – Большой Папа поднялся с кресла. Он пересек комнату и, подойдя к телефону, выдернул шнур из автоответчика. – Я могу стереть тебя в порошок, если захочу.

– Эй, полегче! Угрозы оставьте при себе, – посоветовал Роб, с неприязнью глядя на Большого Папу. – Подумайте о том, что скажут люди, когда узнают, что вы страдаете, мягко говоря, нездоровым любопытством, к примеру, и подсматриваете за своими гостями.

– Черта с два ты сможешь это доказать!

– Верно. А я не буду даже пытаться. Слухи сами, знаете, обладают страшной разрушительной силой и распространяются как цепная реакция. Запустим информацию, а «добрые» люди подхватят и разнесут ее по всему белому свету. Как вам понравится, если, скажем, в «Сплетнях Вайкики» в разделе светской хроники появится статья, посвященная вам?

Это добило Кольтрана. Он застыл на месте, разинув рот и вытаращив глаза. Бульварная газета «Сплетни Вайкики» пользовалась скандальной репутацией на островах. Лучшие полосы посвящались историям о сексуальных пристрастиях именитых людей, причем редакция не утруждала себя проверкой фактов. Чем неправдоподобнее был материал, тем охотнее его печатали. Спроси любого жителя Гавайев, читает ли он «Сплетни Вайкики», в ответ непременно услышишь – «нет», однако тираж газеты неуклонно рос.

– Плевать я хотел на это, – отмахнулся от него Большой Папа, но было видно, что его проняло. – У меня найдутся свидетели, готовые под присягой заявить, что Ванесса – плохая мать, что она – шизофреничка. Да все, что угодно. – Затем он вновь обратился к Дане: – Джейсон останется с Эриком. Попомни мои слова.

Дану охватила ярость. Если бы не Роб, положивший руку ей на плечо, то она бы бросилась на Кольтрана с кулаками. «Подонок!» Большой Папа оскалился в дьявольской ухмылке. Внезапно Дана поняла: это был его последний козырь, припасенный на крайний случай.

В комнате повисла напряженная тишина. Казалось, воздух был пропитан парами взаимной ненависти, которую испытывали друг к другу обе стороны.

Дана вопросительно посмотрела на Роба. Он едва заметно покачал головой, подтвердив ее догадку о том; что их гость не тот, кого они разыскивают. За одну секунду у нее перед глазами промелькнули, сменяя друг друга, как в калейдоскопе, яркие, живые картинки, где главным действующим лицом был Большой Папа. Вот он стоит – довольная улыбка, брызги крови на одежде – после охоты на кабана. Вот он в маске радушного хозяина тепло приветствует прибывших к нему на ранчо гостей, за которыми будет шпионить. Вот он, лоснясь от самодовольства, вещает, как поймал акулу и одним ударом ножа вспорол ей брюхо.

Этот подлец, извращенец и просто омерзительный гип идеально подходил на роль шантажиста и непременно не упустил бы возможность испортить Дане жизнь, знай он о ее прошлом. Однако из разговора с ним стало ясно, что недавние угрозы в ее адрес не его рук дело.

Дана упала духом. Выходит, все это время они шли по ложному следу. Но если это не Большой Папа, то тогда кто? Она посмотрела на Роба в отчаянии, словно он был ее последней надеждой и мог ответить на все вопросы. Есть человек, который тебя ненавидит, а ты не знаешь, кто он. Ужасное чувство абсолютной беспомощности. А теперь еще выяснилось, что у нее два врага, готовых сжить ее со свету: неизвестный шантажист и Большой Папа. Последний сегодня объявил ей войну. Он не успокоится, пока не вернет Джейсона в свой дом.

Мысли о шантажисте отошли на второй план. Сейчас не имело смысла ломать голову над тем, кто он. Расследование зашло в тупик, и Робу потребуется не один день, чтобы выйти на верный путь. А вот угрозу, нависшую над ее сестрой, нужно устранять немедленно, не теряя ни минуты. Дана должна помочь ей избавиться от Кольтрана. Она почувствовала приступ тошноты, представив, как Большой Папа, ухмыляясь, ведет скрытое наблюдение за спальнями и ванными. Нельзя допустить, чтобы Джейсон попал в руки этого чудовища.

Дана решила, что сделает все от нее зависящее, чтобы Кольтран не выследил Ванессу. Ради сестры она была готова пожертвовать своей карьерой. Впрочем, если Большой Папа и впрямь начнет приводить свои угрозы в действие, она не сдастся без боя. Большой Папа кинул на Дану злой взгляд.

– Подумай над моим предложением. Не делай опрометчивых поступков, чтобы потом не раскаиваться.

– Как бы вам самому не пришлось потом раскаиваться, – заметил Роб. – Вчера вы подослали сюда пару головорезов… Так вот, сейчас они, наверное, жалеют, что связались с вами. Они пожалеют об этом еще больше. Это я вам обещаю. Помните, за все приходится расплачиваться. Если вы не остановитесь, то придет и ваш черед платить по счетам.


Гарта разбудили радостный смех Джейсона и крики Пуни, доносившиеся с кухни.

– Тебе крышка, тебе крышка! Лучше не рыпайся!

Одевшись, он перебрался в свое кресло и выехал из спальни. Картина, открывшаяся его глазам, умилила его. Джейсон сидел за столом, по его руке важно вышагивал Пуни, а Ванесса, готовя кофе, со счастливой улыбкой поглядывала на них.

– Доброе утро, – смущенно пробормотал Гарт. Сегодня ночью он и Ванесса засиделись на веранде до утра. Ее рука покоилась в его, и им абсолютно не хотелось спать. Они мало разговаривали. Окруженные тишиной, они смотрели, как один край неба сначала стал серым, а затем окрасился розовым цветом. Когда над морем показался пылающий алый диск солнца, проснулись птицы. Своим щебетом они возвестили о наступлении нового дня.

Гарт и Ванесса, пожелав друг другу приятных снов, разошлись по своим комнатам. Выспаться ему не удалось, но он абсолютно не чувствовал усталости. Мысли о Ванессе возбуждали его, как наркотик, прогоняли прочь утомление, накопившееся за прошедшую неделю.