Месье Денизе, бедный старый рыбак, нетвердой шаркающей походкой брел к своему маленькому дому. Он возвращался с очередного неудачного улова, в потрепанной годами корзине болталось всего три тощих, как он сам, мелких рыбешки. Этого едва хватит на еду, что уж говорить о продаже? Если так и дальше пойдет, то он пойдет побираться и остаток дней проведет с протянутой рукой. Вероятно, на следующей неделе ему придется продать свое суденышко, на котором он выходит в море ловить рыбу. Месье Денизе вздохнул с таким чувством, будто ему приходилось продать собственного ребенка. Он ценил свой старый, но верный парусник больше всех сокровищ на земле. Он мечтал рыбачить на нем всю жизнь, но, видно, судьба распорядилась иначе. Но если он не продаст парусник, то не сможет заплатить за дом и его выгонят на улицу.

Он этих мыслей руки старика затряслись, и он неловко отпер дверь. Шаркающей походкой, низко опустив голову, он вошел в неубранное, но родное сердцу жилище. Скинув со слабых ног тяжелые сапоги, месье Денизе растянулся в ветхом, скрипучем кресле и вздохнул. Нет, сегодня он не будет ужинать, ведь сегодня он уже ел. Лучше он оставит рыбок завтра на обед, тогда хотя бы не придется голодать еще один день. Рыбак с грустью натянул на себя рваный плед, и сон приятной пеленой укутал его.

В дверь резко постучали. Месье Денизе проснулся и нетвердыми шагами подошел к двери. Нащупав в полумраке отваливающуюся ручку, он потянул дверь на себя. В дверях стоял молодой человек в военной форме. Рыбак ахнул и отступил назад. Если этот гость пришел требовать денег за дом, то придется отдать последнее, то, что он хранил на черный день.

– Проходите, – проговорил месье Денизе и отошел.

Молодой человек поклонился и зашел в ветхое жилище рыбака. С некоторым удивлением он оглядел старый дом и одежду рыбака, на миг в его глазах появилось сомнение. Но, видимо, решив, что это его не касается, гость хорошо поставленным голосом спросил:

– Вы месье Денизе?

– Да, это я, – отозвался старик. – Если вы из-за дома, так я собирался заплатить чуть попозже. Я уже просил об отсрочке, мне разрешили.

– Вы – месье Денизе Ян? – переспросил молодой человек, не веря своим глазам.

– Да, я уже сказал это.

– Хорошо, – все еще в нерешительности произнес тот. Откашлявшись, он заговорил официальным голосом: – Месье Денизе Ян, ваше судно стоит уже больше недели. Вы оплатили за это, я знаю. Но мне поручили уведомить вас, что если вы собираетесь пробыть здесь еще две недели, то оплатить нужно сейчас.

– М-моя лодочка слишком мала, чтобы за нее приходилось доплачивать, – тихо произнес старый рыбак дрогнувшим голосом. От мысли, что предстоят еще траты, голова его пошла кругом. – Да вроде и не в порту я ее оставлял…

– Лодочка? – гость засмеялся. – Мала?

– Я не понимаю ваш смех.

– Если вы месье Денизе Ян, то у вас хорошее чувство юмора. Это не мое дело, почему вы живете в этой хибаре, обладая таким кораблем, но все же. На ваше имя записан великолепный военный корабль, я бы сказал, мечта любого мореплавателя. И название у него хорошее – «Победа». Если это ваше судно, то поставьте здесь подпись и оплатите, если нет, то прошу прощения, вышла ошибка.

Сотни мыслей появились одновременно в голове рыбака. С трепещущим сердцем он отдал молодому человеку все свои последние деньги и расписался в указанных местах. После этого ему вручили бумагу, и гость удалился. Месье Денизе никак не мог прийти в себя от неожиданной радости. Если этот корабль по счастливому недоразумению теперь его, то он сможет продать его и никогда больше не будет нуждаться. Не будет больше ловли рыбы и холодных ветров. Не будет он больше морозить старые кости, а потом продавать хилые рыбки на рынке. Денег должно хватить до конца дней и не придется расставаться с драгоценным парусником. Безумные идеи закружили ему голову. Да, он продаст «Победу», и чем скорее, тем лучше.

Глава 51

Встреча врагов

Сумрак накрыл землю вечерним покрывалом. Холод и тьма, вот что ждало их в этой ночи. И они не знали, будет ли в ней блеск одинокой звезды или же тьма навсегда поглотит их. Страх осторожной поступью закрался в душу каждого, но они отгоняли его. Пока еще была надежда на удачу, пока еще…

Четверо вооруженных людей быстро шли по мостовой. Друзья молчали, говорить было не о чем. Все они пережили слишком многое, чтобы впустую тратить слова. У каждого на лице читалась непоколебимая решимость, и в то же время у каждого были и другие чувства.

Франсуа, всегда хладнокровный и предприимчивый, сейчас старался не думать о предстоящей встрече. Он шел, рассматривая вывески на домах. Вот они прошли модистку, вот миновали сапожника, а вон в том доме живет врач, а в этом делают лучший кофе. Он прекрасно осознавал, что их ждет, и поэтому не спешил, а шел, вдыхая свежий ночной воздух. Кто знает, представится ли ему еще такая возможность.

Патрик шагал рядом с Франсуа и с завистью смотрел на хладнокровное лицо друга. Ему, в отличие от Асканио, страх был далеко не чужд, только он не показывал этого. Милорд Вэндэр знал, что, вероятно, этой ночью их всех убьют, а поэтому сердце его билось быстрее помимо его воли. Патрика радовала лишь одна мысль, что если и так, то он сделает все, чтобы для пиратов эта встреча тоже стала последней.

Кристофер слегка улыбался. Хотя эта улыбка была скорее нервной, чем отважной. Он шел впереди, и каждый шаг давался ему с трудом. Он пытался вразумить друзей и предложить хитрую уловку, но они его не послушали. Кристофер быстро протер тонкими пальцами очки и пошел быстрее. Чем быстрее они придут, тем больше храбрости в нем останется. И тут он вспомнил, как Эдуард смеялся над ним, говоря, что он всегда отсиживается в конуре, когда остальные проливают кровь. Руки Кристофера сжались в кулаки. Нет, только не в этот раз. Сейчас в нем нуждаются как никогда, и он не побежит. Он смело пойдет на встречу с Яном и будь что будет!

Сесилия вооружилась до зубов, впрочем, как и все остальные, и была самой спокойной. Ее шаги были полны силы, а взгляд – холода. Рука ее то и дело сжимала кожаный эфес шпаги, это прикосновение придавало силы и уверенности. Она не боялась предстоящей встречи, она ждала ее с нетерпением. Глаза ее горели азартом, а на губах читалась задорная усмешка. Она была готова ко всему и шла смело.

Вскоре они увидели дом, выбранный Яном. Дом стоял отдаленно от прочих строений и имел два этажа. Невзрачный и самый обычный, он не привлекал внимания и не выделялся. На первом этаже тускло горел свет, но окна были забиты и, кроме тусклых лучиков свечей, ничего было не разглядеть.

– Если в доме будут стрелять, то соседи даже не проснутся, – заметила Мэри.

– И криков, пожалуй, тоже слышно не будет, – добавил Патрик.

– Друзья, вы слишком мрачные, – с трудом улыбнулся Кристофер и первым направился к дому.

Остановившись возле двери, Кристофер дождался остальных. Когда спутники подошли, все остановились в нерешительности. Откинув назад прядь черных волос, Франсуа снял и бросил на землю свой любимый черный атласный плащ. Остальные последовали его примеру, оставив верхнюю одежду.

– Знаете, что говорили гладиаторы императору, когда шли сражаться? – спросил Франсуа с печальной улыбкой.

– Идущие на смерть приветствует тебя! – глухим эхом отозвался милорд.

От этих слов Кристофер вздрогнул и покосился на Сесилию, ждать дальше было выше его сил. Рыжая Мэри взяла в обе руки по пистолету и, выждав момент, когда друзья будут готовы, ударила ногой по двери. Дверь скрипнула и жалобно распахнулась, выпуская гладиаторов на арену.

– Игра началась, – прошептала Сесилия и сделала первый шаг.

Они зашли в полумрак просторного помещения. Здесь не было ничего, кроме люстры со свечами и заколоченных окон. Совершенно пустой зал, вот и все. Невольно друзья вышли в центр комнаты, на самое освещенное место. Тут от стен отделились темные фигуры, шагнув вперед. Из-за слабого освящения они не заметили сразу этих людей. Их было восемь. Двое на каждого, не так уж и плохо. Встав спина к спине, друзья наставили на каждого из противников по пистолету. Те, в свою очередь, так же продемонстрировали оружие.

По комнате эхом прокатился тяжелый смех. Сесилия вздрогнула и перевела глаза с врагов на лестницу, идущую на второй этаж. По дому разнесся гул шагов, и вскоре перед Рыжей Мэри предстал сам капитан. Он был высок, но в тусклом свете казался еще больше и еще злее. Его ледяные бездонные глаза смотрели жестоко и беспощадно, а в руках он сжимал по изогнутой сабле. Оружие отражало блики трепещущих свечей, будто сами сабли горели ненасытной жаждой крови.

Следом за капитаном вниз спустился Конор и еще четверо разбойников. Они встали так, что напротив Патрика и Франсуа оказалось по четверо врагов, напротив Кристофера – еще двое и Конор, против Рыжей Мэри – двое и Ян.

– Тебе шах и мат, – произнес капитан, устремив глаза на Сесилию.

В этот момент грянули выстрелы. Стреляли все, но все же первой выстрелила Сесилия. Она застрелила двух врагов и очутилась возле Яна. Кристофер и Патрик убили по одному противнику, получив в ответ пули. Одна ранила Кристофера в левое плечо, другая в левую кисть. Патрик получил лишь незначительную царапину и, отбросив пистолеты, выхватил шпагу. Франсуа направил одну пулю в сердце рядом стоящего пирата, а другую, к всеобщему удивлению, вверх.

Люстра покачнулась и одна из крепежных цепей оборвалась. Две трети свечей потухли, и в комнате стало еще темнее. Воспользовавшись этим, Франсуа и Патрик отделились от остальных и бросились в атаку сразу на шестерых врагов. Они стояли спина к спине и еле успевали отражать удары, сыпавшиеся градом. Сесилия тем временем рубилась с капитаном. Кристофер вел отчаянную борьбу с одним пиратом, а Конор, осторожно прокрадываясь позади медика, метил кинжалом ему в спину. На миг Патрик увидел это и окрикнул доктора, это стоило ему новой раны. Кристофер круто обернулся и сумел отпарировать удар. Теперь он дрался с двумя врагами. Улучив момент, он сумел увернуться и пронзить пирата клинком, оставаясь наедине с Конором.