Анна Бартова - Последняя битва

Сесилия влила в рот Эльзы еще несколько глотков и, отодвинув бутылку, крепко схватила ее за руки. В этот же момент Кристофер начал свою операцию по извлечению пули. Эльза закричала, Рыжая Мэри сильнее сжала ей кисти рук, Патрик стал обтирать лицо молодой женщины тряпкой, смоченной в холодной воде. В это время пришел Франсуа, неся медикаменты, которые Кристофер раздобыл в покинутой лавке. Эльза снова закричала, Сесилия подняла глаза на медика.

– Без паники, все будет хорошо, – сквозь зубы выдавил он, нащупывая длинными пальцами пулю.

Мгновение, и он осторожно вынул окровавленную руку из раны, в пальцах у него была пуля. Эльза выдохнула и потеряла сознание.

– Тем лучше, – заметил Кристофер. – Франсуа, давай иглу.

Десять минут спустя операция была закончена, и Эльзу отнесли в одну из кают. Франсуа остался сидеть с раненой, а Рыжая Мэри, Патрик и Кристофер, тяжело переводя дыхание, расположились возле штурвала.

– Я бы после такого сам от отдыха не отказался, – выдохнул медик, ополаскивая бледное от напряжения лицо водой.

– Отдых? – усмехнулась Мэри. – В нашей компании отдых тебе не светит.

Еще не начали заволакивать небо и первые сумерки, как Джеральд, который взял на себя поручение отправиться во Францию к дочери Мэри, уже стоял возле одного из уцелевших мостов. Он слышал, как взорвался мост в трех милях, видел как обломки ближайшего моста к югу падали в мутную воду Темзы. Сейчас Джеральд стоял в нерешительности с одной стороны моста, а с другой на него смотрели несколько десятков обозленных разбойников. Джеральд знал, что промедли он еще минуту, и пираты начнут стрелять. Надо было на что-то решаться. Либо переходить реку здесь, либо идти вниз по течению и пытаться перейти ее там. Но не было никакой уверенности, что другие мосты не взорваны или не захвачены. Джеральд выдохнул и решился.

Подняв ногу, он шагнул на мост. Пираты мгновенно ощетинились пиками ружей. Кто-то прокричал угрозу. Джеральд, подняв вверх руки, сделал еще два шага.

– Стой или умрешь!

Джеральд замер, пристально изучая лица разбойников. Почему в него не стреляют? Почему они стоят на том берегу и не идут в атаку? Почему, в конце концов, не взорвать и этот мост? А может, пираты ждут кого-то? И тут у Джеральда появилась светлая, пусть и не очень умная идея.

– Я с поручением к Яну, – произнес он.

Пираты переглянулись, один из разбойников вышел вперед и, окинув Джеральда испытующим взглядом, сказал:

– Поручение должны принести для Вольтера.

– Я ничего об этом не знаю, – холодно и надменно произнес Джеральд, понимая, что теперь его жизнь зависит от его убедительности. – Мне дал приказ сам Ян, только с ним я буду говорить.

– Хорошо, – кивнул разбойник, – «Победа» еще не отчалила. Ты вовремя.

Сердце Джеральда глухо ударилось и оборвалось. Вся его игра строилась на том, что Яна не может быть здесь в принципе. И тут выясняется, что ему добровольно надо идти на «Победу». Не просто на вражеский корабль, а в самое логово, где находится Ян и его приближенные. Уж они-то точно узнают его, вспомнят все долги перед ними. Но отступать было поздно.

– Веди меня к нему, – приказал он пирату.

Разбойник прошел на другой берег, там стояли три лошади, вскочив на одну из них, он предоставил вторую Джеральду. Пришпорив коней, всадники понеслись вниз по течению реки. Отъехав на достаточное расстояние от моста, Джеральд увидел вдали «Победу». Этот неприступный, непобедимый корабль внушал врагам суеверный страх, а союзникам веру в успех. Джеральда пробрал озноб, с каждым шагом лошади он понимал, что совершает самую огромную ошибку в своей жизни. Он не собирался умирать, тем более сейчас, по своей собственной глупости.

Джеральд резко натянул поводья, конь заржал и встал на дыбы. Провожатый тоже остановился и недоуменно посмотрел на спутника. Не давая врагу возможности опомниться, Джеральд выхватил мушкет и выстрелил. Сопровождающий свалился наземь, перепуганный рысак припустился бежать обратно к мосту. Джеральд ударил своего коня по бокам, и животное помчалось прочь из города бешеным галопом.

Он скакал не останавливаясь, не оглядываясь назад, только подгоняя и подгоняя скакуна. На счастье Джеральда, через час он сумел выехать из Лондона без особых происшествий, продолжая бешеную скачку по пыльным дорогам на юг. Он скакал всю ночь и почти насмерть загнал бедное животное. Когда небо озарили первые розовые лучи восходящего солнца, конь Джеральда повалился на землю и больше не встал. Досадуя, Джеральд направился пешком в нужном направлении. Он проехал уже две трети пути, тем более он знал, что по пути ему должна встретиться деревушка с прекрасным трактиром. Идти до деревушки, правда, пришлось долго. К полудню вымотанный и уставший Джеральд доплелся до трактира. Не обращая внимания на выпивку и еду, мысли о которых жили в нем до сих пор, он потребовал комнату и, повалившись на жесткую кровать, мгновенно уснул.

В пять часов вечера Джеральда разбудил громкий стук в дверь. С трудом открыв свинцовые веки и расправив затекшие плечи, он открыл дверь. В коридоре стоял красный от возмущения хозяин трактира. Не дожидаясь, когда дверь откроется полностью, он закричал:

– Вы собираетесь платить за место в моем доме или нет?!

– Конечно, я заплачу, – уверенно кивнул Джеральд. – Я отдам деньги сразу после ужина, рассчитаюсь за все сразу.

Хозяин что-то пробубнил, но все же ушел. Плотно поужинав, Джеральд спустился вниз, но не успел он сделать и нескольких шагов, как путь ему преградил хозяин постоялого двора.

– С вас четыре кроны, – прогнусавил он.

Джеральд, у которого не было ни шиллинга, любезно улыбнулся и сказал:

– Мои деньги находятся в седле лошади, она в конюшне. Пойдемте со мной, я рассчитаюсь.

Хозяин подозрительно оглядел порванный, забрызганный кровью и покрытый дорожной пылью костюм посетителя и с чувством произнес:

– Если не заплатите, то я вам ноги сломаю.

Джеральд сдержал колкое замечание и презрительную улыбку и направился к конюшне. Там стояло два превосходных, выхоленных коня. Джеральд подошел к более молодому и стал седлать его. Скрестив руки на груди и преградив гостю выход, хозяин с вниманием наблюдал за каждым движением постояльца. Оседлав коня и открыв стойло, Джеральд начал выводить животное. Это было последней каплей, и хозяин, прыская от злости слюной, закричал:

– Плати!!!

– Мы рассчитаемся в следующий раз, – ответил Джеральд и, мгновенно запрыгнув на коня, хлестнул поводья.

Трактирщик попытался остановить беглеца, но тот ловко увернулся и, выехав из конюшни, поскакал прочь. Хозяин закричал проклятья, но сделать уже ничего не мог. Посетитель скрылся в клубах дорожной пыли.

К десяти часам вечера Джеральд добрался до Дуврского пролива, разделяющего две страны. Найдя переправочный пункт, он подошел к владельцу небольшой яхты и проникновенно сказал:

– Сэр, прошу, перевезите меня на берега Франции. У меня нет с собой денег, мне нечем платить, но я обещаю, что на обратном пути обязательно с вами рассчитаюсь.

– У нас так не положено, – с сомнением протянул тот.

– Поймите, я из Лондона. Сейчас там идет сражение, думаю, вы знаете. Я друг сэра Вуда, может, вы о нем слышали, он сын генерала Дерва.

– Вы знаете сэра Вуда? – осипшим от удивления голосом спросил тот.

Джеральд кивнул.

– Тогда прошу на борт. Садитесь, садитесь, забудьте о деньгах. Для меня честь помочь другу сэра Вуда. И лошадь свою сюда ведите, я вижу, она у вас породистая, сразу видно, что вы человек благородный.

Бывший пират не стал возражать против такого звания и завел краденого коня на яхту. Вскоре они отчалили. К полуночи Джеральд уже был в прибрежном городе Франции, Кале. Изредка натягивая поводья и останавливаясь возле номеров домов, он искал адрес, названный Сесилией. Искать пришлось недолго. Такое здание было невозможно проглядеть. Джеральд ожидал увидеть что угодно, но эта гостиница потрясла даже его. Привязав за углом коня, он подошел к центральному входу и остановился.

Отель, выполненный в пышном стиле рококо, был великолепен, он потрясал своей изысканностью и роскошью. Оттуда лилась тихая музыка. Украшенный белоснежными колоннами, на концах которых красовались причудливые завитки, покрытые золотом, с высокими окнами, из которых виднелись тысячи огней, отель повергал в изумление и более искушенных людей. Ко входу подъехала отделанная бархатом и золотом карета. Швейцар открыл дверцу, из кареты грациозно вышла дама в великолепном пышном платье, украшенном драгоценными камнями.

Джеральд отступил назад, он чувствовал себя намного комфортней на мосту, среди пиратов и сражений, чем здесь, рядом с таким великолепием. Однако делать было нечего, он обещал Рыжей Мэри быть рядом с ее дочерью. Опустив глаза, Джеральд подошел к главному входу. Одетый в бархат швейцар преградил ему дорогу и с насмешкой оглядел Джеральда. Вытертые, порванные, покрытые сплошь дорожной пылью штаны, серая грязная рубаха с пятнами крови и стоптанные сапоги являли собой весьма яркий контраст с роскошью окружающих людей. К тому же щеки Джеральда обросли грубой щетиной, а от уставшего путника пахло конским потом.

Швейцар засунул свою белую руку в карман и, достав монету, протянул ее Джеральду. Джеральд не принял денег, швейцар покровительственно улыбнулся и произнес:

– Господа не дадут больше. Они хоть и богаты, но скупы.

– Мне не нужны деньги, – отозвался Джеральд. – Мне нужно внутрь.

– Зачем? – искренне удивился швейцар.