Анна Бартова - Последняя битва

Бросив шлюпку не доплывая до берега, он спрыгнул в воду и поплыл к порту. Вода успокаивала его, смывая пот и грязь. Достигнув разрушенного пирса, он увидел, что Эдуард протягивает ему руку. Облокотившись на нее, доктор вылез на шаткие доски и стряхнул воду со стекол очков.

– Хорошая работа, – произнес сэр Левод.

– Твои замученные котята уж точно не справились бы, – нервно засмеялся доктор, чувствуя, как сильно дрожат у него ноги.

– Эти замученные котята отбили порт, – улыбнулся Эдуард.

Кристофер потер длинными пальцами глаза и, посмотрев на довольного друга, коротко спросил:

– Надеюсь, теперь ты не будешь меня укорять, что я отсиживаюсь в конуре, когда другие рискуют своими шкурами.

– Разве я когда это говорил?

– Тебе перечислить все случаи? – улыбнулся тот.

Эдуард засмеялся и, хлопнув Кристофера по спине, ответил:

– Нет, теперь не буду.

Патрик отступил на шаг в сторону и еще раз огляделся. Сесилии нигде не было видно. Он сглотнул и начал обшаривать уставшими глазами руины порта. Вот уже пятнадцать минут, как вернулся Кристофер и был сделан последний выстрел, после этого наступила зловещая тишина. Люди начали переносить раненых и убитых. Патрика, как раненого, попросили пройти в наспех сооруженный госпиталь, но он отказался. Патрик прекрасно знал, что ему необходима помощь, он чувствовал это каждой клеточкой, но не мог же он лечиться, пока Сесилия неизвестно где. Он бродил по порту, заглядывая под груды камней, и с замирающим сердцем бросал быстрые взгляды на убитых. Как только взорвался корабль, Кристофера отвели куда-то со словами благодарности, Франсуа ушел с ранеными, Эдуард ускакал еще до конца сражения. Остался только милорд Вэндэр.

Патрик уже начал отчаиваться, да и силы предательски быстро покидали его. Но тут раздался громкий мужской крик. Этот голос, полный силы, напоминал зов из древних труб, по крайней мере, реакция была похожая. Люди, бывшие неподалеку, поспешили к кричавшему высокому и крепкому мужчине. Патрик так же присоединился к другим. Звавший на помощь начал отдавать указания, указывая на груду деревяшек и обломков бочек с треской. Люди подчинялись, и постепенно куча начала уменьшаться. Патрик подошел ближе и только тут заметил, что из-под одной длинной неотесанной доски высовывается женская рука.

Сердце Патрика ухнуло и замерло. Это была ее рука, только ее. На окровавленном запястье была плотно завязана грязная тряпка, из-под которой торчала верхняя часть синего якоря.

– Нет, – выдохнул он и пошатнулся.

Его подхватили сильные руки и усадили. Кто-то дал ему воды. Он сделал несколько крупных глотков, прохладная влага потекла по горлу, дурнота отпустила. Однако от перенесенного напряжения руки сильно дрожали, и часть воды пролилась на шею. Флягу у него забрали, и он оперся спиной о стену, тяжело дыша.

– Вам нужно к доктору, – сказал кто-то с участием.

– Там моя жена, – хрипло отозвался Патрик, указывая на разбросанную треску и груду обломков.

– Эдуард говорит, что она жива. Говорит, что она очень удачно упала. На нее сверху упала длинная балка, она ее и спасла. Вся остальная тяжесть, обрушившаяся сверху, давит не на вашу жену, а на балку.

– Ее вытащат?

– Конечно. Смотрите, доски и остатки от бочек с треской уже разобрали и сейчас снимают балку.

Патрик кивнул, он чувствовал слабость во всем теле, голова не желала ни о чем думать, захотелось спать. Но он не мог себе этого позволить, пока не убедится, что Сесилию вытащат. С уставшим выражением полного безразличия на лице и с разрывающимся сердцем он смотрел, как достают Сесилию. Ее вытащили достаточно быстро. Высокий здоровяк, первый, обнаруживший ее, взял ее на руки и направился прочь от порта.

– Я провожу вас к врачу, – участливо предложил собеседник Патрику.

Милорд Вэндэр оперся о предложенное плечо и медленно пошел вперед. Мышцы ныли, но, к счастью, ран на ногах не было. Голова раскалывалась на части, а уставшие от напряжения и черного пороха глаза покраснели и чесались. Путь к врачу показался ему вечностью, хотя, по уверениям сопровождающего, они дошли быстро. Но за очередным поворотом они вышли не к дому известного доктора, а к площади.

Патрик скосил глаза, его спутник кивнул и пошел вперед. Здесь, на площади, лежали раненые из порта, одни люди суетились вокруг них, другие воздвигали шатры. Каждый был занят своим делом и мало кому было дело до новоприбывших. Патрик слишком устал, чтобы чего-то добиваться от этих людей, он обессилено упал на деревянную лавку и, облокотившись о спинку, закрыл глаза.

Он не знал, сколько прошло времени, но когда он открыл глаза, его раны были перевязаны, а сам он лежал. Рядом с ним сидел тот самый человек, который помог ему добраться сюда. Мужчина улыбнулся ему и протянул руку, помогая подняться на ноги.

– Голова не кружится? – спросил он.

– Нет.

– Хорошо, тогда пойдемте. Здесь каждое место на счету.

Они вышли из белого шатра и, миновав площадь, сели на широкую скамью. Некоторое время они сидели молча, первым заговорил Патрик:

– Вы что-нибудь слышали о моей жене?

– Только то, что ее доставили сюда.

Патрик вздохнул и потер красные глаза. Его собеседник с участием посмотрел на его жалкую одежду.

– Вас, видно, потрепало.

– Да. Мало того, что в этом проклятом порту пришлось сражаться, так еще и до этого… – Патрик перевел дыхание и вспомнил, что разговаривает с неизвестным ему человеком. Стараясь исправить свою ошибку, он пояснил: – Вы представляете, я с моей женой возвращался в город, нас не было некоторое время, как нас остановили и без всяких объяснений проводили в тюрьму. Это просто возмутительно! Нас, уважаемых людей!

– Простите, сэр, но вы, случайно, не милорд Вэндэр?

– Да, это я.

– Милорд? – ахнул собеседник Патрика. – Что ж, тогда прошу прощения, что вывел вас из госпиталя сюда. Возможно, вам нужен отдых, и лучше…

– Нет, все хорошо, – прервал Патрик.

– Приношу свои извинения, если сказал что-то не так. Ах, да, я же не представился. Я мистер Хайдегер. К сожалению, я услышал эту ужасающую новость о порте слишком поздно и пришел лишь к самой развязке. Скажите, милорд, а кто именно совершил такое вероломство, задержав вас?

– Сэр Вуд, – с горькой улыбкой отозвался Патрик.

От этого имени лицо мистера Хайдегера исказила гримаса ненависти. Сдерживая раздиравшее его негодование, он низким голосом произнес:

– Тогда все понятно. Этот Стэнли настоящий тупоголовый осел. Но даже для него это слишком. Неужели он думает, что все ему позволено? Чтобы без всяких веских причин проводить милорда и миледи Вэндэр в тюрьму, как простых воров… это надо быть совсем без головы. Это же скандал. Скажите, я надеюсь, вы намерены поднимать шумиху вокруг этого дела?

– Возможно, но не сейчас, – пораженно отозвался Патрик.

– Как это не сейчас?! Нужно заявлять об этом немедленно!! Я вам помогу, я сделаю все, чтобы сэра Вуда понизили в должности, а еще лучше – разжаловали вовсе за это гнусное дело.

– Мистер Хайдегер, – прервал Патрик. – Сейчас есть дела важнее этого, нападение и все сопутствующее.

– Да, но что вы мне рассказали, это скандал! – вспыхнул Хайдегер.

– Мистер Хайдегер, почему вы так плохо относитесь к сэру Вуду?

– Я? – лицо Хайдегера покраснело. – Он обещал жениться на моей сестре. Наша семья богата, но фамилия неизвестна. Я владею несколькими магазинами со сладостями, не больше. Была грандиозная помолвка, кто ж не хочет породниться с самим сэром Вудом. Но через две недели его отец нашел Стэнли более подходящую партию, и помолвку расторгли. Насколько я слышал, та невеста не понравилась Стэнли, и он отказался и от нее.

Я хотел добиться справедливости, хотел, чтобы сэр Вуд хотя бы принес свои извинения нашей семье, но… Этого не произошло. Вскоре этот случай замяли, и все наши знакомые стали косо смотреть на мою сестру, кто-то перестал с нами общаться. Никто не хочет брать ее в жены. Теперь вы меня понимаете?

Я не могу требовать к себе должного отношения от сэра Вуда, я лишь владелец магазинов. Но вы-то, милорд Вэндэр! Вы многое можете, у вас много влиятельных друзей, я уверен. Давайте вместе поставим этого выскочку на место.

Мистер Хайдегер смотрел на Патрика с такой надеждой, что милорду Вэндэру стало его жаль. Патрик прекрасно понимал чувства этого человека, желающего увидеть в нем покровителя. Но что он сам мог сделать? А если он поднимет скандал, если заявит о тюрьме и бегстве Стэнли с поля боя, что тогда? Патрик знал ответ, и это связывало ему руки. Отец Стэнли непременно выгородит сына, а тот, в свою очередь, не забудет отомстить. Он убедит всех, что Сесилия и есть Рыжая Мэри, а этот скандал будет не так легко замять. Возможно, поможет Эдуард. Но Эдуард сам висит на волоске, и его слово только ухудшит их положение. А если сэр Вуд добудет доказательства, то Сесилию повесят. Нет, не может он говорить. Пока нет. Слишком плотно они связаны со Стэнли, слишком много друг о друге знают. Если начать расплетать этот клубок, то они утонут вместе.

– Если бы было все так просто, – вздохнул Патрик. – Мне правда жаль, мистер Хайдегер, вас и вашу сестру, но я не намерен поднимать скандал.

– Но ведь сэр Вуд оскорбил вас тоже! – вспылил тот.

– Я знаю, но это уже мое дело.

– Простите, – глухо отозвался Хайдегер. – Простите, что побеспокоил вас зря, милорд. Мне жаль, что отнял у вас время.

С этими словами он поднялся и, поклонившись, поспешно удалился. Патрик тоже поднялся и направился к Сесилии. Найти ее оказалось несложно. Рядом с женой стояли доктор и Кристофер. Увидев друга, Патрик улыбнулся и осведомился о здоровье больной. Кристофер только открыл было рот, но врач властным жестом остановил его и пояснил сам: