— Все, хватит, я сдаюсь! Пусть будет так, как ты хочешь.

Но он отодвинулся от неё и сказал как-то странно:

— Нет, ещё рано.

Что рано-то? Она не поняла, а если точнее, не успела додумать. Поцелуй, каким он поцеловал её всего лишь за ухом, вызвал озноб по всему телу. Потом он поцеловал её в шею, и она затрепетала. А когда его губы стали опускаться ниже, она сказала, задыхаясь:

— Если ты сейчас же не сделаешь то, что нужно, я взорвусь! Я попросту лопну, как надувной шарик!

— А что нужно, ты не знаешь? — спросил он, смеясь и крепко прижимая её к себе. — Ты не представляешь, как я рад!

— Что тебя радует? — удивилась она.

— То, что я тебя нашел. То, что ты меня слышишь. То, что я теперь знаю, для чего живу на свете!

— Для того, чтобы сделать меня женщиной? — осмелев, спросила она.

— И это тоже. И любить тебя. И быть с тобой рядом…

Но теперь, завлекая его, она сама тоже потеряла бдительность. Арнольд больше не смог сдерживаться и осторожно, но сразу полностью вошел в нее, заставив вскрикнуть от неожиданности, хотя разве не сама она его поторопила? Но вот Арнольд на секунду замер, а потом стал потихоньку двигаться в ней. Через волну боли она не сразу его почувствовала, но постепенно и её увлек этот ритм, она приноровилась к нему, хотя Алька и не пытался ещё её как-то направлять.

Он подумал, что она — талантливая ученица, а Виолетта подумала: "Господи, до чего же я его люблю!"

Глава семнадцатая

Катя убежала, а Наташа ещё некоторое время сидела на кухне, пытаясь осмыслить случившееся, пока Борис, обеспокоенный её долгим отсутствием, не заглянул в комнату сам.

— У Катерины неприятности, — утвердительно сказал он.

— Хуже, — печально вздохнула Наташа, — у неё катастрофа, кошмар, сломанная жизнь…

— Ну, ну, родная, — Борис прижал жену к себе, — только без паники. Лучше, если ты мне подробно все расскажешь, и мы вместе решим, что можно сделать. Хорошо?

Наташа показала ему баул с драгоценностями и рассказала обо всем, о чем поведала ей Катерина.

Борис, выслушав её, задумался.

— Боюсь, Катю могут арестовать даже в том случае, если поверят её рассказу. Погиб сотрудник НКВД и известный ученый. Неужели наши органы признаются в том, что в этой связи никто не арестован. Налицо ведь происки врагов! По-моему, в такой ситуации твою подругу может спасти только чудо. Тебе никогда не приходилось организовывать чудеса?

Борис сказал это полушутя, чтобы приободрить жену, которая совсем сникла от недобрых вестей, принесенных Катей. Но после его слов Наташа будто очнулась от сна.

— Ты прав, — сказала она, — мне нужно попробовать. Говорят, прежде Астаховы никогда просто так не являлись на свет…

Он почти ничего не понял из её слов, но вывод, кажется, сделал правильный:

— Я не очень осведомлен, кто такие Астаховы. Видимо, твоя родня?

— По матери, — сказала она. — Именно в её роду случались такие же ненормальные, как и я.

— Попрошу не обижать мою жену! — шутя прикрикнул он. — Что значит, ненормальная? Самая лучшая. Единственная на свете… Если нужно, я пойду с тобой на край света.

— Пойдем, — согласилась Наташа. — Правда, не на край, немного поближе, но, кажется, именно сегодня, как никогда, мне нужно крепкое мужское плечо.

— А если чуда не получится? — задумчиво проговорил он. — Может, мне стоит попытаться отговорить тебя? Ты хоть представляешь, что собираешься сделать? Вступить в спор со всемогущим НКВД.

— Я рассчитываю, что это такая же бюрократическая организация, как и все прочие, а вовсе не на чудо, — пояснила Наташа. — Какой-никакой порядок у них же должен быть. Хотя бы в части очередности арестов.

— Ладно, я, пожалуй, тоже готов рискнуть, — согласился Борис. — Если разобраться, хуже всех сейчас Кате. Не бросать же её в трудную минуту.

Скорее всего, в этот момент ими обоими владела некая эйфория, спровоцированная их влюбленностью друг в друга. Они оба неверно оценивали опасность, которой подвергались…

— Аваша, — Наташа позвала в кухню Аврору, и пока Борис заговаривал зубы сгоравшей от любопытства Ольге, коротко её проинструктировала. — Ты знаешь, где живет отец Катерины Остаповны?

. — Конечно, знаю, — горячо сказала та, — разве вы забыли, я Оленьку от них несколько раз забирала…

— Ах, да, я действительно забыла… Так вот, если мы не вернемся…

— Как это — не вернетесь? — изумилась Аврора и, глядя на суровое лицо Наташи, испугалась. — Не говорите такого, Наталья Сергеевна, а то я умру от страха.

— В общем, если через два часа нас не будет, — сказала Наташа, возьмешь этот чемоданчик, записку, что я сейчас напишу, и вместе с Ольгой отнесете её Аристарху Викторовичу. У них с Евдокией Петровной и останетесь…

— Наталья Сергеевна!

— Не дрейфь! Я говорю это на всякий случай. Я надеюсь, что все обойдется… Ну, будешь умницей?

— Буду, — согласилась Аврора и заплакала.

У дома Катерины стояло две машины: одна милицейская, другая закрытая, черная. Наташа остановилась чуть поодаль и обернулась к Борису:

— Боря, мне кажется, тебе лучше подождать здесь. Если у меня ничего не получится, я постараюсь сделать так, чтобы тебя это не коснулось. Об одном прошу: позаботься об Авроре и Ольке. Это единственное, что у меня есть. И ценности отдай Первенцеву. Аврора знает, где он живет…

— Успокойся, — мягко сказал Борис. — Я пойду с тобой. Все у тебя получится. А если нет — об Оле позаботится Аврора.

Они вдвоем вошли в подъезд и позвонили в квартиру Катерины.

— Можем же мы ни о чем не знать и просто прийти к Головиным в гости, — предложила мужу Наташа вариант их предстоящих объяснений. — Если нас, конечно, пустят в квартиру.

— Пустят, ещё как пустят, — уверенно сказал Борис, — ведь у нас могут быть неоценимые сведения…

Она благодарно коснулась руки мужа: он, ни минуты не колеблясь, решил разделить с нею опасность, прийти на помощь Катерине, которую сегодня видел впервые в жизни. Все-таки Наташе здорово повезло, что она встретила Бориса!

На их звонок дверь отворил какой-то молодой человек и строго спросил:

— Вам кого?

— Нам — Головиных! — весело передразнила его Наташа. — Лучше скажите, а вы кто? Что-то я не припомню вас среди друзей этого дома.

— Кто пришел? — спросил из глубины комнаты чей-то мужской голос.

— Головиных спрашивают, — отозвался открывший им дверь.

— Заводи! — скомандовали ему.

"Говорит, "заводи", словно мы уже арестованные. Суемся тигру в пасть!" — испуганно пискнул Наташин внутренний голос.

"А Катя уже сидит у этого тигра!" — сурово одернула его Наташа и с безмятежной улыбкой прошла вместе с Борисом в комнату.

Тот, что их впустил, остановился у входа, давая им пройти прежде себя.

— Наташа, зачем вы пришли? — простонала Катерина; она сидела в кресле и была смертельно бледна; рядом с нею, вплотную придвинув стулья, сидели двое мужчин в форме офицеров внутренних войск.

Как по команде офицеры обернулись и смерили взглядами чету Бессоновых с ног до головы. Один из них, постарше, со знаками отличия майора, строго спросил:

— А почему бы им не прийти? Или они знали, что застанут здесь трупы?

— Какие трупы? — очень натурально испуганно спросила Наташа.

— Кто вы такие? — спросил майор.

— Это наши друзья, — тихо ответила за них Катерина. — Они только сегодня поженились.

— Только сегодня поженились? — переспросил второй офицер, капитан. — Вот и сидели бы дома, наслаждались друг другом…

— Мы гуляли перед сном, вот и решили зайти к друзьям, — лучезарно улыбнулась ему Наташа и неприязненно подумала: "Твое-то какое дело, чем мы занимаемся вечером!"

Краем глаза она оглядела гостиную — трупов не было, но на полу ещё остались очерченные мелом силуэты лежащих фигур.

— Раз уж мы ответили на ваши вопросы, — приветливо продолжала Наташа, — может, вы ответите и на наши: что вы делаете в квартире Головиных в такое позднее время? Судя по лицу хозяйки, вы — не долгожданные гости и не добрые друзья.

Майор удивленно воззрился на нее, словно она сморозила неслыханную глупость. Как видно, он не привык, чтобы гражданские лица говорили с ним в подобном тоне.

— Мы ответим на этот ваш вопрос, хотя вовсе не обязаны, — сказал майор с нехорошей ухмылкой. — В этой квартире произошло убийство, и мы как раз беседовали с хозяйкой о том, как это случилось.

— То есть вы хотите сказать, что она была очевидцем этого самого убийства? — подал голос Борис.

— Пока мы этого не знаем, — нехотя ответил майор, — потому что гражданка Головина все категорически отрицает.

— Но на всякий случай вы уже называете её гражданкой, а не товарищем, — утвердительно проговорил Бессонов.

Майор, похоже, разозлился.

— А вот об этом вас никто не спрашивает, товарищ как-Вас-там! — зло выдохнул он.

— Вам, конечно, виднее, — пожал плечами Борис, — но со стороны это смотрится не очень хорошо: двое мужчин-офицеров насели на бедную женщину, которая, судя по всему, от волнения еле держится, чтобы не упасть в обморок.

— Судя по всему, — хмыкнул капитан, — Катерина Остаповна не из слабеньких, а о таком буржуйском понятии, как обморок, даже не подозревает!.. Кстати, а где вы были приблизительно с семи до девяти часов вечера?

— Сначала ужинали, потом пили чай с тортом, — охотно пояснила Наташа.

— Конечно, одни, — съехидничал капитан.

— Нет, зачем же, — мягко пояснил Борис. — Вместе с нами была… родственница моей жены и моя падчерица.

На лице офицеров отразилось разочарование. Но в глазах майора по-прежнему сквозило недоверие.