Никто даже не пискнет в преступном мире без ведома и разрешения Братвы.

Вас интересует что-то незаконное, опасное и неправомерное? Братва доставит это к вашей двери, но потом овладеет вами. Так же и с теми людьми, которые нанимают меня. Они хотят заполучить меня, но я сейчас не принадлежу никому. Только самому себе. Александр, человек который подобрал меня с улицы и обучил мастерству убийства, решил, что я потерял свою любовь к семье Петровича, и выгнал меня прочь. Для Александра преданность Братве Петровича была на первом месте. И это хорошая черта для генерала армии Петровича. Даже великолепная. Решение Сергея о том, что Александр должен умереть, немыслимо. Но никто в Братве не стал бы мстить за Александра и переходить дорогу Сергею, эта задача досталась мне.

И учитывая, что все снаружи в курсе о моём желании отомстить за смерть Александра, знают и все внутри, включая Сергея, нового главу семьи Петровича. Новый король Братвы. Его молчание по этому поводу говорит о многом. Сергей для меня такая же угроза, как и я для него. Но сейчас я делаю вид, что спокойно отношусь к тому, что Сергей убил моего наставника.

Информация, предоставленная Часовщиками о новой цели, кажется вполне безобидной. Один человек, врач, живёт в Сиэтле. Так же здесь есть его имя, номер социального страхования, дата рождения и вид смерти, уготованной ему. Способ доставки простой, на моих условиях. Всё так, как предпочитаю я. Но что-то во всём этом меня беспокоит.

С помощью быстрого поиска в интернете я выясняю, что врач из Сиэтла — хирург — трансплантолог. Интересно, замешан ли он в торговле органами на чёрном рынке, содействуя продажам для богатых покровителей. Интернет открывает мне мужчину с приятной улыбкой и его жену, похожую на пластмассовую куклу. Идеальная, хорошенькая, но пустая внутри. Идея о том, чтобы ехать в Сиэтл, мне не по душе. Не хочу уезжать от девушки из квартиры 224.

Я возвращаюсь в ванную, чтобы просмотреть видео с мистером Джоном Брауном, моей целью. Сергей нанял меня три месяца назад, чтобы найти мистера Брауна и вернуть его в Москву. Его настоящее имя Джордж Франклин, он бухгалтер из Чикаго. Мистер Браун отмывал деньги по незаконным транзакциям Братвы, и вместо того, чтобы сбежать в Мексику, Сингапур или ещё куда-нибудь, он просто скрылся из виду. Это весьма вдохновляющая идея, но у него была только одна попытка, чтобы спрятаться.

Я охочусь за людьми всю свою жизнь. Все оставляют след. Ошибкой мистера Брауна стала его собака, маленькая визжащая тварь. Ему нужно было оставить её дома, но мистер Браун везде брал собаку с собой. Он петлял кругами от Чикаго через маленькие городки штата Висконсин. Сейчас он в Миннеаполисе, штат Миннесота, не так уж и далеко от своего дома.

Но он везде покупал специальную еду для собаки.

Я могу абсолютно точно предсказать его перемещения в зависимости от того, где он покупал собачью еду. Я не убью мистера Брауна. Просто найду и верну его назад. Но планы меняются. Мистер Браун жив до сих пор лишь потому, что у него есть полезная информация.

На видео мистер Браун размазывает арахисовое масло по всему своему телу, а его собака слизывает его. Омерзительно. Я бы сделал миру одолжение, избавившись от него.

Я возвращаюсь к своему телескопу в квартиру 224 и переключаю его в режим ночного видения. Я могу видеть только контур её тела. Она выходит из квартиры с корзиной в руках.

Я прослеживаю её до прачечной в подвале. Когда я впервые заехал в дом, то сразу отметил это помещение. Сырое, затхлое, слабо освещённое и с отвратительным полом.

Девушка из квартиры 224 не должна стирать в этом месте свою одежду. Кто-то должен стирать её за неё, но я знаю, что она не может себе этого позволить. В её холодильнике слишком мало продуктов, и готовит она очень редко, что беспокоит меня, да и ест она в основном лапшу или другие дешёвые продукты. У её соседки денег не больше. Они обе бедные и, очевидно, молятся о чуде, чтобы выжить во взрослой жизни. В их жизни нет ни одного достойного мужчины.

Я снова наблюдаю за её очертаниями через увеличитель, когда она склоняется над стиральной машинкой. Она оставляет одежду внутри и выходит из прачечной. Возвращается в квартиру и отправляется в свою спальню. Уже слишком темно, чтобы понять, что она там делает. Трогает ли она себя снова? Сможет ли она заставить себя расслабиться? Я думаю, что, скорее всего, она читает книгу. Время бессмысленно тянется, пока я наблюдаю за ней.

Нет ничего более интересного для меня, чем смотреть на неё, даже если мне видны лишь её контуры. Я должен ещё столько всего сделать. Изучить свою потенциальную цель в Сиэтле.

Определить местоположение Дэниела. Найти слабые места среди советников Сергея. Вместо этого я очарован ею.

Во время наблюдения я замечаю, что её дыхание выравнивается, а голова откидывается в сторону. Видимо, она уснула. А её белье мокнет в сыром подвале. Прежде чем мой мозг успевает о чём-нибудь подумать, я уже выхожу из квартиры, слетаю вниз по ступенькам, перехожу улицу и направляюсь к задней двери здания напротив. Деверь заперта, но замок настолько прост, что легко открывается пластиковой картой. Пара рывков, чтобы ослабить замок, и путь свободен. Я сбегаю в подвал и открываю дверь.

Внутри я обнаруживаю какого-то мужчину, склонившегося над грудой белья. Он оглядывается, когда я вхожу и вижу, что он сжимает в руке что-то кружевное и розовое. Я оглядываюсь, оценивая помещение. Он крутится около стиральной машинки, которую использовала моя девушка. Мои ноздри мгновенно раздуваются, а кровь застилает глаза.

Этот мудак трогал её трусики.

Я с рёвом на него наступаю. Он отходит и поднимает руки в попытке защитить себя.

Я хватаю его запястья со сжатыми кулачками и ломаю его кости. Он кричит от боли, и это звучит как музыка для меня, моя ярость понемногу угасает. Розовый хлопок падает на пол, пока он пытается вырваться, его кроссовки скользят, и он падает. Одной рукой я придерживаю его запястья, а другой поднимаю с земли трусики и засовываю их в карман джинсов.

— Какого хрена ты тут делал? — спрашиваю я сквозь стиснутые зубы.

Его зубы стучат, и я едва могу разобрать его слова:

— Стирка. Я стирал.

Развратник и лжец. Я сжимаю его сломанные запястья крепче, и он снова кричит.

Другой рукой хватаюсь за футболку и подтягиваю его ближе к себе.

— Это не твоя одежда, вонючий ублюдок, — я устал от того, что моя девушка живет в окружении этих человеческих отбросов. Мистер Браун живёт по соседству со своими извращениями. Этот маленький человечек пытается украсть чужие трусики. Как много женщин пострадало от его действий? Я должен убить его прямо сейчас. Моя рука отпускает футболку и сжимает его горло. Я могу выжать из него всю жизнь.

Но прежде, чем я успеваю произнести хотя бы слово, до меня доносятся шаги. Каким-то образом я знаю, что это она. Мы с вором переглядываемся. Я подталкиваю ублюдка, чтобы он вернул её одежду обратно в стиральную машинку. Мой взгляд падает на тёмный угол с небольшой лампочкой. Ударив рукой по горячей лампочке, я разбиваю её, обжигая кожу.

Эта часть прачечной погрузилась в темноту, создавая идеальное место, чтобы спрятать этот человека. Я заталкиваю его в угол.

— Ты много шумишь. Если ты хоть вздохнёшь слишком громко, это будет последний звук, который ты издашь.

Он понимающе кивает, прижимая к себе сломанное запястье. Я беру стул и ставлю его перед ним таким образом, чтобы частично видеть его, но чтобы выйти ему бы пришлось протиснуться мимо меня.

У меня нет с собой никакой книжки или журнала, поэтому достаю телефон и притворяюсь, что сижу в интернете. Я стараюсь контролировать своё дыхание, впервые мы будем находиться так близко друг к другу. Мои руки нетерпеливо дрожат. Я сжимаю телефон крепче, чтобы не выдать, какой эффект она на меня производит. Я не хочу её напугать, поэтому говорю «Алло», как только она поворачивает за угол.

Но я всё равно становлюсь для неё неожиданностью, она подпрыгивает и прижимает руку к груди. Она понятия не имеет, как сильно привлекает этим движением внимание к своей прекрасной груди. Я хочу увидеть эту грудь без одежды. Хочу прикасаться к ней руками. Уткнуться лицом в ложбинку между грудей. Надавить большими пальцами на соски, вылизать каждый дюйм её груди, пока она не набухнет. Мой член напрягается от этих мыслей. К счастью, я наклоняюсь так, чтобы она не смогла увидеть моего возбуждения.

Возможно, хорошо, что я никогда до этого не был так близок к ней. Я бы кончил от одного её прикосновения к моему телу.

— Я-я не заметила вас там, — сладко бормочет она. Её голос такой чистый и мелодичный. Я абсолютно очарован.

— Нет, это моя вина. Прошу прощения, что напугал вас, — это выходит у меня так неуклюже. Да ещё и этот козёл позади меня, я даже встать не могу. Он и мой ноющий член мешают мне.

— Всё в порядке, — она улыбается мне, а я прикусываю щеку изнутри, чтобы удержать стон. — Я только что переехала и пока не знаю всех жильцов. Я Дейзи Миллер.

Дейзи. Я прокручиваю её имя на языке. Оно ей подходит, такое же мягкое, как её руки, и светлое, как её лицо. Женщины на Украине умывают лицо козьим молоком, чтобы сохранить идеальную кожу. Интересно, делает ли это она. Её кожа одновременно кремовая и золотистая, как будто она живёт на улице, а не в этом грязном кирпичном доме. Её густые ресницы опускаются на щёки, как тюлевые занавески.

— Дейзи Миллер, — повторяю я. — Как у Генри Джеймса? — та Дейзи Миллер из истории Генри Джеймса была лёгкой и нематериальной, красивой, но пустой внутри. Это совсем не подходит этой женщине.

Она хмурится на меня, явно не ожидая моей попытки продолжить разговор.

— Что, простите?

— Ничего.