Китти размышляла не больше секунды.

– Да, – кивнула она.

– Над вашей семьей вьется смерть. Смерть приближается неумолимо. Смерть близкого тебе человека… Прости, я не должна была этого говорить. Видя, что человека ждет несчастье, я храню тайну при себе.

– Прошу вас… – Китти затрясло. О чем она просит? Сообщить ей подробности?

Серена выпустила ее руку.

– Я могу и ошибаться. Ты узнала то, что открылось мне, и только.

Китти машинально вытерла руку о передник, словно желая стереть что-то липкое.

– Спасибо за предупреждение. Я буду начеку. – Она постаралась произнести эти слова небрежно, а между тем мозг ее лихорадочно работал, тщетно пытаясь найти ответы на вопросы.

Что, если ребенка отнимут у нее?

Серена предсказывала смерть, но чью? «Только не Дафна! Господи, только бы не она!» Китти пришла в ужас – она молит Бога, чтобы умер кто-то другой? Кто-то, кого она любит меньше? Отец, или мать, или…

– Привет, сестричка!

Китти оглянулась. В дверях стояла ее младшая сестра в безукоризненном бежевом костюме от Армани и шелковой кремовой блузке. Здесь, в захолустье, где блузы-батики и юбки с запахом считаются воплощением элегантности, а о мобильных телефонах и факсах мало кто слышал, Алекс смотрелась экзотической птицей.

Китти было известно, что сестра не только носит в сумочке мобильный телефон, но и установила в своем автомобиле (она арендовала за небольшую сумму последнюю модель «БМВ») портативный факс. Алекс клялась, что все это ей необходимо для работы, и была отчасти права. Китти понимала, что состоятельные руководители из Силиконовой долины, которым Алекс показывала модные особняки, вряд ли согласились бы прокатиться в ее собственной старенькой «хонде».

Раз в месяц Алекс ездила в Сан-Франциско в дорогой парикмахерский салон – приводить в порядок прическу и подкрашивать волосы. По дороге домой она останавливалась в роскошных магазинах и запасалась косметикой, как верблюд водой перед долгим переходом по пустыне. Нет нужды говорить, что результат был налицо. Алекс являла собой сногсшибательное зрелище.

– Привет, привет! – радостно откликнулась Китти, мысленно коря себя за то, что минуту назад молилась о спасении Дафны, даже не подумав об Алекс. – Что занесло тебя сюда в такой ранний час?

– Я показывала покупателям дом на твоей улице. – Алекс подняла солнцезащитные очки, закрепив их надо лбом. Окинув взглядом занятые столики, она тряхнула кудрями. – Если тебе некогда, я зайду попозже.

– Ничего, присаживайся. – Китти подвинула к прилавку свободный стул. – Я принесу тебе чего-нибудь перекусить.

– Благодарю покорно, я и так полнею как на дрожжах. – Посмотрев на подносы с булочками, Алекс сморщила нос.

Китти миролюбиво сказала:

– Но ты хорошо выглядишь. Алекс передернула плечами.

– Хорошо выглядеть – еще не значит быть стройной. Никак не могу сбросить еще пять фунтов.

По мнению Китти, Алекс не мешало бы сбросить постоянное внутреннее напряжение, которое ее отнюдь не красило.

«Если она так недовольна собственной внешностью, то что же думает обо мне?» Под пристальным взглядом сестры Китти чувствовала себя неуютно, как под увеличительным стеклом. Наверное, Хизер тоже хотела бы, чтобы приемная мать ее ребенка более походила на уверенную, модно одетую Алекс.

Сердце ее сжалось при этой мысли.

– Раз уж я все равно оказалась по соседству, надо забрать у тебя салфетки для праздника. Мама боится, ты забудешь про них.

Китти охватила паника. Салфетки? О Господи, ну конечно, она же обещала закупить салфетки у своего поставщика! Но теперь уже поздно. Черт подери!

Алекс вперила в нее испепеляющий взгляд.

– Ты про них забыла?

– Не забыла. Я просто… – «Прекрати оправдываться! – мысленно приказала себе Китти. – Ты оправдываешься, потому что Алекс всегда первая начинает тебя упрекать, независимо от того, права она или нет». – Я была очень занята. Не беспокойся, я все сделаю.

– Ну, если ты так уж занята, не надо было предлагать свои услуги. – Алекс скрестила руки на груди. – Можно подумать, я не занята. У меня чуть не сорвалась выгодная сделка – слава Богу, мне удалось убедить владельца дома не выкорчевывать розовые кусты перед отъездом. И кто бы вместо меня отвез дочерей в аэропорт, чтобы они пожелали их папочке доброго пути перед полетом в Гонконг?

– А что Джиму понадобилось в Гонконге?

Алекс насупилась.

– Не старайся сменить тему разговора. – Поскольку Китти выжидательно молчала, Алекс неохотно пояснила: – У него там какие-то дела с заокеанскими поставщиками. Оттуда он отправится на Гавайи – к своей подружке, насколько мне известно.

Глядя на упрямо сжатые губы сестры, Китти вспомнила то лето, когда Алекс исполнилось шестнадцать и отец впервые посадил ее за руль. Вот так же, как сейчас, упрямо сжав губы, она пыталась припарковаться между двумя мусорными баками, которые отец приволок во двор. Желая во что бы то ни стало добиться его одобрения, Алекс в течение целого часа снова и снова загоняла машину в импровизированный бокс. Пот лил с нее градом. Наконец попытки сестры увенчались успехом – машина встала на расстоянии ровно восемнадцати дюймов от бордюра (отец замерял складным метром).

«Бедняжка Алекс! В нашей семье она самая несчастная», – подумала Китти.

Наверное, это расплата за то, что Алекс была папиной любимицей. Дафна всегда больше тянулась к матери, а отец души не чаял в младшей дочке. В детстве Китти не отдавала себе в этом отчета, но теперь видела все в несколько ином свете. Было что-то неестественное в том, как отчаянно Алекс стремилась заслужить одобрение отца. В ее жизни он занимал главное место и значил больше, чем все родные, включая и Джима.

Китти хотелось спросить сестру: «Когда ты осыпаешь проклятиями своего неверного муженька, тебе не приходит в голову, что ты сама толкнула его в чужую постель?»

– Хорошо, что ты вся в заботах, – весело заметила она вслух. – Значит, у тебя не будет времени дуться на Джима и воображать невесть что.

Сестра фыркнула.

– Мне наплевать, что он замышляет и чем тешит свое мужское самолюбие. Два года уже прошло. – Она посмотрела на свои дорогие золотые часы. – Ой, мне пора. Надеюсь, ты позвонишь папе и напомнишь ему забрать из химчистки смокинг?

– Это еще зачем? Он вполне в состоянии позаботиться о себе сам. Это вы с мамой прислуживаете ему, как горничные.

К счастью, Алекс спешила и не стала спорить. Смерив Китти презрительным взглядом, она бросила на ходу:

– Думай что хочешь, но если папе придется надеть старый костюм, пеняй на себя.

Китти вспыхнула. Вечно Алекс прикидывается строгой мамашей. Пора наконец прекратить эти игры – они уже взрослые.

Тяжело выдохнув, Китти вернулась к своим делам. Еще несколько часов, и она узнает, сбудется ее мечта или ей суждено со временем превратиться в такую же брюзгу, как Алекс.

Остаток дня прошел как в тумане. Посетители уже сменились по нескольку раз, а лотки с пирожными и булочками почти опустели. Но Китти избегала смотреть на часы: ей казалось, что томительные минуты ожидания протекут быстрее, если считать сдачу, а не секунды.

Ровно в половине пятого в дверях кафетерия появились хорошенькая темноволосая девушка и парень чуть постарше. Китти окинула парочку удивленным взглядом. Неужели это Хизер? Но она собиралась прийти одна. А вдруг… Господи, а вдруг это тот самый парень, из-за неосмотрительности которого чуть выпирает животик под мешковатой футболкой девушки?

Китти вышла им навстречу. Сердце ее отчаянно колотилось.

– Вы, должно быть, Хизер. – Она приветливо улыбнулась.

Девушка смущенно кивнула и бросила тревожный взгляд на своего хмурого спутника.

– Это Шон, – представила она молодого человека. – Мой старший брат.

Да, теперь Китти заметила сходство между ними. У обоих темные волосы и карие глаза. Но если Хизер заметно волновалась, то ее брат смотрел на Китти с нескрываемой враждебностью.

– Хотите лимонаду? – предложила Китти чуть дрогнувшим голосом. – Я делаю его из лимонов, которые выращиваю в своем саду.

Молодые люди промолчали, и Китти приказала себе: «Остановись! Что ты пытаешься им доказать? Что ты мастерица на все руки?»

– А у вас нет диетической кока-колы? – застенчиво спросила Хизер.

«Да она же почти ребенок», – подумала Китти. Неоформившаяся девочка-подросток с по-детски пухлыми губками и щечками. Наверное, Хизер все еще спит в обнимку со своим плюшевым медвежонком. Да, она совсем не похожа на разбитную шестнадцатилетнюю девицу, как представляла себе Китти. Трогательно-невинный облик довершали тоненькие пальчики с обкусанными ногтями и мешковатые джинсы, выглядевшие так, словно их успел изрядно поносить ее брат.

Шону на вид было чуть больше двадцати. Стройный, худощавый, он казался гораздо взрослее, чем сестра. Его темно-карие, почти черные, глаза смотрели прямо и пристально, оставаясь непроницаемыми. Свитер с открытой горловиной позволял заметить давний перелом ключицы. «Вряд ли он получил эту травму на горнолыжном курорте, – подумалось Китти. – Дети из таких семей бывают счастливы, если им хотя бы раз удается побывать в Диснейленде».

– Спасибо, нам ничего не нужно, – отрезал Шон, давая понять, что их визит носит сугубо деловой характер.

Китти вспыхнула. Надо срочно спасать положение, надо завоевать их расположение – не только Хизер, но и ее брата. «Смелее», – приободрила она себя, а вслух предложила:

– Почему бы нам не подняться наверх? Там мы спокойно поговорим и познакомимся поближе.

Шон окинул презрительно-насмешливым взглядом эксцентричную обстановку кафетерия, коротко кивнул и последовал за Китти. За ним покорно шла его сестра.

Едва Хизер ступила на порог огромной залитой солнцем гостиной, как ее личико расцвело улыбкой.

– Ой, как здесь уютно!

Китти поймала себя на том, что смотрит на свое жилище глазами юной гостьи. Лоскутный коврик у камина, индейское покрывало на диване, оловянная ваза с засушенными растениями на газетном столике, ромбики разноцветной мозаики на подоконнике, сверкающие в лучах вечернего солнца как драгоценные камни, – вся обстановка создавала радостное настроение.