– Руслан, – у Дёмина резко вытянулось лицо, он прищурился, – это… это Эля там…

Пальцем указал в сторону. Эля шла, шатаясь, словно пьяная, глаза пустые и смотрят в никуда, за кого-то зацепилась, что-то непонятное бормочет себе под нос, резко остановилась и схватилась руками за голову, ещё немого и она упадёт. Подбежали они к ней уже вдвоём. Она даже не понимала, кто перед ней стоит, смотрела и ничего перед собой не видела, продолжала шептать что-то невнятное. Кто-то за спиной предложил вызвать скорую, но допустить этого было нельзя. Из ресторана Руслан её вынес на руках, усадил в машину. Действовал как в тумане, просто знал, что её отсюда срочно нужно увезти. Только Дёмин тихо шёл сзади то и дело, стараясь заглянуть ему в глаза. Они вдвоём подумали об одном и том же, но никто не решался произнести это вслух. Руслан до боли сжимал зубы, скулы начали играть, шумно втягивал в себя воздух, хотел поскорее уехать. Дверь за Элей захлопнул, а опомнился только когда Дёмин его с силой развернул, схватил за пиджак, зажал его ворот в кулак и злобно прошипел.

– Руслан, это наркотики. – Смотрел прямо в глаза, пытаясь его вразумить.

Прежде, много лет назад, подобную сцену можно было наблюдать практически каждый день. Начинали они втроём, третьим был Валера. Дружили сто лет, но почуяв запах больших денег, удержаться смогли не все. Вскоре после того, как бизнес пошёл в гору, Валера увлёкся наркотиками: отличное настроение, которое быстро сменялось истерикой, несдержанность, взрывной темперамент – всё вскоре перестало иметь какие-то границы. Вот такой, бледный и в несознанке, он то и дело являлся в офис, устраивал дебош, и так до тех пор, пока его не нашли мёртвым в собственной квартире. Он умер от передозировки. Сейчас, вспоминая всё это, становилось страшно. Понимать, как быстро можно потерять человека, было невыносимо больно. Руслан попытался от Дёмина отбиться, но тот уже держал его двумя руками. Признавать, что его любимая и ненаглядная, наркоманка, было страшно, он так же разозлился и вцепился в пиджак Дёмина. К уху наклонился, притягивая его к себе и несколько раз встряхнул.

– Если ты хоть слово кому-нибудь скажешь, я башку тебе оторву.

– Ты думаешь, что творишь? Она затянет тебя с собой, слышишь?!

– Я всё сказал.

Потасовка закончилась так же быстро, как и началась. Руслан сел в машину и прижал к себе Элю. Она продолжала что-то шептать, но вела себя абсолютно спокойно, не сопротивлялась, не брыкалась, только иногда вздрагивала и впивалась ногтями в его руку, которую прижимала к себе. Для водителя хватило одного грозного взгляда, чтобы больше не косился и вопросов лишних не задавал, хотя… он наверняка тоже всё понял. Руслан сидел весь в напряжении, прислушивался, дышит Эля или нет, а сам при этом до боли в глазах всматривался в тёмное стекло автомобиля. Что мелькает за окном, было не ясно, да он и не думал об этом совершенно, только слова Дёмина никак из головы не выходили. Даже разговор один припомнил: он случился как раз на следующий день после того, как Эля стриптиз танцевала, встретились вечером в баре, так сказать, поговорить о жизни.

– Так, Димка, я помню, твоя идея была с этим клубом. – Посмотрел на Дёмина, а тот даже отнекиваться не стал.

– Да, моя, точнее говоря, красавицы твоей. Что думаешь с ней делать теперь?

– В смысле? – Вроде бы удивился Кабаев.

– Да в прямом. Что у вас вчера произошло?

– Ничего. – Руслан уставился в ряд бутылок за спиной бармена, задумался. – Ещё день два и всё забудется. Или она придёт мириться, или я.

– Ты сейчас серьёзно?! – Дёмин даже глаза вытаращил и протрезвел одномоментно. – Зачем тебе всё это надо?

Руслан только усмехнулся в сторону, ну, не говорить же, в самом деле, что влюбился, тем более что он и сам не очень-то понимает, что его так тянет к Эле.

– Она же над тобой откровенно издевается! – Снова поразился Дёмин. – Знаешь, когда мы об этом вечере с ней договаривались, я сразу предупредил, что должна будет, так она и глазом н моргнула, согласилась. А вчера после всего к ней захожу, только без обид. – Заранее предупредил он, видя, как Руслан кулаки сжимает. – Захожу, поинтересоваться, как расплачиваться будет, так она серьёзно так говорит, подожди мол, звоночек сделаю. Ну, думаю, и шлюха тебе досталась, стою, жду, а она ресницами своими хлопает и ухмыляется. Выжидает чего-то. А через пару минут два головореза за спиной появились и вежливо так: Элеонора Борисовна, то и сё, а на меня смотрят, как на клопа и знаешь, именно так я себя и чувствовал. Не простая она девочка, намучаешься ещё.

– Ты, знаешь, а я вот всё думаю, что в ней меня привлекло. Думаю и сам не понимаю. Да, красивая, да талантливая, все на неё заглядываются. Но… у меня такие через одну, а тут… – Руками взмахнул, безнадёжно. – Понимаешь, рядом с ней жить хочется. – Вдруг выдал он и, кажется, сам испугался эмоций. Он даже себе в этом прежде не признавался. – Давай честно: мы с тобой не молодые, не бедные, но, признайся, заскучавшие пареньки, которые через год-два, от скуки бомжей расстреливать пойдут. Мне даже бизнес и прибыль от него удовольствия не приносят, понимаешь. А тут она, такая… необыкновенная, с лёгкостью меня в свою игру завлекает, я даже опомниться не успеваю, как уже стою перед ней с букетом цветов и прощения прошу сам не знаю, за что. Она живая, понимаешь, живая, интересная, она меня вдохновляет, если хочешь. Мне хочется смеяться, радоваться солнечному утру, хотя прежде я даже внимания на это не обращал. Просто она словно хочет всё успеть, всё пережить, причём именно сегодня – завтра уже будет поздно. У неё всё на разрыв, по-другому не может. Мне не важно, кто она такая. Вот и всё.

– И всё. – Пробормотал Дёмин. – Знаешь, а я бы на твоём месте выяснил кто она, наверняка любовничек всё же найдётся. Ну не может так быть. Не может!

– Ничего не хочу знать, она сказала, что никого не было, и я ей верю, даже думать об этом не буду. Смотрю ей в рот и не переспрашиваю.

– Как знаешь, но то, что она не договаривает, это точно.

Тогда Руслан этому разговору значения не предал, ему было важнее понять то, что с Элей ему действительно проще, не надо что-то из себя строить, просто будь самим собой. Да и все её истерики – это только для разнообразия, чтобы он заскучать не успел. Когда узнал, что Орлов её отец, заметно напрягся, да и тот не слишком-то обрадовался выбору дочери, но, как ни странно, ничего при этом не предпринимает. А теперь-то уж точно обвинит его во всех смертных грехах, ведь раньше Эля была другая…

До квартиры её нёс на руках, бережно прижимал к себе, всматривался в бледное личико, которое теперь казалось ещё более миловидным. Все черты лица были чёткими, идеально обрисованными. Положил её в спальне, раздел, двумя руками лицо обнял и пристально смотрел, словно первый раз видит. Всё ещё не верил, что это с ним происходит, с ним и с его маленькой девочкой.

– Что же ты творишь, малыш, что же ты с собой делаешь?..

Головой покачал, отрицая происходящее, кричать хотелось, но понимал, что это не поможет. Аккуратно волосы её пригладил, в лоб поцеловал, как маленькую, щекой к её щеке прижался и так замер, вдыхая запах её волос, чувствовал, какая у неё нежная кожа, нежная, но неприятно холодная. Кресло к кровати придвинул и смотрел на Элю, неотрывно, словно боялся, что глаза закроет, а когда проснётся, её рядом уже не будет. Так всю ночь и просидел.

Эля проснулась поздно, в голове шумит, лёгкая тошнота, даже не смотря на то, что она и не думала подниматься, во рту пересохло, губы слиплись. Не сразу поняла, где она, с трудом приподнялась, к спинке прислонилась. Руслан сидел рядом, в кресле. Вид у него жутко уставший, спал в неудобной позе. Выглядел довольно странно, даже не переоделся: пиджак лежал рядом с ним на полу, рукава белоснежной рубашки небрежно, наспех закатаны до локтя, волосы взъерошены. Она не привыкла видеть его таким. Проснулась и не понимала, почему он так сидит, нежно по его руке провела и тут он подскочил, точнее говоря, дёрнулся, но тут же с мыслями собрался и на Элю взглянул с претензией.

– Выспалась? – Грубо начал он, губы поджал и вперёд наклонился, как-то агрессивно приглядывался.

– Не знаю, голова болит, а так…

– Рассказывай. – Не сбавляя тон, настаивал он, даже за локоть её дёрнул, чтобы понимала, что шутить не стоит.

– Что рассказывать?

– Что? Я не знаю, что. Ты мне расскажи. Что вчера произошло, накурилась ты или нанюхалась?

– В каком смысле? – Улыбка непонимания скользнула по её лицу, чем Руслана только взбесила.

– В прямом, Эля, в прямом?

– Руслан, ты что… ты же знаешь, я даже не пью, о чём ты?

Без лишних церемоний Руслан Элю из кровати вытащил, именно вытащил, по-другому и не скажешь, потянул в ванную. Там перед зеркалом поставил и больно за лицо одной рукой схватил.

– Смотри! – Прокричал он. – Нравится?! Эля, ты не бледная, ты зелёная! Что ты принимаешь? Что?!

Он холодную воду пустил и принялся Элю умывать, наверно, чтобы она быстрей в себя пришла. Действовал грубо, не жалел, на затылок при этом больно давил, ближе к умывальнику голову прижимая, Отпустил, наконец, отошёл, нервно по своим волосам мокрыми руками провёл, а потом тут же вернулся, снова её за голову схватил к себе поворачивая.

– Эля, я тебя убью сейчас. – Прошипел он. – Я тебя убью! Ты это понимаешь!

От его крика она не знала, куда деваться, силы в нём было невероятное количество. Несколько раз он тряханул её хорошенько, но она никак понять не могла, чего добивается. Сама ничего не помнила, а он только угрожал, ничего не объяснив. Наконец, взгляд его поймала, он был не просто злой или гневный, он был беспомощный. Именно так, и это пугало. Именно такой взгляд она ожидала увидеть от него, если бы Руслан про болезнь узнал. Понимала, что сначала он бросится её спасать. В его глазах будет жалость и надежда, но потом, когда такой сильный, уверенный в себе человек понимает, что ничего не может сделать, взгляд становится беспомощным. И Эля всё была готова отдать, только бы не видеть его таким. Но при этом он бешено кричал, шматал её по всей ванной комнате, благо место было достаточно, иначе точно бы убил, случайно за что-нибудь зацепившись.