Оставалось только вздохнуть и с любимой согласиться. После такого разговора и самому на работу не хотелось, а как увидел горящий взгляд, так и всё желание окончательно пропало.

Ходили по огромному торговому центру, заглядывали в каждый магазинчик. Эля сразу предупредила, что они пришли не за кухонными полотенцами и намёк её Руслан распознал без проблем. Честно говоря, женский шоппинг он себе представлял несколько иначе: ему казалось, что безумные девушки скупают всё без разбора, глянув только на цвет и бренд. По крайней мере, такое мнение прочно засело в его голове после второго брака, когда жена, придя домой то и дело кляла нерадивых продавцов, что они ей не то подсунули, но Эля его приятно удивила. Она покупала много, бесспорно много, но при этом ничего кроме того как идёт ей или нет, девушку не интересовало. Он внимательно наблюдал за тем, как она из несметного количества вешалок, выбирает именно то, что ей нужно, даже с размером всегда права. Внимательно смотрит на состав ткани, иногда возмущается, что производители врут, правда, он не сразу поверил, что она по одному только прикосновению, может это понять. Ему она тоже покупала очень много, Руслан даже не всегда мерить соглашался, настолько был против, но они всё равно это покупали. В одном из магазинов на них очень уж странно смотрела молоденькая продавщица, Руслану даже как-то неловко стало, но он себя сдерживал. Уже прилично надоели многочисленные пакеты, которые то и дело сыпались из рук, а Эля лишь с насмешкой оглядывалась, так и виделось при этом её злорадство: «хотел покупки – получи». Когда подходили на кассу, продавщица и вовсе расцвела.

– Элеонора Борисовна, вас можно поздравить? – Выдала она, и девушки переглянулись.

– С удачным приобретением что ли?

– В некотором смысле и так.

Девушки снова засмеялись, косясь на Руслана, но он даже не думал их поддерживать.

– Ну же, милый, не злись. – Потрепала Эля его по волосам, словно перед ней сейчас стоит не генеральный директор крупного предприятия, а студент-заочник.

– Так значит это я твоё приобретение? – Вроде и возмутился, но с улыбкой.

– Ключевое слово здесь: «удачное».

– Могу заметить, молодой человек, у вас ангельское терпение, столько пакетов. Любой бы уже сбежал! – Заулыбалась продавщица.

– Если это комплимент, то мне приятно. – Он решил не нагнетать атмосферу, в конце концов, просто дружеская беседа, никто об этом не узнает.

– Руку даю на отсечение, что вы недавно познакомились. – Продолжала продавец, пробивая нужный товар.

– Да, и как давно? – Руслан хотел съязвить, даже не скрывал этого.

– Месяца полтора назад, не больше. – Уверенно заявила та, а Руслану оставалось только рот открыть.

– Что, действительно уже полтора месяца? – Эля кивнула, соглашаясь. – Это сейчас у меня на лбу написано?

– Нет, у Элеоноры Борисовны, она просто расцвела после встречи с вами, а сегодня так и вовсе сияет.

– Малыш, это я на тебя так влияю?

– Твоя любовь.

– Так, я не понял, – Руслан и подумать не мог, что когда-нибудь будет так беззаботно болтать с обычным продавцом из магазина модной одежды, чего только не бывает, – Эля, тебя все продавцы в этом торговом центре знают что ли?

– Нет, только самые любимые. Это правда, очень хороший магазин, запомни его.

– Лучше я тебя, как свою записную книжку оставлю.

– Только Марина, – Эля угрожающе зыркнула на продавца, – прошу на моего любимого не заглядываться. Загрызу только за помыслы!

После таких слов, Руслан улыбнулся, и не сдержался – поцеловал, хотя обычно при посторонних на такие порывы не был способен. Сам собой остался доволен. Потом на что-то отвлёкся, и улыбнулся слишком широко, Эля даже удивилась: его улыбка хоть и была открытой, но какой-то уж слишком деловой. Попыталась проследить за его взглядом, но он вовремя оповестил, что отойдёт на минуту.

– Девочка моя, ты сама, как-нибудь расплатись, хорошо, я со знакомым поздороваюсь и сразу обратно.

– Только недолго.

Эля вздохнула, а потом так же беззаботно улыбнулась продавцу и они уже вместе принялись пересматривать покупки.

– Борис Евгеньевич, давно не виделись.

Руслан шёл навстречу мужчине. С виду, лет пятьдесят, не больше, представительный, в дорогом костюме. В волосах отчётливо просматривается седина, глаза строгие, на губах кривая деловая ухмылка. По габаритам они с Русланом практически сходились, правда, мужчина был в годах, а оттого, немного раздался. Ростом Руслан был на полголовы выше, что и не дало Эле вовремя рассмотреть его собеседника. Завидев Руслана, мужчина дружелюбно улыбнулся и даже вскинул руки для приветствия, но оценив огромное количество фирменных пакетов с объятиями повременил. За ним остановились двое мужчин внушительных габаритов – охрана.

– Руслан, честно, не ожидал, что слухи окажутся правдой. – Мужчина даже головой покивал, не веря в происходящее.

По Москве уже давно поползли слухи, что Кабаев прочно попался в сети одной красавицы. Верили лишь те, кто видел лично, остальные предпочитали пропустить сплетню мимо ушей, слишком уж непреклонен был его авторитет в отношении женщин.

– Сам не ожидал, что такое случится, пока не увидел её. – Покаялся Руслан.

– Что, такая красивая?

– Красивая, но дело далеко не в этом. Сейчас сами увидите, я вас познакомлю.

– Так, это конечно хорошо, постоянная женщина – это стабильность в глазах партнёра, а что там по сделке? Ты документы подготовил?

– Да, кредитную линию осталось продумать, а там…

– Понятно.

Все уставились за спину Руслана, когда там возмущённо, и при этом очень громко заговорила девушка.

– Руслан, ну куда ты пошёл, мне что, самой всё таскать? – Эля перебирала пакеты и шла, не поднимая голову, потом Руслану беззаботно улыбнулась и устремилась к нему.

– Малыш, хочу тебя познакомить, – начал он, когда Эля подошла вплотную, приобнял её за талию, – Эля, всё в порядке? – Забеспокоился, когда девушка странно побледнела.

Глянул на Орлова и сам замер, они с Элей явно были знакомы. Он сейчас хотел представить его, как человека огромных возможностей, с несгибаемым авторитетом, своего хорошего друга и вообще, отличного мужика, во всех смыслах, но понял, что всё это излишне.

– Привет пап. – Через силу выдавила из себя Эля и так же натянуто улыбнулась, невинно пожимая хрупкими плечиками.

– Ну, привет, дочь. – Орлов сурово поджал губы. Мельком глянул на Руслана и тут же отвёл её в сторону, придерживая за локоток.

– Руслан, ты не против, мы на минуту. – Кивнул Орлов и, не дожидаясь ответа, отошёл на приличное расстояние.

– Эля, что всё это значит?

– Папочка, ты о чём? – Невинно спросила Эля и никак не отреагировала на суровый взгляд.

– Ты знаешь, кто это такой?

– Пап, это Руслан.

– Понятно, что Руслан, ты знаешь, чем он занимается?

– Попочка, он зарабатывает деньги, как и ты. – Провела рукой по галстуку, поправляя сбившуюся булавку.

– Как и я? – Еле сдерживался Орлов. – Эля, это очень опасный человек.

– Пап, ну, ты себя сейчас слышишь?

– Эля!

– Папа! У меня всё хорошо, что ещё ты хочешь знать?

– Ты с ним встречаешься?

– Я с ним живу. Пап, что за допрос. Там Руслан ждёт, что он подумает?

– Да плевать мне, что он там подумает! Я не хочу, чтобы вы встречались!

– Папа, если ты не прекратишь кричать, то этот разговор продолжать бессмысленно! – Сказала так уверенно, что даже сама от себя не ожидала.

Элю всегда возмущал тон, в котором старался говорить отец, если чем-то недоволен. Как подчинённого отчитывает, честное слово. А теперь ещё и смотрит так подозрительно. Руслан в качестве молодого человека дочери, его явно не устраивал.

– Извини, малыш, ты как? Как ты себя чувствуешь, Владимир Иванович сказал, что давно не заходила. – Орлов в одну секунду опомнился и заговорил тихо, проникновенно, в глаза при этом заглядывал.

– Я уже записалась на приём. А так всё хорошо.

– Эля, ну как может быть хорошо?

– А так. Лучше, чем я думала, правда. Иногда тошнит, голова кружится, а так ничего. – Конечно, соврала, а что она ещё могла сказать.

– Руслан знает?

– Нет. – Эля сникла.

– Ты должна ему сказать. – Сурово взглянул отец.

– Давай я сама решу, хорошо?

– Эля, нельзя играть чужими чувствами. Кстати, он знал, что ты моя дочь?

– Судя по всему нет.

– Странно… но, мне тоже так показалось. Почему ты не хочешь ему сказать?

– Потому что это моя жизнь, папа. И я хочу её прожить, а не ловить вместо этого сочувственные взгляды.

– Я очень сомневаюсь, что он тебе посочувствует. – Орлов неприятно нахмурил брови и странно прищурился, бросил на Кабаева настороженный взгляд, но Эля его одёрнула.

– Тем более.

– Эля, я сам ему скажу.

Отец даже решительно направился в сторону Руслана, но она ловко поймала его за рукав пиджака и сказала спокойно, очень серьёзно, но при этом со страхом в глазах.

– Если ты ему хоть слово скажешь, то сегодняшняя наша с тобой встреча станет последней.

– Что?

– Папа, не мешай мне… я тебя прошу.

– Дочь, ты хоть понимаешь, что творишь?

– Более чем. И я тебя очень прошу сделать так, как нужно мне.

– Я всё равно должен ему сказать, тогда всё прояснится, ты поймёшь, что он тебе не нужен, впрочем, как и ты ему.

– А может, я не хочу, чтобы прояснялось?

На глазах проступили слёзы, дыхание сбилось, Эля покраснела и губы предательски затряслись. Она и сама иногда верила в то, что Руслан просто увлёкся, но когда он начинал говорить о любви, своеобразно так, смущаясь, гнала от себя эти мысли проч.

– Что происходит? – Отец даже не сразу понял, что именно так Элю задело. – Почему плачешь.

– Папа, я всю жизнь делала то, что мне говорили, беспрекословно выполняла все твои приказы и мамины прихоти. Я всю жизнь старалась вам угодить, чтобы вам не было стыдно, чтобы вы мной гордились. – Слёзы непрерывно катились по щёкам, Эля от них даже не отмахивалась, чтобы стоявший за её спиной Руслан, ни о чём не догадался. – А теперь врач сказал мне, что осталось жить полгода, а ты мне станешь указывать, с кем спать?! Или, может, мне снова угодить вам и бесцельно ходить из одной киники в другую, чтобы меня мучили всеми известными им методами, только ради того, чтобы я прожила на три дня больше, чем мне отведено? Этого ты хочешь? – Смотрела с укором, даже ненавидела отца в этот момент. – А я хочу жить, жить и любить, и чтобы меня любили. И мне всё равно нравится он тебе или нет, потому что мне с ним хорошо. Дай мне шанс, последний шанс прожить жизнь так, как хочу я. А не просто существовать.