– Завтра возвращается Роберт, а послезавтра у нас будет обед в честь его приезда. И шоколадный торт.

– Восхитительно, – отозвалась Рейчел.

Лоретта взяла чашку с чаем, и Рейчел спросила:

– В какое время нам нужно приехать?

– Почему бы вам не приехать послезавтра утром, а потом не остаться ночевать? Слишком тяжело возвращаться в город ночью.

– Посмотрим… – ответила Рейчел тем же тоном, каким частенько говорила с Таем.

А где мой внук? – Лоретта опустилась на диван и огляделась, словно внезапно вспомнила, что еще не видела мальчика. Рейчел уселась на другом конце дивана. Мэри Маргарет съела еще печенинку.

Рейчел ответила свекрови, что ее сын на все утро ушел играть к товарищу. Она была рада, что Тай не крутится у них под ногами, иначе он конечно же без устали рассказывал им о Лейне и об их вчерашней прогулке.

– Очень плохо, что в городе у него нет подходящих друзей, – начала Лоретта. – Видит Бог, я очень хочу, чтобы Тай подружился с каким-нибудь приличным мальчиком, но в наших местах нет никого, равного нам по социальному положению. – Она театрально вздохнула. – Мне бы хотелось учредить «Лигу леди», но боюсь, что мне не удастся найти подходящих членов.

Сжав губы, Рейчел молча кивнула в ответ, сказав себе, что Лоретту нужно пожалеть. Ее свекровь жила в Монтане в полной изоляции от общества. Она получала ежемесячные женские журналы, и из них черпала сведения о новейших модах и тенденциях. Лоретта читала их, как Священное писание, и все, что вычитывала, сообщала Рейчел. Самой себе она казалась столпом общества и горела желанием создать таковое в Монтане, но, увы, – этой чести были достойны только несколько богатых образованных семей, и к тому же они жили очень далеко, например в Хелене.

– Как поживает Роберт? – поинтересовалась Рейчел, стараясь чем-то занять свой ум, чтобы не думать о Лейне и о решении полностью порвать с ним.

– Разумеется, прекрасно, – ответила Лоретта. – Из письма явствует, что его важные дела в Новом Орлеане идут отлично. Надеюсь, Тайсон унаследовал деловую жилку. Видит Бог, у его бедного отца она совершенно отсутствовала.

– Он был хорошим шерифом. – Это Рейчел признавала охотно, безотносительно к тому, что ее муж изменял ей.

– Чепуха. Он стал шерифом только для того, чтобы позлить отца. Он старший сын, его место на ранчо, он должен был учиться вести хозяйство.

Лоретта шмыгнула носом и полезла в ридикюль за носовым платком. Когда она извлекла оттуда большой черный кусок батиста, обшитый по краям черным кружевом, Рейчел пришлось отвернуться.

Лоретта поднесла платок к уголку глаза.

– Почти со дня рождения моего бедного дорогого мальчика Стюарт с отцом постоянно пререкались. Я частенько говаривала: слишком они похожи.

– Не расстраивай себя, – заботливо сказала Мэри Маргарет.

Пока она не заговорила, Рейчел успела забыть, что Мэри Маргарет находится в комнате. Взглянув на золовку, молодая женщина увидела, что та ставит пустую тарелку из-под печенья на столик подле своего кресла.

Лоретта всхлипнула.

– Думаю, что я никогда не оправлюсь от потери сына. – Она внезапно выпрямилась, смяла руками свой черный носовой платок и наклонилась к невестке: – Я хочу попросить вас об одной вещи, Рейчел. Не могли бы вы одеться как-то поприличнее ради обеда в четверг? Я хочу сказать… в черное? Мне будет очень тяжело, если все примутся спрашивать без конца, почему вы решили так рано снять траур и…

Рейчел подняла руку, чтобы остановить этот поток слов.

– Я согласна – ради мира в семье и ради приезда Роберта. Но после этого вам придется согласиться с моим решением.

– Но что же насчет этого Кэссиди…

– Не беспокойтесь на этот счет, – ответила Рейчел. – Как я уже сказала, он всего-навсего мой бывший ученик, который случайно проходил мимо нашего дома. Он и сам так сказал.

– Я слышала, что он производит фурор, – проговорила Мэри Маргарет, чем, наконец, и привлекла к себе внимание Рейчел.

Она сидела на краешке кресла, лицо ее пылало. Единственное, к чему она проявляла когда-либо подобный интерес, – это ее творчество.

– Это один из тех высоких, темноволосых, опасных типов, не так ли? – продолжала Мэри Маргарет. – А правда, что он убил более сотни человек в перестрелках?

Рейчел широко раскрыла глаза.

– Сомневаюсь.

– Я слышала, что он все время носит револьвер.

– Это все знают, – пробормотала Рейчел.

– Рейчел, это очень рискованно – принимать его у себя дома. Знаете, такие бродяги – совершенно непредсказуемые люди. Кто знает, что он сделает с вами, теперь, когда вы одна и беззащитна.

Рейчел не ответила, а Мэри Маргарет содрогнулась с головы до ног.

– Меня бьет дрожь при одной мысли об этом. Знаете, я хочу написать стихотворение, в котором выведу именно такой образ.

Лоретта поднялась:

– Нам пора. Вставай, Мэри Маргарет. Список того, что мы должны купить, чтобы Жак мог как следует приготовить праздничный обед, длинней мили.

Рейчел часто задавалась вопросом: на самом ли деле шеф-повар ее свекрови – француз, или он просто говорит слегка с акцентом, чтобы получать от хозяев жалование побольше. Радуясь, что обе сестрицы намереваются отбыть, она тоже поднялась и пошла к двери следом за свекровью.

– Я очень рада, что мы поговорили. – Лоретта вышла на пьяццу. – Стюарт-старший очень встревожился, услышав, что Тай остался наедине с этим негодяем, а тут еще на днях вы показали ему свой характер. Я сказала ему, что это чепуха, что виновата жара, что вы скоро образумитесь и что нечего волноваться из-за этого Кэссиди. И, кажется, я была права. До свидания, до четверга. Обед в семь.

– Спасибо, все было очень мило, – сказала Мэри Маргарет, заключая Рейчел в свои медвежьи объятья. – Будьте осторожны, пожалуйста. Просто не представляю себе, как у вас хватило смелости разговаривать с таким ужасным страшным человеком, как Лейн Кэссиди…

– Мэри Маргарет, пошли! – Лоретта уже стояла у калитки, сжав губы и положив руку на штакетник. – Или ты хочешь, чтобы меня хватил удар на таком пекле?

Когда они удалились, Рейчел вернулась в дом, закрыла дверь и прислонилась к ней. Она вздохнула и спросила себя – сколько понадобится времени, чтобы свекор и свекровь поняли: ее новообретенная независимость означает, что она хозяйка в своем доме? И что она решила не видеться с Лейном не из-за их требований. Просто ей грозит вполне реальная опасность потерять свое доброе имя, равно как и свое сердце.

8

Два дня спустя Лейн стоял на веранде Рейчел. На полу лежали длинные тени, чередующиеся с полосами солнечного света. Держа шляпу в руках, Лейн терпеливо ждал, когда же кто-нибудь отзовется на его вторичный стук. Но никто не отзывался. Он повернул дверную ручку и обнаружил, что дверь не заперта. Оглянувшись через плечо, он окинул взглядом улицу, а потом вошел в прихожую.

Он захлопнул за собой дверь, постаравшись произвести при этом как можно больше шума, и услышал, как голос Рейчел прозвучал со второго этажа:

– Я здесь, наверху, Дельфи.

Улыбнувшись, Лейн вбежал наверх через две ступеньки. Поднявшись на второй этаж, он остановился в открытых дверях большой спальни, выходящей окнами на улицу. Комната Рейчел была именно такой, какой он ее себе представлял – нежно-женственная, красивая – совершенно такая же, как сама Рейчел. Как и повсюду в доме, в своей комнате Рейчел тоже использовала кремовые и желтые цвета, добавив к ним яркие пятна розового и темно-зеленого. Живые цветы украшали туалетный столик, стоявший у широкого окна и задрапированный кружевом. Легкий ветерок шевелил прозрачными занавесками и перебирал цветочные лепестки в хрустальной вазе.

Рейчел было не видно, но Лейн слышал, как она двигается за ширмой, обитой легкой тканью в крупных розах. Ее роскошные темные волосы виднелись над ширмой. Лейн видел, как она подняла руку с длинными тонкими пальцами. Он шагнул в комнату, и под его ногой скрипнула половица. Он застыл на месте.

– Дельфи, дайте мне, пожалуйста, капот. Он на кровати.

Лейн заметил длинное атласное одеяние вычурного фасона, лежащее на кровати. Он бросил шляпу туда же и, подняв капот, обнаружил, что держит в руках целую груду оборок. Он встряхнул капот, держа его на вытянутой руке, затем на миг прижал к себе, а потом двинулся к ширме, стараясь ступать как можно легче.

Молодой человек втянул голову в плечи, чтобы Рейчел не могла увидеть его поверх ширмы, и подал ей капот.

– Как вы погуляли? – спросила молодая женщина и добавила, не дожидаясь ответа: – Надеюсь, Тай не перемажет все там, внизу? Вы еще не дали ему поесть?

Лейн стоял молча, опершись бедром о туалетный столик и скрестив руки на груди. Рейчел вышла из-за ширмы, резко остановилась и изумленно раскрыла рот при виде Лейна. Прежде чем она успела запахнуть полы своего халата, он имел удовольствие заметить ее изящную фигуру, облаченную в черный корсет, черные панталоны и чулки. Даже кружевные подвязки с рюшками, поддерживающие чулки, были черного цвета.

Она стояла в одних чулках, без туфель, сжимая полы капота у горла и на талии. Но это не спасло ее от взглядов Лейна. Он засмеялся, оттолкнулся от столика и шагнул к ней.

– Убирайтесь! – Она так крепко сжала полы капота, что кончики ее пальцев побелели.

Он попытался улыбнуться.

– Я ожидал не совсем такого приветствия. – И он сделал еще один шаг.

Она отступила.

– Вас никто не приветствует. Прошу вас уйти, пока Тай и Дельфи не вернулись с прогулки.

– Черт побери, почему вы в такой ярости?

– Я полагаю, это вам известно.

– Вы все еще злитесь, что я привез Тая так поздно?

– Нет.

– Могу ли я узнать, что же с вами случилось?

– Полагаю, вам хорошо известно, чем я огорчена.

Она прошла мимо него и села на стул перед туалетным столиком, все так же сжимая полы капота.