— Конечно, — промямлила Кейт, стараясь прикрыть маленьким веером наиболее значимые следы смятения на своем лице.

— Вы перенервничали, милая! — воскликнула Элиан, заметив лихорадочный румянец на щеках Кейт, сменившийся мертвенной бледностью при воспоминаниях холодной ярости Эдмунда, когда она намекнула на его предполагаемые амуры с хозяйкой бала.

— Немного отдышусь и приду в себя, — сдержанно сказала она, сердясь на свой предательский язык: зачем было высовываться со своей больной реакцией, даже если он и был в любовных отношениях с той лисой?

— Ничего страшного, сейчас вызовем экипаж и поедем домой. Я буду рада провести остаток вечера дома, а вам, похоже, едва хватит недели, чтобы отдышаться.

— Нет! — Кейт представила, как будет торжествовать и ухмыляться леди Тединтон, если после той пикировки она подхватит свой шлейф и потрусит домой, как побитая собачонка. — Пожалуй, немного задержимся здесь, а затем, возможно, поедем к миссис Фарнборо, как и планировали. Танец был такой быстрый, я немного запыхалась, дайте мне минуточку, и я буду само совершенство.

— Неужели, радость моя? — насторожилась Элиан, и Кейт захотелось, чтобы та хоть разок проявила больше такта, правда, компаньонка, возможно, не подозревает, что именно вывело ее из равновесия и ввергло в печаль.

— Да, непременно, как только отдохну. Иначе могу прослыть томной страдалицей, и вам тогда ни за что не сбыть меня с рук, — натянуто пошутила она, не желая признаваться, что ей дела нет до другого мужчины до скончания дней. Не только замужество, даже тур вальса с ним не нужен, ей достаточно разочарований с Эдмундом.

Разумеется, она отклонила все последующие приглашения на вальс, хотя остаток вечера без конца прокручивала в уме ту пантомиму как бы со стороны. Наблюдала, как дочь хозяев бала танцует с приятным джентльменом, они с Элиан все же исхитрились приставить к ней благонадежного молодого человека, и по кислому виду леди Тединтон поняла — ее новый враг расстроен неудачным приемом более чем сама Кейт. Покидая бальную залу Тединтонов, она даже позволила себе чуть улыбнуться в знак своего триумфа, на этот раз можно было не сомневаться: метафорический кинжал воткнут ей в спину.

Глава 5

— На нашей шхуне все отлично, к вашему удовольствию, — уведомил Эдмунда на следующий день Бен Шоу, равноправный соучредитель фирмы морских грузоперевозок «Стоун и Шоу», подавая ему бухгалтерскую книгу. Он организовал этот бизнес на пару с Китом Элстоуном, ныне графом Карнвудом, еще в те времена, когда его сиятельству даже не снилось унаследовать фамильные поместья и титулы. Это заявление последовало после утомительного забега по складам, не исключая новенького дока, отстроенного преуспевшей фирмой «Стоун и Шоу», и возвращения в респектабельный офис, располагавшийся теперь в лондонском Сити, подкрепляя общее впечатление о рентабельном и стабильном в обозримой перспективе предприятии. Эдмунду оставалось только согласиться с очевидным.

— Благодарю, даже мне здесь не к чему придраться, — заверил он своего надежного друга и делового партнера, удивляясь про себя, отчего Бен Шоу затеял эту ревизию, словно лишний раз подтверждал: пока он у кормила, перевозки будут прибыльны для любых инвесторов, которым посчастливится быть допущенными в привилегированные ряды их акционеров.

Я не питаю особого уважения к тем инвесторам, которые, в противоположность вам, не следят за ведением дел, хотя, осмелюсь заметить, совместный бизнес никогда не имел первостепенного значения в наших отношениях, — отчитался Бен.

— Полагаю, я снискал ваше уважение, ибо не пытаюсь постоянно править стиль вашего руководства?

— Да, — признался Бен, ухмыльнувшись. — Вы отмерили мне свои кредиты полной мерой, деликатный юный милорд, и в отведенной мне рубке я перед вами как на ладони.

— Положим, я не так юн, как прежде, — машинально поправил Эдмунд, хотя эта подначка не особо задела его теперь, если вспомнить те времена, когда он впервые был допущен в августейший совет компании. Вероятно, тогда Бен Шоу заранее посчитал его женитьбу на Кейт Элстоун делом решенным, а ее семья всегда была для него священна.

Неужели его отказ влиться в эту семью и намерение подобрать себе в свете приличную жену, не мисс Элстоун, положит конец таким неожиданно удобным и выгодным приятельским отношениям? «Я бы горько сожалел о том», — размышлял Эдмунд над своим «быть или не быть», успокаивая нервы бокалом красного бургундского и демократичной сигариллой из представительского запаса. Почему бы не насладиться плодами сей дружбы, ведь никто пока не лишает его такого шанса?

— Кстати, коль скоро вы заговорили о вашей относительной молодости, не поставите ли заодно в известность, как продвигаются дела на вашем личном фронте? Когда вы планируете отправиться под венец с нашей упрямой девицей? — Бен без обиняков задал тот самый опасный вопрос, над которым сам Эдмунд бился все утро, и не только сегодня.

— Не планирую, — признался храбрец. Да, искушенный жизнью Бен всегда был самым трудным для него собеседником, он проглотит его, даже не поперхнувшись.

Те мгновения, когда пара серых глаз проникла в самые потаенные глубины его мужественной души, были не самыми приятными в жизни Эдмунда. Однако он, не дрогнув, усидел на месте и даже не вздохнул облегченно, когда Бен снова откинулся в кресле и посмотрел на него как на пустое место, вместо того чтобы схватить за грудки и удавить его же шейным платком.

— Почему? — медленно произнес Бен, обдумывая новые обстоятельства дела.

— Врагу не пожелаешь любить женщину, которая едва терпит твое присутствие, тем более связывать себя с ней пожизненными узами, согласны? — Эдмунд вспомнил чету Тединтон и едва не вздрогнул, представив себя в подобных брачных кандалах.

— Согласен, — признал Бен. — Однако никак не могу взять в толк, отчего вы решили, что она не согласится, в тот год, когда вы были в столице и сходили по ней с ума? Тогда вам и в голову не приходило жениться на другой.

— Мне тоже невдомек. Возможно, я успел постичь суть дела прежде, чем она устала отказывать мне и решила разнообразить мною свой антураж.

— Думаю, вы недооценили ее, она не отказала бы без причины, — глубокомысленно изрек Бен.

Эдмунд поежился — неужели этот медведь знает Кейт Элстоун лучше, чем он? Видимо, ему достаточно было минуту понаблюдать за ее повадками, чтобы вынести верное суждение, к печали самоуверенного Эдмунда, мнившего себя знатоком ее души.

— Нет, и я не буду повторно просить ее руки, так что ничего не поправить, — настаивал он, отказываясь от поданного ему роскошного шанса признать, что просто не понял ее, и обрести надежду. — За эти три года мне разонравилось играть роль послушной болонки.

— И если она выйдет за другого, вы останетесь предельно равнодушны?

Нет! Эмоции рвались наружу. Гром и молния! Да он проклянет ее! Он этого не переживет!

— Не совсем, — выдал он свою версию.

— Ни в малейшей степени, щенок, — грубо уведомил Бен. — Если бы моя Шарлотта пригрозила, что выйдет за другого, я разорвал бы того пса на месте и станцевал бы на его бренных останках, а затем уволок бы ее в постель и вразумил своей любовью. Значит, вы не любите Кейт и никогда не любили. А если любите, вознесите хвалу себе и ей, чтобы не окончить жизнь на виселице в Ньюгейте[8]. Хотя ваш особый случай, милорд, заслуживает жюри присяжных пэров и шелкового лассо в Тайберне[9] вместо пенькового ошейника.

Бен явно насмехался над его привилегированным статусом и весьма проницательно вывернул наизнанку по-мужски суровое решение Эдмунда жениться и позабыть о Кейт Элстоун, однако Эдмунд чувствовал, что остался в избранном кругу друзей Бена Шоу. То ли этот неподкупный гигант решительно не верил, что Эдмунд откажется от своей давней, глубоко укоренившейся в сердце страсти ради некой второсортной особы, то ли настроился сохранить с ним дружбу, невзирая на некоторые не столь существенные разногласия.

— Меня не прельщает мысль пойти на муки ради идеи, — наконец огласил Шаттлворт свое решение.

— И Кит Элстоун придерживается того же мнения, особенно когда дело касается его драгоценной семьи и дорогих людей, ради них этот проклятый идиот готов пойти на что угодно. Знаете, он может вообразить, что вы опозорили доброе имя Кейт, и вызовет вас на дуэль, если не поспешите обвенчаться с ней. Да, когда милорд Карнвуд входит в раж, даже мне трудно представить, что может натворить этот вспыльчивый глупец.

— Но именно она отказала мне, и неоднократно, — возмутился Эдмунд.

— Вот и я говорю: разве он не кретин? Я прав?

— Что ж, я, по-вашему, точно такой же?

— А я никогда не заявлял, что могу постичь пути истинных лордов, и даже более близкое знакомство с двумя лицами вашего сословия ничуть не вразумило меня.

— Не понимаю, каким образом вы намереваетесь отмежеваться от того, что мы теперь знаем, кто ваш отец, — храбро ринулся в атаку Эдмунд. Правда, всему свету давно известно, что Бен Шоу презирает чины и звания.

— Будем надеяться, упомянутый маркиз Пемберли теперь настолько занят своей новой женой, что ему недосуг разбираться с вашими планами, но судьба Кейт далеко не безразлична этому дьяволу, — предупредил Бен. Он так тепло и весело поминал родного отца, словно и в мыслях никогда не держал зла на его сиятельное высочество.

— Ну да, сыт по горло пристальным вниманием его жены. Не хватает только привлечь к себе орлиный взор лорда Пемберли, и вдобавок галеру лорда и леди Карнвуд, чего уж мелочиться. Воздайте мне полной мерой — может, я превзойду мудростью Соломона. — Эдмунд едва не проронил скупую мужскую слезу.

— Не валяйте дурака, разве мне недосуг внести и свою лепту, а?

— Никогда не заблуждался так жестоко, но мне невдомек, зачем валить все это на мою голову? — сказал Эдмунд.