Эмбер Гарза - Последний раз, когда я видел ее

Лучше бы и Дилан не имел к этому никакого отношения.

Прочистив горло, он присел на пол перед телевизором:

– Во что играем?

Он открыл нижний шкаф, где все видеоигры аккуратно размещались на двух полках – дело рук его мамы. По своей натуре она не была очень уж чистоплотным человеком, но делать моего отца счастливым было её главным приоритетом.

– В какую из них мы давно не играли? – Хантер плюхнулся на диван.

Просматривая игры, Дилан чувствовал, как его легкие резко расширялись, а в теле ощущалась усталость – последствия от раннего подъема. И это было хорошо, нормально. То, чего он хотел больше всего – быть нормальным. Как месяц назад. План Харли дал ему надежду. Возможно, вместе они могли бы вернуться к этому.

Неудачница. Зубрила. Уродка.

Харли знала, что дети в школе её обзывают. Именно поэтому она не подошла к Дилану в своем обычном виде. Но притворяться Лорен тоже не было её самой умной идеей. Она напугала его, хоть и не стремилась к этому. Харли просто хотела, чтобы он заметил ее. Поговорил с ней.

Как бы это ни было глупо, но это сработало.

Пока она возвращалась домой от Дилана, начался дождь. Харли знала, что так будет: над головой нависали темные и зловещие облака, словно ожидая момента, чтобы разразиться громом. Но она надеялась, что это случится после того, как она надежно спрячется внутри дома, затаив дыхание. В нескольких кварталах от нее прогремел первый удар. В течение нескольких секунд вода с неба проливалась тяжелыми и быстрыми каплями.

Харли не ездила на машине. Она могла бы, но не хотела. Не после аварии её мамы.

К тому времени, как она оказалась дома, Харли была насквозь мокрой. Вода стекала с ее волос и ресниц, оставляя следы на деревянных полах. Дрожа, девушка покачала головой. Как в доме могло быть холоднее, чем снаружи? Поспешно она включила обогреватель и начала растирать руки, чтобы хоть немного согреться. Она сразу заметила отсутствие отца. Не то чтобы ее это удивило. Его почти никогда не было дома.

Парик стал неузнаваемым: шелковистые светлые блики напрочь исчезли. Теперь это было не что иное, как спутанное воронье гнездо. Харли бросила его на пестрый ковер. Может быть, позже она попытается привести его в порядок. Скинув розовые балетки, девушка почувствовала еще больший холод. Какие глупые туфли. Они едва прикрывали ноги. Если бы она носила свои ботинки, ее ноги бы остались сухими и теплыми. Зубы стучали и Харли направилась в ванную. Оказавшись внутри, она сняла с себя промокшее розовое платье и выбросила его на плитку пола. Тушь размазалась по глазам и стекала по щекам. Она выглядела как сумасшедшая.

Тело дрожало от холода. Она зашла в душ и включила кран. И начала ждать. Сантехника в этом доме была старой, и требовалось некоторое время, чтобы вода нагрелась. Когда пар начал подниматься, она встала под струю воды и задернула шторку. Горячая вода рассекала ее холодную кожу, согревая тело. Девушка намылила лицо, смывая тушь и розовую помаду. Затем она просунула кончики пальцев в волосы. Уже много лет она носила короткую стрижку. Восстание против отца заставило её сделать это. Она думала, что таким образом расстроит его, но ничего не вышло – ему понравилось. Он даже сказал Харли, что теперь она не напоминает ему её покойную мать. Замечание отца причинило немало боли, но она понимала, что он имел в виду.

Члены семьи всегда говорили ей, что она оскорбляет образ матери. Они были очень похожи: бледная кожа, темные глаза и длинные черные волосы. Ее мама никогда бы не сделала свои волосы короткими и колючими, как у Харли.

Вот почему Харли оставила эту стрижку. Она делала ее уникальной. У нее появилась собственная черта. И когда она смотрела на свое отражение в зеркале, то больше не видела женщину, которую любила больше жизни.

Иногда ей казалось, что она попала в параллельную вселенную. Она молилась, чтобы однажды могла открыть глаза и вернуться в мир, в котором она жила раньше. Тот, в котором у нее был папа и мама, которые любили ее. В мир, где она жила в городе с друзьями, которых любила, а не в этом маленьком, скучном городе, где у нее никого не было. Но это было невозможно. Это была единственная реальность, в которой она застряла.

Харли задавалась вопросом, ценила ли Лорен свою жизнь? И почему-то сомневалась в этом. Лорен наверняка не хотела, чтобы девушка изучала ее жизнь. Хотя Харли не росла с Лорен с самого рождения, как большинство других детей в их школе, она была здесь достаточно долго.

Ее отец переехал сюда вместе с Харли вскоре после автомобильной аварии, в которой погибла ее мама. Харли было тринадцать. Она попала в переделку, и отец подумал, что переезд в небольшой город поможет им. Как бы не так.

Харли закончила принимать душ, и ванная комната покрылась паром. Ей стало теплее, чем, когда она вернулась домой, но не так тепло, как бы ей того хотелось.

В этом доме присутствовал отчетливый запах плесени, и во время дождя становилось только хуже. Запах дрейфовал в её носу, выворачивая желудок, пока она искала что-нибудь поесть. Жаль, что ничего не было. Папа уже долгое время не ходил в продуктовый магазин. Она должна была что–нибудь купить, когда была в супермаркете вчера вечером. Но это, вероятно, испортило бы всю иллюзию призрака, которого она из себя строила.

Разочарованная, она позвонила отцу.

– Привет, – сказал он после нескольких гудков.

Ей понадобилась секунда, чтобы ответить. Девушка думала, что он не возьмет трубку.

– О, привет, пап.

– Харли, что случилось?

– Я проголодалась, – сказала она.

Тишина воцарилась на том конце трубки на несколько секунд. Харли задалась вопросом, был ли он все еще там. Она собиралась спросить об этом, когда он, наконец, заговорил.

– Ну, найди что-нибудь.

Её желудок заурчал.

– У нас ничего нет.

– На прошлой неделе мы ездили в бакалейную лавку. Я уверен, что ты можешь что-то найти. – Отцу явно хотелось поскорее закончить этот разговор. – В холодильнике есть яйца, и я видел коробку с макаронами и сыром в кладовой.

– Макароны и сыр с яйцами? Это ужасно. – Она с отвращением сморщила нос.

– Верю, ты не станешь есть их одновременно.

На заднем плане Харли слышала голоса, звон телефона и шелест бумаг.

– Мне не нужны макароны, сыр или яйца.

– Слушай, Харли, у меня нет времени на это. Я очень сильно занят.

Конечно. Как она могла забыть?

– Я знаю, папа, но я твоя дочь, и в обед я хочу есть. Разве у тебя нет обеденного перерыва? Ты же можешь вернуться домой и...

– Харли, – отрезал он. – Девушка мертва. Разве ты этого не понимаешь?

Он будто залепил ей пощечину, жесткую, прямую, из ниоткуда.

– Да, да, – тихо ответила она, её сердце сжалось.

– Хорошо, потому что это немного важнее, чем то, что ты не хочешь есть имеющиеся на кухне продукты.

Мертвые всегда были важнее для отца, чем живые.

Именно поэтому Харли размышляла о том, что произошло год назад. Что бы она ни делала, дабы привлечь его внимание, не срабатывало. Но она была слишком бесхарактерной, слишком напуганной, слишком слабой.

– Просто ешь всё, что можешь найти, – закончил папа. – А если ты не можешь этого сделать, то на моем комоде есть немного налички. Купи фаст-фуд.

«Для этого нужно выйти на улицу», – почти сказала она, но зажмурилась. Она не хотела, чтобы он снова ругал ее.

– Хорошо, – вместо этого пробормотала она.

– Позже поговорим.

Он нажал отбой, прежде чем она успела попрощаться.

* * *

Харли почувствовала их запах, прежде чем увидела. Стоя посреди коридора, они были одеты в брендовые одежды и пахли дорогими духами. Она не знала их. Похоже, что это новенькие. Ее желудок завязывался в узел от их чрезмерного хихиканья. Харли знала, что это значит. Они смеялись над кем-то. И не понадобилось много времени, чтобы выяснить над кем именно.

Раньше она уже видела эту молодую девушку в классах. Всегда одна, глаза устремлены в экран телефона. Пухленькая. Стеснительная и неуверенная в себе. Одним словом – магнит для хулигана.

– О мой Бог. Что она надела? – громко прошептала одна из девушек.

– Я знаю. Кажется, она купила этот наряд в отделе для беременных?

Девушки засмеялись. Харли покачала головой. Популярность не шла ни в какое сравнение с остроумием.

– Наверное, это единственное место, где есть её размер.

Новый взрыв смеха.

Сердце Харли сжалось, глядя на то, как шея девушки вжалась в плечи, как будто она пыталась залезть в панцирь. Это было чувство, к которому она привыкла. И это так внезапно вызвало у Харли приступ гнева, что испугало её.

– Эй, оставьте её в покое! – огрызнулась она.

Когда их глаза уставились на неё, а рты удивленно раскрылись, Харли сделала шаг назад. Почему она это сделала? Другие ученики тоже посмотрели на неё. Ее кожа горела. Что на нее нашло? Это не её дело. Уходи, Харли.

Но она не могла. Не тогда, когда увидела глаза этой девушки. Харли видела ту же грусть, когда смотрела на себя в зеркало. Возможно, она не знала эту девушку, но её взгляд задел за живое. Больше, чем она желала признать.

– Вы меня слышали!

Она использовала свой самый угрожающий голос. Харли знала, что может быть устрашающей, когда захочет.

– Убирайтесь отсюда!

Это сработало. После нескольких колебаний и косых взглядов, хулиганки сбежали.