— Гидеон! — закричала она. Из-под двери валил густой дым.

Дверь наружу была тоже закрыта. Как такое могло случиться? Подняв стул, она бросила его в окно. На пол посыпались осколки. Через разбитое стекло она выползла наружу. Элизабет побежала к соседнему окну. Прислонившись к стеклу, она увидела, что Гидеон без сознания лежит на кровати. Он весь был окутан клубами дыма.

Она разбила стекло и влезла в комнату. Языки пламени взлетали вверх на всех четырех стенах, пожирая настенный коврик и занавески и по потолку подбираясь к кровати Гидеона.

Неистово закричав, Элизабет бросилась к Гидеону. С легкими, полными дыма, и слезящимися глазами она завернула его в одеяло и поволокла к окну. Высунув голову наружу, она закричала о помощи. Джо Кэндлуэлл уже бежал к ним. Он проезжал мимо, когда вдруг увидел дым. Наконец он был рядом.

— Тяни его ноги! — крикнул он Элизабет. — Быстрее!

В раскаленном воздухе и слепящем дыму Элизабет изо всех сил боролась за жизнь сына. Она подняла расслабленное тело Гидеона так, чтобы Джо смог его подхватить. Им удалось протянуть его через подоконник, а потом Джо сам вытащил его наружу. Как только ноги Гидеона выскользнули из ее рук, пламя охватило ее ночную сорочку.

С трудом выбираясь через окно пылающего домика, Элизабет истошно кричала — ее ноги и ступни уже были в огне, а тонкая ночная сорочка обгоревшими клочьями отрывалась от тела, обнажая пузырчатую и обуглившуюся кожу. Она упала на землю и в криках и стонах начала извиваться от боли. Пламя охватило ее волосы, и они тут же превратились из белых в черные.

На шум начали сбегаться люди. Мужчины бросились к закутанному телу мальчика, чтобы освободить его из загоревшегося одеяла. Но Элизабет уже ничто не могло спасти — она корчилась и извивалась на земле, била обуглившимися ногами и кричала, превратившись в ярко-пылающий факел. Кто-то из людей прибежал с ведром воды, но было уже слишком поздно.

Услышав вопли и крики, Моргана вскочила с кровати и подбежала к окну. Ночное небо было озарено ярким заревом пожара. Она пролетела по ступенькам, и уже скоро присоединилась к остальным постояльцам, тоже в пижамах и ночных сорочках, которые в панике сгрудились в центре двора, стараясь держаться в стороне от огня. Она остановилась и испуганно посмотрела на горящее тело на земле, из зияющего рта которого исходили ужасные крики. Сначала Моргана даже не поняла, кто это. А затем со словами «Боже мой!» она подбежала к Элизабет. Джо Кэндлуэлл набросил поверх горящей женщины одеяло, а затем ее облили ведром воды, и скоро огонь погас, женщина затихла.

Моргана опустилась на колени перед почерневшим и окровавленным телом. Элизабет была мертва.

На свет огня сбежались еще люди, которые тут же организовали пожарную бригаду. Дым и пар шипел и поднимался вверх, когда мужчины с помощью лопат забрасывали горящий домик землей и ногами затаптывали небольшие очаги, распространившиеся на соседние кустики.

Моргана подошла к Гидеону и обняла его. Он лежал без сознания с закрытыми глазами. Она закричала:

— Унесите его отсюда, пока он не пришел в себя!

Сэнди Кэндлуэлл поднял мальчика и понес его в главное здание.

Неожиданно среди толпы зевак появилась Беттина. Она была в ночной сорочке и в папильотках. Протиснувшись сквозь толпу, она подошла к обуглившемуся телу Элизабет Делафилд и посмотрела на него.

— Что это?

Моргана подошла к ней:

— Тетя, будет лучше, если ты…

— Это, кажется, человек?

Когда Моргана взяла Беттину за плечи, чтобы увести ее от страшного зрелища, из горящего дома вылетел уголек, больно задев лоб Морганы. В памяти тут же возникла картина: кухня, раскаленная кочерга, ее вытаскивают из печи, а потом прислоняют к ее лбу, за этим следует жгучая боль, и она теряет сознание.

Это был не несчастный случай! Беттина крепко держала ее за запястье, поднимая ее тело так, что Моргана ногами едва касалась пола. Беттина кричала что-то об индейцах. А потом была кочерга, раскаленная, обжигающая, на ее лбу, пока все не потемнело, а когда она очнулась, она лежала в комнате отца с повязкой на голове.

Сэнди Кэндлуэлл обнял Моргану. Крики испуганной толпы начали отходить на задний план, и девушка почувствовала, что она сама становится невесомой. Страшный пожар и ночное небо, яркие языки пламени и еще более яркие звезды начали медленно меркнуть, и только белое, испуганное лицо Беттины отчетливо стояло перед глазами Морганы.

За секунду до того, как она потеряла сознание, она вдруг поняла: ее тетя обезобразила ее намеренно.

73

Пока не приехал следователь по убийствам и не провел расследование — обычную в таких случаях процедуру, тело Элизабет держали в холодильной камере Кэндлуэллов. Шериф графства осмотрел обгоревшие останки и сделал заключение: причиной возгорания были неправильно хранившиеся краски, тряпки и скипидар позади домика. Пожар и смерть объявили несчастными случаями. Элизабет Делафилд похоронили на маленьком кладбище, недалеко от Оазиса Мара, где хоронили индейцев, исследователей, солдат, ковбоев, скотников, старателей и переселенцев. Многие могилы никак не были отмечены, стояли безымянными, а на могиле Элизабет решили поставить красивый каменный памятник. Все жители окрестных земель съехались на похороны.

Гидеон ни на минуту не оставлял Моргану. Он даже спал на раскладушке в ее спальне. Тихий, грустный мальчик, который не помнил пожара и не видел тела своей матери. Ему сказали, что она умерла от удушья, когда спасала его. Никто и словом не обмолвился о том, как она горела, корчившись от боли, на внутреннем дворике.

Беттина, бледная и спокойная, хлопотала на поминках, встречая многочисленных посетителей, приехавших с похорон. Все приезжали со своей едой и помогали Беттине раскладывать блюда и закуски и обслуживать гостей. Толпа была такой огромной, что выходила за ограду внутреннего дворика, где стоял красный автобус Сэнди, на котором он привез людей даже из долины Юкки и пустыни Горячих Источников. В общине, чьи дома были раскинуты на многие мили, люди чувствовали единство и помогали друг другу в трудную минуту, считая даже самые отдаленные поместья своей «семьей». Сейчас они все выражали искренние соболезнования Гидеону, Беттине и Моргане — мрачному молчаливому трио.

Когда все разошлись и горничные уже убирали со стола, Беттина вошла в гостевую комнату, где сидели Моргана и Гидеон.

— Я хочу сделать заявление, — решительно сказала она мальчику. — Завтра ты уезжаешь. Можешь упаковать свои вещи утром. Я распоряжусь, чтобы кто-нибудь довез тебя до Баннинга. После этого мне абсолютно все равно, куда ты отправишься.

Моргана удивленно посмотрела на нее:

— Что ты имеешь в виду?

— Я имею в виду, что Гидеона здесь больше ничего не держит. Я не могу брать на себя ответственность за мальчика-подростка, от которого здесь нет никакого толка.

Моргана встала на ноги и, вздернув подбородок, твердо заявила:

— Если Гидеон уедет, я уеду вместе с ним!

Ей на удивление, Беттина ответила:

— Поступай, как знаешь. От вас обоих одни неудобства. Не для того меня воспитывали, чтобы я держала под своей крышей двух ублюдков.

Она повернулась и ушла, а они оба сидели и смотрели, как она удаляется, с высоко поднятой головой и прямой спиной.

Теперь Беттина чувствовала себя гораздо лучше. У нее были планы. Пожар сыграл ей на руку. Она собиралась провести реконструкцию гостиницы, планируя вырыть на территории гостиницы плавательный бассейн, чтобы привлекать больше туристов. В пустыню на отдых приезжали богатые деловые люди, врачи и юристы. У них не было причин не останавливаться во «Дворце-Хайтауэр». Беттина теперь могла изменить свое положение в обществе. Двенадцать лет она была вдовой, оплакивала своего покойного мужа — этого достаточно. Пришло время подумать о своем будущем. Ей хотелось выйти замуж, но только за человека с деньгами и положением в обществе, а взрослые дети только помешали бы ей.

Значит, они должны уехать.

Той ночью жуткие сны снились Беттине. Она беспокойно металась во сне, а когда под утро проснулась, странные видения по-прежнему стояли у нее перед глазами, окутав ее сознание, как ночной туман. Выдвинув нижний ящик комода и засунув руку глубоко внутрь, она нащупала среди клубков шерсти один предмет, который двенадцать лет назад она спрятала здесь.

Она вынула его и в бледном свете, струящемся из окна, развернула.

Он лежал на куске шелка и по форме и размеру напоминал большого плоского морского ежа, золотисто-оранжевого цвета с таинственными символами, нарисованными красной краской на его поверхности. Это был черепок золотой оллы, который она сохранила. Неожиданно он показался ей таким важным и значительным. Стало ли это понятно ей из ее снов?

Она вспомнила ту ночь, когда разбила кувшин. Фарадей велел ей убираться и никогда больше не показываться ему на глаза, а потом он забрал Моргану и отвез ее к Кэндлуэллам, а сам отправился к той странной земляной яме.

Беттина вернулась в поместье, в дом, который она сама построила, и с особенным злорадством разбила оллу о плиточный пол. Потом она ногами измельчила осколки, пока чудовищное напоминание, что Фарадей предпочел ее индейцам, не превратилось в пыль. Только на следующее утро, когда она подметала пол, он обнаружила этот уцелевший черепок. Она не выбросила его, а как завороженная стояла и рассматривала его узор, а потом, не зная почему, сохранила его, наверное, чтобы когда-нибудь показать Фарадею и снова спрятать.

Но теперь, когда она вертела осколок в своих руках, узор на нем начал вырисовываться, и когда она его увидела, она закричала.

В узоре было спрятано чудовище. Сверхъестественное существо — порождение зла и жестокости.