Теперь мы, конечно же, уже не были детьми. Но все еще были молоды, ведь нам не было и тридцати. А Эмбер казалась гораздо старше своего возраста.

Эм достала из пачки, которую ей дал Бадди, сигарету и протянула руку, чтобы зажечь ее. Когда она загорелась, Эмбер сделала глубокую затяжку и выдохнула клубок дыма.

— Боже, я мечтала об этом. — Она прислонилась к крыше, подложив под голову руку.

— Знаешь, о чем мне это напоминает?

— Конечно, — ответила Эмбер так, будто совершенно нелепо было с моей стороны сомневаться, что она не подумала о том же. — Я часто вспоминаю ту ночь.

Я тоже. Той ночью мы впервые с ней вместе провели время. Пробрались на стройку многоквартирного дома и скурили пачку сигарет на одном из балконов, параллельно флиртуя со строителями в касках. Мы делились с ними тем, что никогда не рассказывали раньше другим людям. Так родилась наша дружба.

А теперь она возрождалась в таком подходящем, похожем месте.

Я подошла к Эмбер.

— Можно мне?

Она протянула мне сигарету, но спросила:

— Хочешь, достану еще одну тебе?

— Достаточно этой. — Я затянулась и тут же закашлялась. — Черт, много лет уже не курила. Как мы умудрились тогда так много выкурить? — Я съежилась и протянула ей сигарету обратно.

Эмбер тихо рассмеялась.

— Мы привыкли злоупотреблять.

Это были веские слова. Они очень многое говорили о разных сторонах нашей дружбы, о мужчинах, которых мы выбирали, о наших жизнях. Эти слова были горькими, но несли в себе столько знакомого. И когда я заглянула в глаза Эмбер, то поняла, что как раз все это она и имела в виду.

Мне нужно рассказать ей о Риве. Сейчас же.

Глядя в небо, Эмбер сделала еще одну затяжку, и я присела рядом с ней.

— Эмбер...

— Знаешь, — перебила она меня. Голос ее звучал натянуто. Она задержала дыхание. Выдохнула и продолжила: — Я оставила тебе то сообщение не потому, что хотела сбежать с ранчо.

Волоски на моей шее встали дыбом — тот самый липкий страх из-за того, что меня тоже обманули.

— Он не удерживал тебя здесь?

Она повернулась ко мне.

— Удерживал.

Значит, Рив не солгал.

— О. Удерживал, — повторила я, стараясь успокоиться после ложной тревоги. Почему мне так трудно было начать ему доверять? Раздражало, что каждый раз, когда в чем-то был замешан Рив, я предполагала самое худшее. Будто подтверждение хоть какого-то из предположений изменило бы мое к нему отношение.

Эмбер кивнула и достала еще одну сигарету.

— Просто, все было не так плохо. В смысле плохо, конечно. Хотелось хорошенько врезать ему по яйцам за такое. — Она нахмурилась. — Хотя, я и это сделала. — Эмбер выдохнула дым и улыбнулась, наслаждаясь воспоминанием.

Я притянула колени к груди и обняла их руками, чувствуя себя крайне некомфортно, когда Эмбер заговорила о Риве. Особенно о себе и Риве.

Эмбер встала и затушила сигарету о черепицу.

— Однако он сделал это не со зла. Он не бессердечен. Просто любил меня и не хотел отпускать. И да, это бесило, но мне не хотелось, чтобы меня спасали. — Она бросила окурок за дом.

Я проглотила замечание о том, что мусорить плохо, и спросила:

— Тогда почему?

Она колебалась и смотрела куда угодно, только не на меня. Я проследила за взглядом Эмбер и увидела ее — точнее мои туфли. Вся ее одежда была из моего шкафа.

И пока я задумалась о том, как же удобно, что мы носили один размер, Эмбер ответила:

— Я позвонила тогда, потому что раздумывала о том, чтобы расстаться с жизнью.

Я затаила дыхание, когда поняла, что именно она пыталась сказать.

— Я много думала об этом. И решила, что ты, наверное, единственный человек, который смог бы отговорить меня. — Она взглянула на меня и ухмыльнулась, будто это могло умалить тяжесть ее слов.

Но не получилось.

— Боже, Эмбер, нет. — У меня не нашлось других слов. Я не смогла придумать ничего другого, даже будучи столько лет актрисой. Потому что никогда раньше не играла такую роль. Никогда и представить не смогла бы, что буду участвовать в разговоре о суициде. Особенно с Эмбер.

Поэтому ей так нравилось это место? Она стояла здесь одна и пыталась собраться с духом и спрыгнуть? Думала ли она об этом и сейчас? Волнение затопило мой разум, я запаниковала.

— Пожалуйста, не делай этого. — Эмбер пренебрежительно махнула рукой. — Не драматизируй. Все было не так. Просто... — Она вдруг замолчала. И хотя прошла всего пара секунд, пауза была такой тяжелой, словно длилась в три раза дольше. — Не знаю. Просто о многом успела подумать, пока была заперта здесь. Много времени было на самоанализ. И я задумалась: а в чем смысл? Мне скоро тридцать, а я не добилась ничего. Видела, как далеко продвинулась ты...

— С трудом, — перебила я. Ужасно, что в качестве сравнения она привела мою серую, пустую жизнь.

Однако Эмбер проигнорировала это замечание и повысила голос, чтобы больше я ее не перебивала.

— А я все еще жила за счет других. Ни друзей. Ни семьи. Никто бы и не горевал по мне.

— Я бы горевала! — В горле пересохло и на глаза навернулись слезы. — Я скучала по тебе каждый день. — Сразу стало так легко, стоило, наконец, произнести это вслух. Будто это был постыдный секрет, который я скрывала годами, а теперь меня ждала расплата.

— И не только я. Рив тоже. Он хотел жениться на тебе. — Мой голос сорвался, и я ненавидела тот факт, что говорить об этом было так больно. Ведь единственное, что должна была сделать — поддержать Эмбер. — Как ты можешь говорить, что у тебя никого не было?

— Он хотел детей. — Эмбер сказала это так, будто факт был очевиден.

— И? У вас были бы дети. — И где-то в глубине души я подумала: «Ох, он хочет детей» и «Боже, а я хочу детей? С ним?».

Эмбер покачала головой.

— Я не могу.

Я нахмурилась, пытаясь расшифровать: она имела в виду не могу или не хочу?

— Я не могу иметь детей, — повторила Эмбер. — Меня обследовали. Я слишком сильно повредила матку. Слишком много абортов делала. И теперь не могу иметь детей. — Она тихо рассмеялась. — Как иронично, что раньше я делала все, чтобы не забеременеть, а теперь отдала бы все...

Она глубоко вздохнула.

— Неправильно забирать это у Рива просто потому, что в прошлом я была безответственна.

Я прикрыла лицо руками, не зная, плакать мне или кричать. Или смеяться. Что бы я ни выбрала, хорошо это не закончится. Одно дело считать Рива своим, когда Эмбер бросила его, потому что считала, что они слишком разные. И совсем другое, когда она бросила его, потому что любила.

Это было несправедливо. И, как ни абсурдно, но это казалось жестоким.

Или, может, это я была полна злобы.

Я сложила руки в молитвенном жесте и поднесла их ко рту.

— Ты говорила с ним об этом?

— Нет. Я бы лучше умерла. — Она встретилась со мной взглядом. — Поэтому позвонила тебе.

— Эмбер... — Тысяча слов так и остались непроизнесенными, но кое-что я все же смогла из себя выдавить: — Как бы мне хотелось поддержать тебя тогда. — Но, как ни эгоистично, на самом деле я совсем не хотела этого. Если бы Эмбер дозвонилась мне, то я не отправилась бы на ее поиски. Не познакомилась бы с Ривом. А теперь я знала его, любила его — и это могло означать конец и для Эмбер, и для меня. Однако я бы с высоко поднятой головой шла навстречу такому финалу.

— Все закончилось хорошо, — нерешительно произнесла она ободряющим тоном. — Он отпустил меня, и я сбежала к Мике. И это было не менее трусливо, и во многом то же самоубийство. Особенно если он решил, что еще не закончил со мной.

Сердце ушло в пятки, когда Эмбер озвучила ту самую мысль, которая беспокоила меня.

— Думаешь, он придет за тобой?

Эмбер пожала плечами.

— Не знаю. Вероятно, нет. Думаю, я просто драматизирую.

Казалось, она пыталась убедить в этом не только меня, но и себя.

— Просто повезло, что Рив смог принять меня назад, учитывая, как сильно я разозлила его своим походом к Мике.

Повезло, да. Не из любви он это сделал, как я боялась. Просто повезло.

— Откуда ты знала, что это разозлит его?

— Длинная история. — Эмбер взглянула на меня и поняла, наверное, что такой ответ я не приму, поэтому продолжила: — Он был на мероприятии, на которое меня привел Саллис. Рив не знал, что там будет Мика, но они увидели друг друга. Видно было, что они враждуют. Мика подловил меня и сказал: «Если он тебе надоест, то...» и бла, бла, бла. Он был лишь очередным наглым, богатым старым мужчиной, понимаешь? Я отшила его. А когда уехала с ранчо Кайя, он был там. В смысле, прямо там, в городе. Будто ждал возможности, не знаю, подобраться к Риву. Я приняла опрометчивое решение. А позже пожалела об этом.

— Он поджидал тебя? Это уже само по себе говорило о том, что он не был хорошим парнем. — Я не скрывала разочарования.

— Мне больше некуда было пойти, Эм.

Я повернулась к ней всем телом.

— Ты могла прийти ко мне. — Если она вспомнила обо мне и позвонила, тогда могла бы и сбежать ко мне.

— Я не могла, — настойчиво произнесла Эмбер. — Не после того, как бросила тебя подобным образом. Я поступила с тобой ужасно и не заслуживала прощения или жалости и сочувствия. А именно это ты бы мне и дала. — Она указала на меня пальцем. — И не пытайся этого отрицать.

— Я буду, черт возьми, отрицать это. Ведь помогла бы тебе не из жалости.

— Да. Из жалости. А потом бы вернулась к тому, на чем мы остановились. Как сейчас. — Эмбер встала и посмотрела на меня. — Ты заслуживаешь гораздо лучшей жизни, Эмили. Я знала это, поэтому оттолкнула тебя. Ты ушла и впоследствии лишь подтвердила мои догадки. Мне больше не хотелось тянуть тебя на дно вместе с собой.