К девяти часам я вся извелась от волнения и бродила туда-сюда вокруг дома, словно мать, беспокоящаяся о пропавшем ребенке. И серьезно раздумывала над тем, чтобы попросить Табора — охранника, которого ко мне приставил Рив — обыскать ранчо. Однако на третьем круге я заметила ее.

Она стояла примерно в пятнадцати метрах от меня у сарая, в котором хранились квадроциклы и другое крупное оборудование для ранчо. Дженкинс крутился возле нее, пока она разговаривала с ухоженным мужчиной во фланелевой рубашке и джинсах. На нем была ковбойская шляпа, поэтому лица видно не было. И хотя по описанию он подходил под любого сотрудника ранчо, я напряглась и стала искать хоть что-нибудь, что подсказало бы, не был ли это Саллис. Правда тот пил пиво, чего Рив никогда не делал днем. Однако Эмбер была довольно близко знакома с этим мужчиной. Она выхватила у него банку с пивом и сделала глоток. Освободив руки, мужчина полез за чем-то в задний карман. Сигареты, поняла я. Он закурил и протянул пачку Эм, когда та вернула напиток.

Рив не курил. Значит, это был не он. А когда мужчина отклонил голову, чтобы выпить, я смогла получше разглядеть его лицо. Точно не уверена, но он был похож на того ковбоя, с которым я столкнулась прошлой ночью. И вздрогнула, вспомнив, как тот едва не набросился на меня. Я не доверяла ему, хотя на то и не было очевидных причин. Его присутствие на ранчо казалось неправильным. А столь дружественные отношения с Эмбер вызывали еще больше подозрений.

Я все еще прикрывала глаза от солнца и щурилась в их сторону, когда он вдруг указал на меня пальцем. Эмбер проследила за его жестом и, увидев меня, помахала рукой. Я неуверенно улыбнулась в ответ. Спустя секунду она оставила мужчину у сарая и пересекла двор, направляясь к задней части дома. Вскоре Эмбер поднялась по лестнице на крыльцо.

— Салют, — поздоровалась она, обхватив рукой раненый бок. — Наверное, стоило подниматься осторожнее.

— Ты в порядке? — Сломанные ребра могло залечить лишь время, отдых и обезболивающие, но я сомневалась, что той небольшой дозы метадона, которую давал ей Джеб, хватало Эмбер. — Помочь тебе добраться до постели?

— Пожалуйста, нет, — драматично произнесла она. — Мне там так надоело. Ради свободы я согласна и потерпеть боль.

Эмбер никогда не любила сидеть взаперти или задыхаться. Когда Рив удерживал ее на ранчо, она, должно быть, сходила с ума. Эм из тех людей, которым нужно расправить крылья. На самом деле, изучая ее сейчас, я заметила, что цвет ее лица улучшился, а дымка, затуманивающая ее глаза, исчезла. Удивительно, как всего за один день она стала другим человеком. Совсем не той слабой женщиной, с которой я сидела недавно в ванной комнате.

— Ты выглядишь обалденно, — неуклюже произнесла я. Разговор с ней давался не так легко, как раньше. Полагаю, на это нужно было время. — Думаю, тебе уже лучше, да?

Эмбер внимательно посмотрела на меня.

— Может, это мне у тебя надо спросить?

— А, это из-за вчерашнего ужина? — Я заставила себя улыбнуться, надеясь, что выгляжу убедительно. — Со мной все было в порядке. Просто позволила вам поговорить наедине.

— Спасибо за это. Я чувствовала себя неуверенно. — По ее реакции я не смогла понять, о каких еще причинах моего ухода она подумала. — И да, мне намного лучше.

— Я очень рада! — Звучало не особо искренне, но это была правда. Я честно хотела, чтобы ей стало лучше. Я много чего хотела. И не все было так просто осуществимо. Некоторые желания требовали определенных условий, а некоторые вступали в противоречия с другими.

Однако на данный момент я старалась сосредоточиться на надежде видеть Эмбер в добром здравии, поэтому радовалась, что так оно и было.

Она чувствовала себя достаточно хорошо, чтобы разгуливать по ранчо с ковбоем. И это я не осуждала ее, просто волновалась за нее.

Я выглянула из-за перил, но мужчина уже пропал. Как и в прошлый раз. Это было жутко.

— С кем ты там разговаривала?

— С Бадди, кажется. — Она пожала плечами, пряча при этом от меня глаза. — Это его кличка, думаю. Я, хм, только что с ним познакомилась. Стрельнула у него сигаретки. — Эмбер достала из кармана полупустую пачку сигарет и показала мне.

Прошло много лет, но я до сих пор могла сказать точно, когда она что-то скрывала. И не нужно было гадать, что именно она не хотела говорить — что выпила пива с незнакомцем, хотя Рив ясно выразил свое негодование по поводу распития ею алкоголя, пока она пытается преодолеть свою зависимость. И хотя мне тоже хотелось, чтобы Эмбер побыстрее поправилась, все же понимала, почему она так сопротивлялась попыткам Рива контролировать ее действия. И, зная Эмбер, было вполне естественно, что она старалась поддеть Саллиса по поводу и без.

В этой войне должны участвовать лишь двое, решила я. Но все еще волновалась по поводу того мужчины — Бадди.

— Будь осторожней с ним, ладно? Я видела его вчера вечером, и он показался мне жутковатым.

Эмбер покачала головой.

— Почему?

Он знал мое имя. Но лишь один этот факт не делал из него преступника.

— Не знаю. Просто рядом с ним я чувствую себя в опасности.

— Ты же горяченькая штучка, которая любит опасности, — подмигнула Эмбер. — Полагаю, ты со многими мужчинами чувствуешь себя в опасности.

Это было очень тонкое замечание. Столь тонкое, что я даже не могла решить, обижаться ли мне или нет. Скажи она мне такое много лет назад, и глазом бы не моргнула. Но сейчас между нами была пропасть, и я не могла точно определить, что именно Эм хотела этим сказать.

Но с воссоединениями всегда так — требуется время, чтобы снова почувствовать себя комфортно в обществе друг друга. Эмбер хотя бы пыталась.

И я решила, что тоже смогу.

— Так же, как многие мужчины, скорее всего, чувствуют себя в опасности рядом с тобой.

— Туше́, — радостно сказала Эмбер. Солнце озаряло ее волосы так ярко, что она будто вся светилась. Как ангел.

Ангел. Прозвище, которое придумал для нее Рив.

Сердце словно сжало в тиски, но я постаралась не обращать внимания и сосредоточиться на Эмбер. Моя подруга выглядела живой и бодрой. Как раньше.

А раз она вновь стала собой, значит, больше не было причин откладывать разговор. Нужно было покончить с этим раз и навсегда.

Я сделала глубокий вдох, заполнив легкие чистым горным воздухом, и начала издалека:

— Мы можем поговорить? Наедине. — Я даже надеялась, что Эмбер откажет. Так сильно, что предоставила ей возможность избежать разговора. — Если ты настроена, конечно. Если нет, то...

Но Эм перебила меня:

— Буду рада провести с тобой время. Ты уже была на чердаке?

— Нет. — Да я даже не знала, что здесь был чердак.

— Он невероятный. Ты должна увидеть. Никто никогда туда не поднимается, и это одно из моих самых любимых мест на ранчо.

Я последовала за Эмбер в дом и наверх, вдоль дальних спален. Я осматривалась, когда только приехала сюда, но почти не совалась в эту часть дома, поскольку узнала, что здесь располагались лишь две гостевые комнаты, и то, те редко использовались. Между ними находилось что-то вроде бельевого шкафа. Однако, когда Эмбер открыла его, внутри оказалась тайная лестница.

— Предупреждаю, — сказала она перед подъемом, — там могут быть пауки.

Я драматично передернула плечами. Всегда боялась этих существ с кучей лапок.

— Предполагаю, что там и мыши водятся.

На лице Эмбер отразился тот же страх.

— Я займусь паукообразными, а ты грызунами.

— Договорились, — рассмеялась я. Мы по очереди стали подниматься по лестнице, друг за другом, и будто снова стали отважными молодыми девушками в поисках нового приключения. Словно и не было всех этих лет. Ощущение легкости, будто снова сел на мотоцикл, когда десять лет не водил. Будто поцелуй давнего любовника — губы идеально подходили друг к другу, словно вылеплены из одной формочки. Это было приятнее, чем я могла себе представить.

Будто вернулась домой.

Мы поднялись, и на чердаке оказалось не так темно, как я предполагала. Свет падал из восточного окна. К нему меня и привела Эмбер, осторожно обходя банки с краской, кисточки, чемоданы и давно забытые рождественские игрушки. В этом доме, вроде как, вырос Рив, однако здесь не было ничего, что свидетельствовало об этом, как и в комнатах внизу. Благодаря пыльным коробкам, стоящим вдоль стены, у меня впервые сложилось представление о семье, которая жила здесь раньше. И душа заболела за Рива, который в шестнадцать лет потерял родителей.

Эмбер подошла к окну и повернулась ко мне.

— Мне еще нельзя напрягаться или поднимать тяжести. Не поможешь?

— Конечно. — Я поменялась с ней местами и, открыв защелку, подняла оконную раму так высоко, как только смогла. Снаружи была плоская часть крыши, скрывавшаяся за основной. — Полагаю, нам наружу?

— Именно.

Я вылезла первая, а потом повернулась, чтобы помочь Эмбер, которая со стоном забралась на подоконник.

— Может, это была не такая уж и хорошая идея, — сочувственно морщась, произнесла я.

— Неа. Это того стоит. Ты посмотри, какой вид. — Эмбер указала куда-то за мою спину, и я осторожно обернулась, чтобы взглянуть.

— О мой Бог, — ахнула я. Вид был захватывающим. За множеством деревьев, окружающих здание, скрывались целые луга и холмы желтых цветов. А дальше виднелись заснеженные вершины гор. Таких высоких, что их верхушки исчезали в облаках.

— Вот почему я всегда любила сюда приходить. Здесь очень спокойно. — Эм присела на краешек подоконника и теперь уже не казалась мне такой родной, как минуту назад. Во многом она все еще была той женщиной, которую я помнила. Но и во многом стала другой. Та Эмбер, которую я знала, никогда не любовалась природой — она предпочитала блестящие украшения и дорогие машины. Чувствовала себя счастливой, находясь в толпе людей и слушая музыку так громко, что басы вибрацией отдавались в груди. Спокойствие, одиночество и тишина всегда беспокоили ее.