Лилиан хватает меня за руку и тащит за собой в угол, прямо под стол. Слышится мужской крик. Неужели выстрелы?

Безумие какое-то! Из кухни, вернее, того, что от нее осталось, начинает валить черный дым. Дом охватывает пожар. В противоположном конце подвала прорвало водопровод, и из трубы фонтаном хлещет вода. От дыма не продохнуть. Я захожусь в сильнейшем кашле — кажется, что сейчас выскочат глаза, Я пытаюсь выбраться из-под стола, но Лилиан рывком возвращает меня обратно.

— Не высовывайся! Зажми этим рот и нос. — Она протягивает мне кусок ткани.

Из кухни вываливается плита, сминая две оставшиеся ступени в одну. Я чувствую запах газа. Лилиан ползком пробирается к задней двери и распахивает ее. От черного дыма и пыли не виден дневной свет. Лилиан осторожно возвращается и втягивает меня за руку в крохотное пространство между стеной и нагревателем для воды.

— Сиди тихо, что бы ни случилось, — шепчет она.

— Лилиан! — раздается мужской голос оттуда, где раньше была кухня.

Я жду, что она отзовется, но Лилиан молчит.

— Проверь с той стороны, — говорит голос кому-то.

Я не двигаюсь. Обуглившиеся куски кухонного пола с шипением падают в воду. Дыма все больше, легкие рвет на части, но я молчу.

— Задняя дверь открыта! Она сбежала! — раздается второй голос.

— Проверь бассейн, вдруг она в пристройке.

Кто-то движется за открытой дверью. Мы замираем, борясь с приступами кашля.

— Вот черт, да где же она?!

— Зараза! — зло выплевывает обладатель первого голоса.

Вдалеке раздается завывание сирены.

— Ладно, пора убираться.

Кашель душит меня, приходится запихнуть тряпицу так далеко в рот, что она почти оказывается в горле. Долго мы так не продержимся — у Лилиан тоже зеленое лицо. Дыма все больше.

Звук сирены становится ближе.

— Салли Харрингтон! — слышу совсем близко. — Салли!

— Кто это? — спрашивает у меня Лилиан прерывающимся голосом.

— Да какая, к черту, разница! Давай выбираться!

Схватив ее под локоть, тяну за собой. Мы с трудом выбираемся из завала, образованного обломками ступеней, кусками штукатурки, размоченной водой, и деревянными перекрытиями потолка. Обе кашляем, как чахоточные в последней стадии. Я тащу Лилиан на последнем издыхании, ничего не видя перед собой. Глаза щиплет, из носа течет. Перед глазами начинают плавать красные и черные пятна. Лилиан падает на колени прямо передо мной, и я начинаю пихать ее вперед, к открытым дверям. Легкие полыхают.

Неожиданно меня подхватывают сильные руки и тащат куда-то. Успеваю дернуть за собой Лилиан. Невероятно жарко, но дым уже не такой черный, а скорее серый, сирены воют все ближе, и наконец мы в изнеможении падаем на траву. Воздух сладок до боли, глаза жжет все меньше. Перевалившись на бок, кашляю, согнувшись пополам. Рядом кашляет и отплевывается Лилиан.

Наконец вижу нашего спасителя. Это мой водитель.

— О Боже, о Боже, — как заведенный повторяет он. Лицо у него красное и взволнованное. — О Боже!

Закрываю глаза. Вокруг появляются люди. На лицо опускается что-то холодное и приятное. Пытаюсь открыть глаза.

— Кислород, — поясняет пожарный.

Вижу, что на актрисе уже надета маска. Ха, они помогли ей раньше, чем мне. Знаменитость, конечно же! Мне становится смешно.

Перевернувшись на бок, смотрю на дом. Вернее, на то, что от него осталось. Каменная махина похожа на древний замок после набега варваров. В крыше зияет дыра, края ее до сих пор охвачены огнем, в окнах нет стекол, боковая часть здания вообще отсутствует.

Лилиан стягивает маску:

— Где Джоуи?

— Не знаю, мэм, — отвечает медик.

— Джоуи! — выкрикивает Лилиан, пытаясь встать.

— Это, наверное, тот, кого нашли в кухне, — предполагает кто-то.

Услышав это, Лилиан вскакивает и бежит к дому. Я бегу за ней. За мной рысцой несется водитель. В этот момент в ворота врывается еще одна пожарная машина, гудя и завывая. Лилиан останавливается как вкопанная.

— Слушай, нам надо выбираться отсюда, — озабоченно говорит она.

За последнее время я научилась прислушиваться к ее словам, поэтому тотчас спрашиваю водителя:

— Где машина?

— Вам надо бы в больницу, — неуверенно возражает тот.

Появляется очередная пожарная машина, дюжие молодцы подготавливают шланги.

— Да вытащи ты нас отсюда, черт побери! Где машина?

— Вниз по улице.

На улице нас пытаются остановить копы: район оцеплен.

— Мы живем в том доме, — указываю я на здание, у которого припарковал машину водитель. — Пожарные велели нам расходиться, потому что там небезопасно.

В нашу легенду верят (что удивительно, потому что выглядим мы довольно странно), и мы безнаказанно ускользаем. Вскочив в машину, срываемся с места. Мимо нас проносятся машины «скорой помощи» и полиция.

— Куда? — спрашивает водитель, затравленно глядя на нас в зеркальце.

— В Палм-Спрингс, — не задумываясь приказывает Лилиан.

Водитель кивает.

— По счетчику выйдет недешево, — бросает он, не отрывая глаз от дороги.

Глава 22

Мне вспоминаются Тельма и Луиза[5]. Мы, как и они, пытаемся уехать от проблем на машине. Правда, у нас еще и водитель, бедняга Лукас. Он не понимает, от кого и почему мы убегаем. Впрочем, здесь мы с ним в равном положении: я тоже ни черта не понимаю.

Кстати, мне здорово повезло, что я оставила в машине сумку. В ней все мои наличные, а они нам еще очень понадобятся. На Лилиан только брюки и лифчик — ее майкой мы затыкали себе рты и носы, пока сидели в дыму.

Мы останавливаемся на заправке недалеко от аэропорта. Я быстро захожу в туалет, чтобы умыться и рассмотреть ссадины на лице и руках. Потом в туалет идет Лилиан. Пока она изучает собственное изображение в зеркале, я вхожу в супермаркет и делаю покупки: свободную футболку с надписью «Калифорния» для актрисы, две пары темных очков, три йогурта, три кофе, пачку чипсов, упаковку поп-корна, шоколадку, три яблока, жевательную резинку, коробку апельсинового сока, клубничные снеки и пачку «Мальборо лайтс». Под конец приобретаю билет национальной лотереи: мне должно повезти еще раз, если я без последствий выбралась из такой передряги.

Отдав футболку Лилиан, сажусь в машину.

— Про нас говорят, — возбужденно тычет пальцем в радио Лукас.

— Что бы ты там ни говорила про Палм-Спрингс, — поворачиваюсь к Лилиан, когда она занимает соседнее место, — мне кажется, стоит позвонить Скайлеру Престону. — Протягиваю актрисе сигареты. — Судя по всему, ты знаешь, кто он.

Лилиан кривится, распечатывая «Мальборо».

— Да. Вся эта заваруха из-за него. — Она кивает на бормочущее радио, взахлеб рассказывающее о пожаре.

— Ты хочешь сказать, что это дело рук федералов?

— Нет. Но если бы они работали осторожней, ничего бы не произошло. — Лилиан прикуривает сигарету и открывает окно.

Смотрю на часы.

— Если мы поспешим в аэропорт, еще можем попасть на рейс до Нью-Йорка.

— Я туда не еду, — отрезает актриса. — Я хочу домой.

— Уж не в Огайо ли ты собралась?

— В Ларкенсбург, — отвечает она, глубоко затягиваясь. — Это на востоке Спрингс.

— А, ну да, Ларкенсбург! — Я зубами разрываю пакет с поп-корном. — И что там тебя ждет?

— Выезжай на десятую трассу в восточном направлении, — обращается Лилиан к Лукасу.

— Эй, постой!

— Тихо, слушайте. — Лукас прибавляет звук.

— Особняк на Бэль-Эр, в котором проживала актриса Лилиан Мартин, сегодня днем был разнесен в клочья, — вещает радио. — Неизвестные люди подвергли дом обстрелу. Очевидцы происшествия говорят, что над домом пролетел вертолет, и сразу же вслед за этим раздался оглушительный взрыв, в результате которого была почти полностью разрушена крыша здания. Несколько секунд спустя раздался второй взрыв. Оба снаряда попали в цель, нанеся огромный урон и явившись причиной пожара.

Женский голос:

— Знаете, я сначала подумала, что это был вертолет для грузовых перевозок. Тут часто такие летают. А потом он так завис над домом, словно собирался приземлиться прямо во дворе. И тут послышались выстрелы, а секунду спустя грохот взрыва. У меня голова чуть не лопнула! Крыша дома словно содрогнулась. А потом второй взрыв, прямо у стены! И столько пламени вырвалось, оно прямо лизало все здание!

— Два человека получили сильнейшие ожоги и травмы и были госпитализированы. Никаких следов актрисы Лилиан Мартин в здании не обнаружено. Полиция утверждает, что в момент обстрела ее не было в доме.

— Кому был нужен этот налет, и какую цель преследовали нападавшие? ФБР и полиция изучают все версии, не исключая и возможности терроризма.

— Останови машину! — кричу я Лукасу, готовому отъехать от заправки.

— Нам надо уезжать, — протестует Лилиан.

— Я должна позвонить.

Почти выпрыгнув из машины, бегу к платному автомату и набираю номер «ДБС».

— Это Салли Харрингтон. Я не могу долго говорить. Просто хотела сообщить, что я была в доме Лилиан Мартин в момент обстрела. Со мной все в порядке. Как только смогу, я свяжусь. — Вешаю трубку, затем опять набираю номер. — Позвоните, пожалуйста, моей матери и скажите, что со мной все нормально. — Снова вешаю трубку.

Вернувшись в машину, застаю Лилиан в гневе.

— Куда ты звонила? Своим драгоценным коллегам, да?

— Да. Я должна была сказать, что я в порядке. О тебе я ни слова не говорила, понятно? Ни слова! Никто не знает, была ты в доме или нет.

— Вы, репортеры, все одинаковы! Вечно треплете языком направо и налево!