— Я должен переговорить с Малкомом. Удостоверюсь, что он беседует с читателями, — поясняет мой благоверный. — А вы пока договоритесь насчет интервью.

— Мне бы не хотелось давить на Лилиан.

— Ничего страшного, я совсем не против. — Актриса доброжелательно улыбается.

— Вот и славно. — Спенсер спешит оставить нас вдвоем. — Я скоро к вам присоединюсь.

— Сказать по правде, я готова подождать, пока ты согласуешь все со своим агентом, — обращаюсь я к Лилиан.

— Господи, мне нужно выпить, — обрывает меня актриса. Она совершенно не слушает меня. Оглядевшись вокруг, чтобы удостовериться, что никто, кроме меня, ее не слышит, она добавляет на полтона ниже: — Я уже два раза чуть не брякнулась с этих шпилек. Просто наказание!

Перевожу взгляд вниз. Еще бы! Я бы такие не решилась надеть. Если в подобной обуви навернуться, точно не соберешь костей!

— Постой тут, я принесу тебе бокал, — сочувственно киваю я.

— Не уходи! Сюда идет мой агент, будь он проклят. Не оставляй меня с ним!

— Лили, дорогая! — Парень простирает руки в радостном жесте. Приблизившись, он троекратно чмокает ее, затем окидывает восхищенным взглядом, насквозь фальшивым. — Ты невероятно хороша! Стоило мне войти в зал, и я ослеп от твоего блеска!

Лилиан закатывает глаза:

— Салли, это мой агент, Ричи Бенцлер. Ричи, это Салли Харрингтон, репортер. Мы договариваемся об интервью.

Я автоматически киваю и трясу руку ее агенту.

— Лили, а где же Клифф? — спрашивает тот.

— Горит в аду, — бросает актриса раздраженно. — По крайней мере я очень на это надеюсь.

— О! — Агент Лилиан озадаченно смотрит на нее. — Это значит, что…

— Да, все кончено!

— Но ведь вы…

— Забудь об этом, Ричи. Клифф оказался бандитом с большой дороги. Буду весьма признательна, если ты не станешь упоминать о нем в моем присутствии! — Тон у нее весьма решительный.

— Да нет же, он вовсе не бандит, — пытается вразумить ее Ричи. — К тому же занимает весьма влиятельное положение. А это полезно для…

— Вот и оставь его себе, раз он так тебе нравится, — фыркает актриса, стряхивая руку агента со своего плеча. — Кстати, мы как раз собирались пойти попудрить носы. Так ведь, Салли?

— М-м… да, — киваю я. — Прямо вот сейчас уже и уходим.

Но вместо того чтобы направиться в туалет, расположенный у входа в ресторан, Лилиан подхватывает меня под руку и тянет в сторону банкетного зала, прямо к небольшой нише в стене. Там она нажимает неприметную кнопку вызова, и спустя несколько секунд появляется управляющий. Актриса шепчет ему что-то на ухо, пока я переминаюсь с ноги на ногу, и менеджер указывает на маленькую служебную дверь. За ней открывается лестница с ковровой дорожкой, ведущая наверх.

— До конца наверх, затем направо, — поясняет мужчина.

— Благодарю вас. — И Лилиан первой направляется к лестнице. — В девяти случаях из десяти у них есть подобный уголок, где можно с комфортом расслабиться.

Я молча следую за актрисой, притормаживая, когда от излишне резкого жеста моей спутницы ее легкая шелковая накидка задевает мой нос. Наверху справа оказывается большая туалетная комната, заметно отличающаяся от той, что предназначена для гостей. Здесь нет ничего вычурного и дорогого — исключительно практичное ковровое покрытие, плитка на стенах, яркий свет галогеновых лампочек.

Лилиан ни на секунду не задерживается здесь, словно вихрь в красном шелке устремляясь куда-то дальше через небольшой офис, в котором, похоже, принимают заказы (три стола завалены бумагами, на одном надрывается телефон). Мы оказываемся в смежном помещении, тоже подсобном. Здесь есть несколько кресел — мне кажется, это вершина желаний Лилиан, судя по тому, с каким облегчением она падает в одно из них, — а на широком офисном столе гудит компьютер.

— О, какое облегчение! — вздыхает актриса и указывает на соседнее кресло. Она снимает туфли и небрежно бросает их куда-то в угол. Затем тянется к телефону и набирает короткий номер. — Привет, это Лилиан Мартин. Я звоню из кабинета управляющего. Будьте добры, пару бокалов шампанского. Да, неплохо бы еще блюдо с сыром. Вот и отлично! Ах да! Сигареты… да, пачку «Мальборо», легких. — Пауза. — Угу, спасибо.

Не выдержав, улыбаюсь. Эта женщина умеет пользоваться своей известностью.

Лилиан кладет трубку и откидывается на спинку кресла, положив скрещенные ноги на стол (теперь ее пятки смотрят в мою сторону). Руки ее, словно плети, обвисают вдоль кресла. Запрокинув голову, она облегченно вздыхает. У нее красивая шея, и похоже, она это знает.

— Ну? — вдруг спрашивает Лилиан. — Ты действительно хочешь захомутать Спенсера?

Глава 2

— Что? — переспрашиваю я.

— Всегда лучше говорить напрямую. Это экономит массу времени. Как иначе понять, каковы отношения между двумя людьми, если не спросить в лоб?

— Ясно, — киваю я. Вообще она интересно поставила вопрос. Что-то вроде: «Ты перестала пить коньяк по утрам?» Неужели со стороны кажется, что я пытаюсь захомутать Спенсера? И что мне теперь прикажете делать? Похвалить ее за прозорливость? Залепить оглушительную пощечину? — Судя по вопросу, тебя волнует этот момент.

— Сейчас я одна, а Спенсер хорош собой, — пожимает плечами Лилиан.

Ничего себе «хорош собой» — да мой Спенсер просто красавчик! Думаю, подобный разговор мог состояться только в Лос-Анджелесе, честное слово!

— А ты бы спросила Спенсера, можно ли его захомутать.

— Вообще-то, — как бы между прочим бросает она, — твой приятель сказал, что хочет на тебе жениться.

Вот теперь я улыбаюсь.

— Допускаю, что для тебя это не новость, — продолжает Лилиан и кивает кому-то за моей спиной. — Да, это для нас. Поставьте на стол.

Появляется официант с круглым серебряным подносом в руках. На подносе два бокала шампанского с мириадами пузырьков воздуха, две салфетки под коктейли, крохотная тарелочка с сырной нарезкой разных фактур и цветов (от белого козьего до темно-желтого и с зеленой плесенью), стеклянная пепельница, спички и открытая пачка «Мальборо лайтс» с двумя заботливо вытянутыми сигаретами.

Опустив поднос на стол, официант расплывается в дежурной улыбке:

— Менеджер желает вам приятного вечера, мисс Мартин.

— Спасибо, — снисходительно кивает актриса. Дождавшись, пока парень выйдет, она берет бокал, второй протягивает мне.

Делаю глоток. Превосходное шампанское, пузырьки лопаются у самого носа. Лилиан предлагает мне сыру, я отказываюсь, тогда она сама съедает ломтик, отпивает из бокала, затем прикуривает сигарету и вальяжно откидывается на спинку кресла — все это в полной тишине.

— Будь я на твоем месте, — вдруг начинает она, — я бы хорошенько подумала, прежде чем выходить за мужчину вроде Спенсера. Только представь, как быстро он постарается обрюхатить тебя, чтобы потом безнаказанно смотреть на других женщин, в то время как ты будешь кусать себе локти.

— Судя по уверенному тону, тебе это знакомо не понаслышке, — замечаю я холодно.

— Вот уж нет! Я вообще не собираюсь иметь детей, — все так же деловито отвечает мне Лилиан, глубоко затягиваясь сигаретой. — Обычно я дохожу до стадии, когда мой парень начинает таращиться на других девиц, и уже одно это сводит меня с ума.

Я сижу напротив, в ледяном молчании наблюдая за ней. Она снова затягивается, опустив ресницы, затем запрокидывает голову и выпускает в потолок тонкую белую струйку дыма. Почему-то бросается в глаза отпечаток помады на фильтре — вызывающе красный. Наконец Лилиан снова обращает на меня взгляд, задумчиво улыбаясь. Глаза у нее карие, очень темные.

— Наверное, я раздражаю тебя, — говорит актриса, изучая меня. — Хотя и не знаю, в чем причина. А жаль, потому что ты мне нравишься.

Я делаю глоток шампанского, глядя на нее. Невозможно поверить, что ей двадцать шесть. Ей должно быть гораздо больше, если она так хорошо изучила человеческую натуру.

— Я вовсе не хочу вывести тебя из равновесия. Возможно, я веду себя довольно враждебно. Просто я только что рассталась со своим парнем. Пожалуй, я ненавижу его. — Не дождавшись моей реакции, Лилиан продолжает: — Он похож на гангстера.

Интересно, это она о своем парне или уже о Спенсере? Надеюсь, что первое, потому что второе было бы дурным знаком.

— А чем он занимался, этот твой бывший?

— Он очень важный человек для нашей студии. Почему-то он всем им страшно нужен, хотя я так и не знаю, кто он. — Лилиан снова тянется за бокалом. — Честно говоря, мне это не интересно. Значит, тебя это тоже не должно интересовать, вот так. — Она делает огромный глоток, так что едва проглатывает его. — А твой Спенсер талантлив. И вообще неплох. Вот только у него явные проблемы. Почему парень такого возраста все еще не женат? Такой симпатичный — и не женат! Он не серийный убийца?

— Во всяком случае, мне об этом ничего не известно, — бурчу в бокал. — И с каких это пор серийным убийцам запрещено вступать в брак?

— Я вообще не об этом! Я о другом, ты же поняла.

Опускаю бокал на стол и с любопытством смотрю на собеседницу.

— Ничего я не поняла. Ты как-то не слишком, — делаю неопределенный жест рукой, — доступно изъясняешься.

— Я о браке и Спенсере. Такие, как он, не созданы для брака. Они, конечно, могут отлично тебя оттрахать…

Меня даже передергивает от подобной вульгарности!

— Что им отлично удается — это трахаться, — продолжает Лилиан. — Это их конек! Собственно, это и отлично: такой талант никогда не пропадет. Иногда приятно провести время с подобным жеребцом. Но потом… — Лилиан хмурит лоб и тянется за очередной сигаретой. — Потом они надоедают, потому что время трахаться проходит, а большего они дать не могут. И они стремятся к новым завоеваниям. Разве не так?