— Ты точно не занималась этим раньше? — спросил он меня как-то, ткнув пальцем в распечатку.

— Нет.

— Ты отлично справляешься, — похвалил он. — Этот материал получился просто убойным. Мы сработаемся.

Мне хотелось спросить, в чем именно мы сработаемся, но я не решилась. Моя роль на канале по-прежнему загадка для меня. Похоже, меня пытаются приткнуть сразу везде, чтобы проверить, на что я способна. Все ребята в студии с интересом ждут, какую должность мне предложит Александра. От предположений они воздерживаются.

Например, как-то меня заслали в самый дальний офис здания, к некому мистеру Грэму, седому старцу, который предоставил мне материалы о войне и велел отобрать лучшее.

— Но я не слишком разбираюсь в танках и окопах, — призналась я.

— Правильно, потому что это не ваша епархия, леди, — усмехнулся старик. — Просто отберите, что может заинтересовать аудиторию.

Как я позднее узнала, мистер Грэм — такой же сотрудник канала, как и я: его должность неизвестна никому, кроме Александры.

— Он работал в Лондоне с Эдуардом Роско Марроу во время Второй мировой, — рассказал мне главный осветитель как-то во время ленча.

— Да это же было шестьдесят лет назад! Чем он может заниматься?

— Он что-то там подбирает для Александры. Точно не знаю. А ты что делаешь?

— Я тоже подбираю что-то для Александры, — пожала я плечами. — Но ты же не хочешь сказать, что и мистер Грэм не знает, чем именно он занимается?

— Если и правда не знает, то он ловко скрывает это на протяжении многих лет! — Парень весело рассмеялся.

— Он — продюсер исторической серии. Перелопатил кучу документации, — повернулся к нам мужчина средних лет. Подмигнув, он снова вернулся к своему ленчу.

Так я выяснила, что мистер Грэм занимается подборкой материала для документальных серий о Второй мировой войне, идущих на канале «ДБС». Кстати, они пользуются успехом…

Что касается истории со странным исчезновением, то еще в четверг была получена информация, что Лилиан Мартин действительно находится в Палм-Спрингс. Правда, ее видели урывками, и никто не знал, как с ней связаться или как долго она там пробудет. Вчера звонила Кейт Уэстон: по-прежнему ни слова от Спенсера. Я связалась с Ричи Бецлером, агентом Лилиан. Я хотела узнать, не в курсе ли он, когда его подопечная позвонит ему.

— Я ничего не знаю, — простонал Ричи. — Она в одном из этих своих дурных настроений.

— И какое именно у нее дурное настроение?

— Такое, в котором я вообще ни черта не могу понять!

— Что ж, если она позвонит, передайте ей, что Спенсера Хоза ищет его босс.

— Спенсер Хоз! Хотите сказать, что он с ней? Но вы же сами утверждали, что это не так!

— Но он действительно пропал. Я просто сложила два и два.

— А разве он не ваш парень?

— Похоже, уже нет.

Сейчас вечер пятницы, я сижу и пишу текст для последних новостей. Раздается звонок. Это Ричи Бенцлер.

— Лилиан взбесилась, когда я передал ей ваше послание!

— Да? И что она сказала?

— Она завопила, что если босс Спенсера хочет с ним поговорить, пусть свяжется с вами. Я пояснил, что вы не знаете, где он. Тогда она возмутилась: «Что она обо мне думает?» Я сказал, что не знаю, но вроде как вам Лилиан понравилась…

Вот черт! Значит, Спенсер не с ней. А ведь его нет уже с утра вторника. И за три дня ни одного звонка, даже на работу. И это при том, что завтра утром у него важная встреча.

Куда же он делся? Может ли он быть на Гавайях? И зачем? Чтобы позлить меня? Но работа! Это совсем не в стиле Спенсера.

Мне становится не по себе. Даже страшно.

— Так вы знаете, как с ней связаться?

— Нет. Она не сообщила, — печально вздыхает Ричи Бенцлер. — Она сказала, что хочет побыть одна.

Я звоню на квартиру Спенсера. Никто не отвечает, лента автоответчика забита сообщениями, поэтому я даже послание не могу оставить. Правда, у меня есть ключ, а в конторке внизу я даже вписана как частый гость, который может всегда остановиться у Спенсера.

Перезваниваю Кейт, чтобы рассказать о звонке Ричи Бенцлера.

— Господи, я не знаю, что и подумать! Уже три дня прошло! Стоит позвонить его родителям. — По тону, которым она произносит последнюю фразу, я понимаю, что это намек. Звонить должна я.

— Ладно, я это сделаю. А потом скажу, что узнала.

Супруги Хоз, узнав о трехдневном отсутствии сына, не слишком обеспокоены.

— Он звонит нам каждое воскресенье. В позапрошлый раз он сообщил, что собирается с тобой в Калифорнию, — говорит отец Спенсера.

— Так и было.

— А в прошлое воскресенье он звонил из Калифорнии. Так что у нас пока не было повода для волнения. — Помолчав, мистер Хоз спрашивает: — Вы поругались, да?

Вопрос застает меня врасплох. Я молчу.

— Просто если вы поссорились, он может исчезнуть. Ну, чтобы проучить тебя немного. В детстве он часто так делал. Один раз даже устроил инсценировку собственной смерти: оставил кроссовки и одежду на берегу моря вместе с «последней» запиской. Там было написано: «Я не собирался съедать все печенье, просто не удержался». — Я слышу смех миссис Хоз.

— Я не исключаю, что он решил проучить меня. Но прошло уже три дня. Особенно меня беспокоит то, что он не звонит на работу.

— Возможно, его босс, эта симпатичная Кейт, не совсем верно поняла его намерения. Он мог уехать в спешке и просто сообщить, что уезжает, без подробностей. Кстати, может, все вообще не из-за вашей ссоры, а как раз из-за работы. У Спенсера трения с кем-то из начальства, кажется, с главным администратором…

— Эндрю Рашманом?

— Да-да, с ним. Как раз в прошлое воскресенье Спенсер поделился, какой этот Рашман непроходимый тупица и козел. Прошу прощения, юная леди, что пришлось так резко выразиться.

Трубку берет мать Спенсера. Несколько минут она завуалированно пытается намекнуть, что неплохо бы нам с ее сыном помириться, так как лучшей партии для него она не представляет.

— Я знаю, что ты не уверена в нем, — говорит она.

— Как вы догадались?

— Спенсер звонил и во вторник. Утром. Сказал, что ты с ним порвала.

Голос мистера Хоза:

— Ты мне этого не говорила!

— Да, он звонил. И был страшно расстроен. — Пауза. — Мне кажется, он хотел просить твоей руки, Салли.

После этого звонка мне здорово не по себе. Даже не могу описать, что чувствую: страх, вину, удивление, гнев, желание начать все сначала и в то же время послать все к черту. Но больше всего страх.

Перезваниваю Кейт и докладываю о результатах разговора с родителями Спенсера.

— Ясно. Если он и завтра не позвонит, я заполняю форму о пропавших без вести.

Я обещаю, что заеду вечером на квартиру Спенсера, и отключаюсь.


За полчаса до эфира Александра отлавливает меня в коридоре и сует в руки распечатку.

— Текст метеопрогноза отвратительный! Проверишь?

Я сажусь за стол и просматриваю сводку. Моя начальница права — это просто катастрофа, что там понаписано. Мало того, что создавал этот шедевр грамотей, едва ли знакомый с правилами орфографии, он еще такого дерьма туда напихал! Гари Плейнс, диктор прогнозов, а на данный момент еще и автор текста, осторожно подходит ко мне сзади:

— Правишь мой текст?

— Присядь.

— Я сам написал, — с гордостью сообщает парнишка.

— Неплохо, — с улыбкой говорю я. — Давай только чуток упростим.

Еще двадцать минут мы правим текст, причем я только предлагаю, а Гари соглашается — и в итоге остается при мнении, что весь текст он поправил сам. Что и требовалось, потому что мне не хотелось обижать парня. Немного работы, и у меня на руках не слишком корявое объяснение, почему «холодные массы воздуха мешают теплому и влажному антициклону добраться до центральных районов». Интересно, а кто раньше правил текст прогноза? Неужели Гари в прямом эфире (и на полном серьезе!) говорил, что «вот тут перемешается это с этим, и потому осадки неизбежны»? Спустя десять минут начинается вечернее шоу.

— Благодарю за поправки, — бросает Александра, выходя из гримерной после выпуска новостей.

— Не за что. А кто будет править в понедельник?

— Зои справится. Обычно всю лажу Гари правит он, но сейчас у него недельный отпуск. А кажется, что его нет целый месяц, — жалуется Александра.

На ней синие джинсы и свитер с высоким воротом.

— Отлично выглядишь. — Ни разу не видела ее в повседневной одежде.

— Я тебя удивила?

— Да нет. — Пожимаю плечами. — А вообще тебе идет.

— Ты же знаешь, что я выросла на ферме. — Александра садится в кресло и натягивает носки. Затем вытаскивает из-под рабочего стола пару грубых ботинок, окончательно меня этим добив. — И сейчас я еду на ферму.

— В Нью-Джерси?

— Да. Я жду тебя в понедельник. Распланируй время. Посмотрим, на что ты еще способна.

— О'кей.

Александра зашнуровывает ботинки, затем поднимает на меня задумчивый взгляд.

— Ты не думала перебраться в Нью-Йорк?

— Если бы я постоянно работала в городе? Ты не шутишь? Я верно поняла? — Сердце начинает биться чаще. Неужели мне предложат постоянную работу на канале? Например, комментатором криминальных новостей?

— Я хочу попробовать тебя в качестве помощника главного продюсера.

Поскольку главный продюсер здесь Александра, значит, именно ее помощником я должна стать.

Честно говоря, чувствую разочарование. Мне тридцать, а я буду только ассистентом. Александра в мои годы была уже национальной звездой!

— Ты расстроена, — замечает начальница.

— Нет-нет, я очень тебе благодарна!