Кейт обещает, что сообщит мне тотчас, стоит Спенсеру объявиться. Я тоже обещаю ей это.

— Я думаю, что он скоро позвонит одной из нас, — уверенно говорит Кейт.

А вот я в этом сильно сомневаюсь…

На столе меня ждет неоконченная статья из серии железнодорожных сводок. Судя по всему, парень, что писал ее, вчера уехал, и заметка перешла ко мне по наследству. Пытаюсь разобраться.

Мой босс, Алфред Ройс-младший, сын учредителя газеты и нынешний ее владелец, подходит ко мне.

— Салли, — заискивающе говорит он (это может означать только одно — у него ко мне какая-то просьба). — Есть одна проблема. Только ты можешь с ней справиться.

Как сказала бы Дороти Паркер: «Ну, что еще за дерьмо?»

— Разве не на меня повесили этот железнодорожный очерк? Его же надо сдать к воскресенью.

— Ты успеешь, это недолго.

— Уже среда, — напоминаю недовольно. — Времени в обрез.

— Статью допишет Майк. Мое дело не терпит отлагательства, — умоляюще говорит Алфред, наклоняясь ко мне через стол. От него пахнет маринованными огурцами. — Тебе известно, что я являюсь председателем Каслфордской исторической недели?

— Да, — откинувшись на стуле, тяну я.

— И что в этом году меня назначили освещать раздел, посвященный истории Америки?

— Да. — Что-то я не понимаю, куда он клонит.

— Поэтому я прошу тебя поехать к этому малому из казино «Токана» и постараться выбить из него деньги на наш проект. Нам необходим спонсор.

— Почему я? — У меня глаза на лоб лезут от удивления.

Алфред придвигается ближе. Да, это явно запах маринада. Что он успел сожрать в такое раннее утро? Неужели похмелялся?

— Я не могу поехать к нему сам, — шепчет он. — Ты, наверное, в курсе, что мы не слишком дружим.

— Не слишком дружите? — таким же шепотом переспрашиваю я.

— Моя семья когда-то едва не смешала с дерьмом весь его клан, — заговорщицки говорит Алфред. — Так что теперь фамилия Ройс для него ругательная. Я так думаю. Вернее, опасаюсь.

— Ах вот оно что! — доходит до меня. Ну еще бы! Того, кто вчера был никем, оскорбили и унизили, а теперь ничтожество поднялось выше своих недоброжелателей. Мелкий нувориш превратился в миллиардера и стал очень, очень полезен.

— Мне понадобится помощь Доси Маринетти, — говорю я Алфреду.

— Доси?

Это наш менеджер по тиражу газеты. Уж я-то знаю, как хорошо эта девушка разбирается в ставках и рулетке! Если я возьму ее с собой (а Алфред оплатит нам фишки), она будет вне себя от радости. Кроме того, Доси мне просто нравится.

— Она отлично разбирается в деятельности казино, — не моргнув глазом поясняю я.

Что, впрочем, сущая правда: Доси и ее супруг, можно сказать, профессиональные картежники. С их талантами они вполне могли бы сейчас купить себе огромный дом у моря или пару гоночных автомобилей. Но эти двое совершенно не интересуются подобными капиталовложениями. Куда больше им по душе риск и азарт, поэтому Маринетти много путешествуют и побывали почти во всех известных игорных домах мира. Порой они спускают на ветер десятки тысяч долларов (однако чаще выигрывают), а потому всюду являются желанными клиентами.


— Так-так, дай-ка взглянуть, — с ликованием восклицает Доси, проглядывая свои записи. Мы заехали к ней специально для этого. — «Токана», ага… итак, у меня на счете около трех сотен очков. К тому же они задолжали мне номер на целый уик-энд.

— Это как понимать? Очко — это сколько?

— Каждое очко равняется доллару США, ими можно расплачиваться в ресторанах и бутиках на территории казино, — объясняет Доси, усаживаясь на сиденье машины.

— Снимаешь? — оборачиваюсь к Алану.

Алан — оператор «ВСКТ» — кивает. На плече у него камера. Алан — внештатный сотрудник канала, но мне позволили взять его с собой в казино, чтобы отснять репортаж.

У меня соглашение с «ВСКТ» и «Геральд американ» — я могу отбирать материалы газеты для работы на канале, и наоборот. Поэтому я всегда использую возможность добыть свежую информацию в надежде, что позднее она пригодится. Вот и сейчас я решила снять репортаж о казино Коннектикута, пока буду заниматься заданием Алфреда.

Кроме того, тут есть и другой расчет: если я предложу пустить материал о казино на канале в качестве рекламы, руководство игорного дома скорее всего одобрит мой план, и я получу деньги.

Я позвонила и изложила все боссу «Токаны». Думаю, вы не удивитесь, что мое предложение было принято на ура. Хотя я, признаться, до сих пор не знаю, под каким лозунгом протащить это казино на экран. Что можно отнести к заслугам игорных домов? Двадцать пять процентов от каждой брошенной в автомат монеты идет в Генеральный фонд Коннектикута. Здорово, правда? По идее, жителям штата обещают, что эти деньги направляются на образование и публичные библиотеки. Но даже дураку понятно, какая их часть тратится на обещанное. А отмывка грязных денег? Брр, даже говорить противно! Каждый кандидат на выборах бьет себя пяткой в грудь, обещая разобраться с сомнительной ситуацией и снизить налоговые тарифы. И чем это кончается? Сами знаете, ни черта не меняется! Такое ощущение, что страну населяют наивные глупцы, а кучка мозговитых политиков тихой сапой наживается на нас вместе с воротилами подпольного бизнеса.

Но разве можно озвучить все это в эфире?

— Итак, — торжественно говорю в камеру, — удачного нам дня.

— Да, за удачу! — подхватывает Доси. — Если вам везет в казино и вы выиграете солидную сумму, вам предложат бесплатный номер в отеле с трехразовым питанием, баром и тренажерным залом. Однажды мы с мужем поймали удачу за хвост, и у нас появился крупный счет в сети казино штата. Нас возили в оперу на лимузине, вертолет доставлял нас в Вегас и в игорные дома Атлантик-Сити из Нью-Йорка. Мы могли бесплатно ужинать в шикарных ресторанах. В одном из них была стеклянная стена, за которой плавали акулы и скаты. Представляете?

Пока мы идем к стойке предварительных заказов при входе в «Токану», Доси объясняет нам правила азартных игр — ставки, фишки и прочие тонкости.

— Постой, значит, если я выиграю 1199 долларов, я не обязана указывать их в налоговой декларации? — спрашиваю я.

— Выигрыш менее 1200 не декларируется.

— А теперь вспомним, — поворачиваюсь я к камере, — что даже пятидолларовый доход на бирже подлежит обязательному декларированию! — Вот это уже похоже на рекламу. — И если я утаю свои доходы, я могу попасть в тюрьму!

— Я, к примеру, вообще не покупаю акций, — поддерживает меня Доси. — Это слишком рискованно.

Я рассказываю в камеру о сети казино. К каждому из них ведет особая дорога, каждое построено на отшибе. Получается, что игроки проделывают долгий путь через дикую, необжитую территорию, чтобы последний поворот открыл им удивительное зрелище — огромный развлекательный комплекс, сверкающий, как драгоценный камень. Например, «Фоксвудс» напоминает переливающийся изумрудный город в пустыне, «Солнце могикан» раскинулось, словно жемчужина в раковине зеленых холмов, а «Токана» размещается в огромной горе, словно в глотке гигантской пещеры.

Я прошу Алана проверить пленку, пока мне выдают удостоверение игрока и карточку, которая показывает, сколько у меня на счете денег. Доси ведет нас дальше, к серии ресторанов и бутиков, где на имеющиеся очки можно купить все — от пачки сигарет до одежды от известных дизайнеров. Кроме того, вы можете получить бензин на заправке или нанять лимузин, который отвезет вас домой. Предъявите карточку игрока, и вас проводят в отель.

Теперь мы идем в игровой зал. Очень многие здесь играют в «однорукого бандита» или в покер. Солидные мужчины и женщины спускают целые состояния, развлекаясь подобным образом. Вы не поверите, но в одном из залов я заметила автоматы с примитивными «стрелялками» и «войнушкой» — тут тоже была масса народу.

В этот момент у меня на поясе начинает вибрировать пейджер. Я отхожу к платному телефону, и меня соединяют с офисом Александры Уоринг. Я старательно напрягаю слух, чтобы расслышать ее слова, хотя это и непросто — вокруг гудят автоматы, щелкает табло, звенят монеты, разговаривают люди.

— Ты была последней, кто видел Лилиан Мартин, — говорит Александра недовольно, — и при этом ты торчишь в казино в индейской резервации северной части Коннектикута?

— Все не так просто, как кажется, — пытаюсь объяснить я.

— Вот и объяснишь по приезде, — зло приказывает ведущая программы «Вечерние новости ДБС». — Сегодня же собирайся. Жду тебя в семь. — И она отключается.

Итак, меня вызвали на разговор. Растерянно смотрю на часы. У меня в запасе шесть часов. Чувствуя странное равнодушие, подхожу к автомату и забрасываю монету в полдоллара. Выпадают «дикая вишня», «пустышка» и «двойной алмаз». Из щели со звоном выскакивают две монеты.

— Ты забыла вставить карточку, а зря. Бонусы накапливаются, — говорит Доси, приближаясь.

— Я все равно не задержусь здесь надолго.

— Вставь карту.

Я оборачиваюсь к Алану и говорю в камеру:

— Как вы могли заметить, в казино нет часов. Окон тоже нет, так что вы легко можете потерять чувство времени. А еще какое-то время спустя вы перестанете замечать, как утекают деньги. Все, чем будет занята ваша голова, — это как можно чаще опускать в автомат монеты в надежде отыграть потерянное.

Оглядываюсь вокруг. Как много пожилых людей! Некоторые из них в инвалидных креслах. Что ж, можно понять, что влечет их сюда: надежда отыграть у судьбы последний шанс на богатство, желание вспомнить, как быстро может течь кровь по жилам, жажда снова почувствовать себя молодым.

Я замечаю, что к нам приближается мистер Ривер, глава казино, — пора заняться делом. Он отклоняет предложение подняться к нему в офис (еще бы, ему гораздо выгоднее беседовать со мной тут, пока я буду бросать все новые и новые монетки в щель автомата). По его просьбе выключается камера. Продолжая играть — теперь с удивительным пофигизмом, — я упоминаю о Каслфордской исторической неделе. Алфред просил меня выбить деньги в обмен на содействие, но у меня появляется другая идея.