Она ненавидела себя за откровенную слабость, которая постоянно возвращала ее мысли к Дэвиду, вселяя безнадежность и истощая силу духа. Пенни дала себе слово, что думает о Дэвиде в последний раз. Уже завтра она не будет терзать себя мыслями о том, что любит Дэвида и может рассчитывать на него. Ей придется признать, что он ничем не поможет ей, потому что если даже это и в его силах, то с какой стати Дэвиду думать о какой-то свихнувшейся журналистке? Она сама впуталась в эту историю, самой и надо будет выпутываться.

Но не успело это новое решение закрепиться в сознании, как оно тут же начало рассыпаться на куски, и Пенни, уже не сдерживаясь, упала на колени возле кровати, всхлипывая и шепча его имя.

Кристиан пулей промчался по ступенькам и, ворвавшись в заполненный людьми вестибюль отеля «Мандарин», стремительно направился к лифтам. Лэй Линь увидела, как он проскочит! мимо Пьерд, возвращавшегося от телефонной будки. Слава Богу, мужчины не заметили друг друга — слишком уж они были поглощены собственными мыслями.

— Что она сказала? — спросила Лэй Линь, когда Пьер подошел к ней.

— Она не отвечает, — сообщил он. На лице Пьера было написано разочарование, ведь Пенни находилась так близко, а он бессилен был встретиться с ней, поскольку двери номера охранял Цэ Дун.

Лэй Линь опустила взгляд.

— И что вы теперь будете делать?

— Не знаю, — признался Пьер. — Наверное, позвоню Дэвиду.

Лэй Линь кивнула, поднялась с кресла, прошла через вестибюль и исчезла в лифте.

Через несколько минут Пьер уже звонил Дэвиду во Францию. Дэвид снял трубку после первого же гудка.

— Я в отеле «Мандарин», — сообщил Пьер.

— Ты видел ее? — осторожно поинтересовался Дэвид. — Говорил с ней?

— Нет. Я не могу до нее добраться. — Пьер помолчал, понимая, как горько Дэвиду слышать все это. Но сейчас был не тот момент, чтобы оберегать патрона от плохих новостей — Дэвид и сам не поблагодарил бы его, если бы он пытался делать это. — Я даже хотел зайти в номер, но возле дверей стоит Цэ Дун, а мимо него не пройдешь.

— С Лэй Линь ты говорил?

— Да.

— И что?

Пьер вздохнул.

— Она считает, что Пенни довольна своим теперешним положением.

Наступила длительная и болезненная пауза, во время которой Пьер пытался представить себе, как Дэвид отреагирует на его следующие слова.

— Сегодня в Монгкоке была какая-то стрельба, — ровным тоном сообщил он. — Пенни в этот момент была там с Цэ Дуном и Лэй Линь. Никто не пострадал, но я перед этим говорил с типом по имени Бенни Лао, и, по его словам, Муро обидел некоторых людей. Невозможно узнать, кто стоял за перестрелкой и имеет ли она какое-то отношение к обидам, нанесенным Муро, но настораживает, что, по странному совпадению, в самый горячий момент там оказалась Пенни. Лэй Линь убеждена, что, если бы враги Муро захотели убить или похитить Пенни, они бы действовали именно так. А это значит, что если эта стрельба как-то связана с Муро, то ее следует расценивать как предупреждение.

Прошло некоторое время, прежде чем Дэвид ответил, а когда он заговорил, голос его звучал очень четко.

— Где сейчас Пенни?

— В номере. Муро только что поднялся туда.

Прошло еще несколько секунд, и только после этого Дэвид спросил:

— Так что мы теперь будем делать?

Пьер не ответил. Решения Дэвид всегда принимал сам.

Дэвид хрипло рассмеялся:

— Скажи мне, Пьер, как же, черт побери, спасти человека, который не хочет, чтобы его спасали, и который, возможно, даже не понимает, что нуждается в спасении?

— Я не знаю, — честно признался Пьер.

— И на моем месте ты бы не стал ее спасать, — добавил Дэвид с горечью в голосе.

Молчание Пьера вполне можно было понять как подтверждение его слов.

— Он любит ее? — спросил Дэвид.

— Лэй Линь в этом уверена.

— И она довольна своей жизнью?

— Да.

— Тогда мы больше ничего не можем сделать, не так ли? — После этих слов Дэвида связь оборвалась.

Швырнув трубку на рычаг, Дэвид пересек комнату, рывком распахнул высокие стеклянные двери и шагнул на балкон, где бушевал ветер. Шторм достиг апогея, волны разбивались о берег пляжа, грозно обрушиваясь на волнорезы; хлесткие струи дождя отскакивали от асфальта улицы. Была середина дня, но в квартире горели все люстры, а настольная лампа отбрасывала яркий круг света на кучу бумаг, разбросанных по столу.

Лицо Дэвида было бледным от усталости, настроение паршивое, как и погода, но если он собирался предпринять хоть какие-то рациональные шаги, то следовало взять себя в руки. Пока все его действия не принесли никаких результатов. Значит, теперь настала пора применить все свои силы и умение. Он был искренен, когда сказал Пьеру, что больше они ничего не могут, но сделал это сгоряча. В глубине души он понимал, что поможет Пенни независимо от того, хочет она того или нет.

Он уже зашел слишком далеко, и это понимал даже Пьер, который, несмотря на его слова, тоже был убежден, что Пенни не обойтись без его помощи. Дэвид не знал, что мешает Пенни самой обратиться к нему. Возможно, это была гордость или даже стыд, а может, она просто никогда не остается одна и не имеет возможности позвонить. Но в одном Дэвид был уверен наверняка: какой бы взбалмошной и импульсивной Пенни ни была, она отнюдь не дура и сейчас уже должна была понять, что Муро продолжает заниматься героином. Дэвид не сомневался: это вызовет у нее такое же отвращение, какое вызывало у него самого. Невозможно было выяснить, что знала Пенни о том, кто стоит за Муро. В душе Дэвид надеялся, что ничего. Если у Муро начались трения с китайской мафией, то Пенни может оказаться в еще большей опасности, чем прежде.

А если Пенни все же узнала и перепугалась? Мало кому понравится быть орудием, которое китайская мафия может использовать против одного из гангстеров. Ему остается только молиться о том, чтобы Муро сейчас всеми силами заботился о Пенни. Похоже, тот и вправду делал все, что мог, для защиты своей возлюбленной, во всяком случае, внешне это выглядело именно так. Пенни повсюду сопровождали Цэ Дун и Лэй Линь; оба они были опытными убийцами и так же беззаветно преданными Кристиану, как Пьер предан ему, Дэвиду.

Но самым разумным для Муро в этой ситуации, уже приведшей к стрельбе, было как можно быстрее увезти Пенни из Гонконга. Дэвид не пытался недооценить Пенни, но, учитывая ее сегодняшнее состояние, нельзя было ожидать, что она все разумно взвесит и использует свое влияние на Муро, чтобы заставить его уехать. Боже мой, только бы она не попыталась сбежать одна… А если попытается, то очень скоро поймет, что означает желать смерти как избавления. Дэвид быстро отогнал эту мысль, не видя смысла думать о самом худшем варианте развития событий. Если повезет, то Пенни будет оставаться рядом с Муро, пока Дэвид сам не приедет в Гонконг.

Вернувшись в комнату, Дэвид подошел к столу и уставился на разбросанные по нему бумаги. Капельки дождя стекали с его волос на воротник рубашки. Он теперь знал, что ему надо делать, а как — это уже был совершенно другой вопрос. Жестокий и злой рок преследовал его. Оставалось только надеяться, что Муро не удалось подчинить себе Пенни в такой степени, в какой он подчинил Габриеллу. А если все-таки удалось, то только один Бог знает, чем это все закончится. Однако сейчас следует забыть о такой возможности по одной простой причине — он намерен сделать это не ради мести или какой бы то ни было выгоды.

Дэвид мрачно улыбнулся, снял трубку телефона и набрал номер Стерлинга. Все это время он даже представить себе не мог, что в конце концов обратится за помощью к этому негодяю. И разумеется, не было никакой гарантии, что он получит эту помощь. Напротив, он был почти наверняка уверен, что Стерлинг откажет. Но это его последний шанс: действовать дальше без помощи Стерлинга уже невозможно, а чтобы получить ее, оставался единственный способ — дать Стерлингу то, что он хочет.

Глава 19

С самого того момента, как их самолет начал пролетать над залитыми водой рисовыми полями в окрестностях Манилы, Пенни пыталась подыскать слова, чтобы сообщить Кристиану о своем намерении уехать домой.

Временами ей даже казалось, что Кристиан чувствует ее настроение: он постоянно отвлекал Пенни посторонними разговорами, словно боялся того, что она собиралась сказать, или же крепко обнимал ее, как будто хотел задушить в порыве любви. Все это сильно смахивало на поступки человека напуганного, почти отчаявшегося.

Смех его звучал неискренне, когда Кристиан пытался увлечь Пенни разговорами об их будущем, рассказывая о том, что им предстоит увидеть в еще более отдаленных и уединенных местах, чем те, где они уже побывали. Он всеми силами старался развеселить ее и буквально лез из кожи вон, чтобы убедить Пенни в том, как они будут счастливы. У Пенни просто не хватало духу разом разрушить все его иллюзии.

Уговорить Кристиана уехать из Гонконга оказалось гораздо проще, чем она ожидала. Похоже, он, как и она, просто жаждал смыться оттуда. А вот попытка заставить его признаться, что он продолжает заниматься наркобизнесом, успехом не увенчалась. Кристиан искренне изумился, когда Пенни спросила его о трехзначных номерах и о том, не принадлежат ли они членам китайской мафии.

— Китайская мафия? — недоверчиво переспросил Кристиан.

Пенни кивнула.

— Так она обозначает своих членов, а все номера, которые мне пришлось услышать, как раз трехзначные и делятся на три.

Кристиан покачал головой; глаза его остановились, словно он пытался воскресить в памяти совещания, проходившие в отеле.

— Четыреста двадцать три, — напомнила Пенни, — четыреста пятьдесят шесть, четыреста сорок один.

Кристиан в задумчивости обхватил ладонями голову, а затем рассмеялся:

— Не знаю, какое отношение эти цифры имеют к гонконгской триаде, да и вообще я ничего не слышал о номерах, которые делятся на три. Возможно, ты и права, но в данном случае, дорогая, они обозначают вес партий марихуаны, которые мы отправили морем в Штаты.