— Просыпайтесь, просыпайтесь, миссис Брекенридж.

— Нет! Уходи. Еще слишком рано.

Он щекочет кончик моего носа. Это раздражает, так что я хлопаю его по руке.

— Остановись.

Он все равно продолжает это делать. Тьфу!

— Просыпайся, малышка.

— Все, все, я проснулась!

Я зеваю и громко охаю. Я чувствую внезапную, резкую боль внизу животу.

— Ай!

Я рефлекторно подтягиваю ноги к животу. Изменение положения мгновенно снимает дискомфорт.

— Что случилось?

Я массажирую область на сгибе ноги.

— Резкая боль в паху.

— Ты в порядке?

— Да. Я потянулась и почувствовала, что что-то потянула. Боль прекратилась, когда я подтянула ноги.

— Да, я читал о таком. В книге говорилось, что такое частенько бывает, когда вынашиваешь двойню, поскольку твоя матка быстро расширяется.

Конечно он читал. Всезнайка.

— Верю.

— Если ты нехорошо себя чувствуешь, мы можем остаться дома.

Вчера мы хорошо провели время. Интересно, что он приготовил на сегодня.

— Все хорошо. Что на повестке дня?

— Мы едем на экскурсию в замок Стерлинг, на озеро Лох-Ломонд и специально для меня, на завод по производству виски, где его можно продегустировать.

— Это немного несправедливо.

— Возможно, но мы все равно поедем. Это часть тура.

Не думаю, что он шутит.

— Мы едем на одном из автобусных туров?

— Да, мэм. Ты замужем за шотландцем. Ты носишь двух шотландцев-детей и почти ничего не знаешь о Шотландии. Я хочу исправить это.

Син прав. Я очень мало знаю о его родине. Мне придётся заполнить пробелы.

— Я с радостью просвещусь.

Я поднимаюсь и выбираюсь из постели, но он ловит меня за талию и притягивает к себе.

— Не так быстро, миссис Брекенридж. У нас есть двадцать минут в запасе.

— Твоя беременная жена могла поспать на двадцать минут подольше, но вместо этого ты разбудил ее рано утром, чтобы перепихнуться?

— Может что-то в этом роде.

Он толкает меня на спину и пытается поцеловать меня.

— Ты знаешь, что я не делаю этого по утрам, пока не почищу зубы.

— Я почистил.

Он делает несколько попыток поцеловать меня, но я успеваю отвернуться.

— Но не я.

— Да плевать, — рычит он мне в шею, отчего по моей коже бегут мурашки. — Иногда, ты меня бесишь.

— Ты меня бесишь постоянно, — говорю я.

— Ты заплатишь за это.

По его озорной улыбке я понимаю, что в беде.

Он проводит пальцами по моим ребрам. Я ненавижу щекотку. И он знает это.

Я только проснулась, и еще не успела сходить в ванную.

— Нет, Брек.

— Или что?

Я сжимаю ноги.

— Я сейчас описаюсь, если ты не прекратишь.

Его пальцы мгновенно покидают мои ребра.

— Ты только что сорвала мой коварный план.

— Сожалею. Скажи своим детям, чтобы слезли с моего мочевого пузыря.

Он сползает вниз, проводит ладонями по моему животу и наклоняется, чтобы поцеловать его.

— Эй, вы двое. Вы слышали, что сказала ваша мама. Хватит скакать на большом воздушном шаре.

Он прислоняется ухом к моему животу.

— Они говорят, что не станут, поэтому тебе лучше сходить в туалет.

Мне не нужно повторять дважды.

— Сейчас вернусь.

Сделав все дела, я возвращаюсь постель.

— Осталось пятнадцать минут.

— Потому что ты очень медленная, — говорит Син.

— Станет еще хуже.

Ему стоит подготовить себя к этому.

— Пятнадцать минут — не так уж и много для того, чего я хотел, но что поделаешь.

Он подползает ко мне и встает на колени между моих ног. Я задираю подол своей ночнушки.

— Давай избавимся от этого.

Я приподнимаюсь и сажусь, чтобы он стянул ее с меня. Он потирает руками мой животик.

— Я не знал, что беременные такие чувствительные. Знать, что внутри тебя находятся мои дети, ужасно сексуально.

Он опускает рот на мой живот и целует кожу выше пояса моих трусиков. Его горячее дыхание покрывает кожу.

— Ты моя страсть. Ты поглощаешь меня.

Он движется вниз и целует меня сквозь ткань трусиков. Его поддразнивания посылают импульсы прямо между ног. Я умираю от желания почувствовать его язык на себе. Мне не стыдно, поэтому я беру инициативу в свои руки. Приподнимаю бедра и стягиваю их вниз.

— Я очень хочу, чтобы ты заставил меня кончить. Сильно.

Он смеется.

— С помощью чего?

— Твоего языка. Сейчас.

— Думаю, я справлюсь.

Он раздвигает мои ноги и опускает лицо. Облизывает один раз и останавливается. Я поднимаю голову и смотрю вниз.

— Почему ты остановился?

— Я хочу, чтобы ты видела, как я съем тебя.

О. Мой. Ужасно грязные слова. И мне это нравится. Возбуждает еще больше.

Я кладу несколько подушек под спину и опираюсь на локти, чтобы видеть представление, которое происходит ниже моего живота. Его голова поднимается и опускается между моих ног.

Я не могу и не хочу останавливать инстинктивные подмахивания моих бедер ему на встречу.

Мои бедра и его язык работают друг против друга. Это прекрасно.

— Ты знаешь, как заставить меня чувствовать себя хорошо.

Я не уверена, что происходит. Думаю, я просто трахаю его рот. Но мне плевать. Это ужасно приятно, и я не хочу это останавливать.

— Ооох. Сейчас…сейчас…

Я сжимаю простыни в кулак и падаю на подушки.

— Соси мой клитор Брек. Прошу.

Он делает это, и я распадаюсь на миллионы осколков.

— Аааах.

Мои ладони крепко сжаты. Сердце колотится. Лицо пульсирует, как и все тело. Тепло растекается по конечностям.

— О Боже. Это было восхитительно.

— Идеально. Теперь очередь за мной. Мы теряем время, и я действительно хочу взять тебя сзади.

Мое тело превратилось в кашу, но мне удается перевернуться лицом вниз. Он ставит колено между моих бедер и отталкивает их друг от друга. Пальцы скользят по моему входу.

— Ты заставляешь меня хотеть трахнуть тебя так сильно. Я едва могу терпеть.

Сегодня он богат на грязные словечки. Это всегда заводит.

— Я хочу все, что ты можешь мне дать.

Опустив голову вниз, я трусь об него. Син проводит головкой члена по моему входу, я поддаюсь назад, и он немного входит. Затем отстраняется и шлепает меня по заднице.

— Я контролирую. Всегда.

— Продолжай убеждать себя в этом.

Он скользит членом вверх/вниз по мне, дразня.

— Ты меня убиваешь.

— Скажи мне, чего ты хочешь.

— Тебя, внутри, прямо сейчас.

Он продолжает дразнить меня, вынуждая произнести волшебное слово.

— Пожалуйста.

— Ну раз, пожалуйста,…

Он входит в меня одним плавным движением и останавливается.

— Ох, малышка! Ты ощущаешься так хорошо. Быть внутри тебя словно оказаться на небесах. Каждый раз.

Он начинается двигаться в/из меня, и я ничего не могу поделать с собой, начинаю двигаться ему навстречу.

Он снова шлепает меня.

— Остановись. Я командую.

Он не больно ударяет меня, только, чтобы привлечь внимание, но благодаря этому я только начинаю двигаться быстрее.

— Малышка!

Я не делаю ничего плохого.

— Ты можешь держать меня, но я не остановлюсь. Тебе придётся связать меня, чтобы я не двигалась.

Он сильно впивается пальцами в мои бедра.

— Это можно устроить.

Я слышу звук, который он издает, приближаясь к оргазму.

Он толкается в последний раз.

— Аааа…

Его тело нависает над моим, рот прижат к уху.

— Я чертовски люблю тебя.

Он выходит из меня. Рукой поглаживает мой зад, прежде чем шлепнуть.

— Ай! Это было больно.

— Знаю. Я привлек твое внимание?

— Мое внимание всегда приковано к тебе.

— Возможно, но это не значит, что ты всегда меня слушаешься.

Это правда.

— Нет, это не так.

— Знаю, ты думаешь, будто бы я слишком внимателен и беспокоен. Это лишь потому, что я хочу, чтобы ты и наши дети были в безопасности. Я делаю это не так сильно, как хотелось бы, потому что я боюсь последствий. Я никогда себе не прощу, если с ними что-то случится, потому что я отпустил контроль ради минутного удовольствия.

— Я не хочу, чтобы случилось что-то плохое, но прошу поверь, я знаю свое тело и что оно может стерпеть.

— Мы все наверстаем, после того, как они родятся.

— Ладно, но после этого я получу все, что захочу. Как только им исполнится шесть недель, я хочу, чтобы ты трахал меня, как зверь.

— Идет.

* * *

Мы с Сином садимся в автобус с туристами и выбираем места сзади. Места, где сидят плохие дети.

В автобусе довольно тепло. Но стекла все еще холодные, поэтому начинают запотевать.

Я начинаю выводить на стекле: «Блю любит Сина». И рисую сердце вокруг наших имен.

— Произведение искусства, — говорит Син.

Я достаю свой фотоаппарат и делаю несколько крупных кадров своего «шедевра».

— Одну безусловно нужно вставить в рамку.

Он улыбается и наклоняется, чтобы поцеловать меня.

— Син тоже любит Блю.

Я украдкой бросаю взгляд на места впереди, чтобы убедиться, что никто на нас не смотрит. Люди слишком заняты, рассматривая брошюры.

— Ты даже и близко не выглядишь, как обычный турист в окружении нормальных людей.

Он смеется.

— Не уверен, что и тебя это касается. Что же заставляет меня отличаться от нормальных людей?

— Во-первых, твой дорогой костюм, сшитый на заказ. Мы ведь всего лишь осматриваем достопримечательности. Во-вторых, у тебя есть пистолет. Тебе лучше надеяться, что нам не придётся проходить через металлоискатель.