— Тогда приготовьте мастерскую к работе. Сколько вам нужно времени, чтобы... очистить ее?

Лиза знала: они поняли, о чем речь.

— Два дня, — ответил Сергей. Его голос стал чуть теплее.

— Желаю успеха, — сказала она, повернулась и вышла.

Знала, что они стоят и смотрят ей вслед. И тихо засмеялась.

Лиза шла по тропинке, усыпанной красными листьями клена и золотыми — осины. Она устремилась в глубину сада посмотреть, не осталось ли яблок на деревьях. Ей нестерпимо захотелось впиться зубами в хрустящую сочную плоть неспелой антоновки.

Лиза могла бы сегодня избежать этого разговора и стрельбы. Послушаться Ксению Петровну и послать сюда человека, который подготовил бы ее появление в кузнице. После его визита Сергей и Алексей поили бы ее чаем или кофе, улыбаясь со всей нежностью, на какую способны.

Мать этого чиновного мужчины жила в хосписе, сын часто навещал ее. Ксения Петровна познакомила их. Он смотрел на Лизу так, что даже сейчас, вспомнив его взгляд, она почувствовала жар во всем теле.

— Буду ждать удобного момента. Когда я вам понадоблюсь, для чего угодно, — он пристально смотрел на ее губы, — наберите мой номер. И я у вас.

Лиза подошла к старым толстым деревьям. На самом деле на ветках, почти голых, висели желтоватые яблоки. Она встала на цыпочки и сорвала. Яблоко было крепкое, чистое, без всяких пятен парши, которая отличает неухоженные, безнадзорные плоды.

Лиза почувствовала, как печаль задела ее. Никаноровы, зная, что их время заканчивается, ухаживали за деревьями. Потому что они должны жить, давать плоды, даже после них.

Лиза впилась зубами в жесткую плоть и почувствовала, как свежесть вливается в нее.

Удивительно, она сейчас по-новому воспринимает все, даже мелочи, даже взгляды. Когда она была рядом со Славиком и мужчины смотрели на нее, Лиза ничего не чувствовала, кроме досады. А теперь... Она словно обретала власть над тем, чего не знала прежде. Или над теми?

Так что это? Она жевала яблоко, стоя под деревом. Неужели власть над мужчинами, причем чужими, так... притягательна потому, что они считают себя хозяевами жизни? А если она становится их хозяйкой, то, значит, и хозяйкой жизни тоже?

Лиза засмеялась, подпрыгнула, сорвала еще одно яблоко.

Может быть, свобода, к которой она стремилась, это не уход от всех, а власть над другими?

А как хохотала Ксения Петровна, когда тот мужчина ушел!

— Ну, ты и кокетка, Лиза. Никогда не видела тебя такой. Да где все это было?

— Где? На службе у Славика, — беззаботно смеялась Лиза.

Она бросила огрызок на кучу листьев и пошла к дому. Сейчас надо переодеться и ехать к Тамаре Грандль. Тамара сказала, что у нее есть работа для хороших кузнецов. Когда подруга узнала о наследстве, свалившемся на Лизу, она ахнула. Похоже, это известие поразило ее больше, чем то, что Лиза разошлась со Славиком.


Через два дня Лиза снова вошла в мастерскую. И не узнала ее. Огляделась.

— А все остальное было... лишнее?

— Да, — сказал Сергей.

— Что — и тот металл, заготовки, которые лежали на стеллажах?

— Да. Это были заготовки заказчиков. Левых, как вы говорите. — Сергей пристально глядел ей в лицо. Алексей тер глаза, как будто ему мешала соринка.

— Так, значит, у Никанорова была только крыша, а под ней — воздух?

— Выходит, так, — сказал Сергей и сложил руки на груди. Он смотрел на нее насмешливо, изучающе.

Лиза вспомнила, как вчера ночью гудела машина. Но она так устала, что поленилась посмотреть, что происходит на заднем дворе. Она была довольна собой — получила заказ не только от Грандля, но и от его коллеги по военно-историческому клубу. Оба немца приглашены на костюмированный бал. Им нужны два муляжа сабель начала девятнадцатого века. Лиза знала, что мастера Никанорова делали подобные вещи.

— По бумагам, которые мне оставил Иван Михайлович, у него были заготовки для пяти каминных приборов, для трех кладбищенских оград, — говорила Лиза, чувствуя, что голос ее начинает звенеть.

— Ничего нет, — сказал Сергей. — Из бумаги ничего не выкуешь.

Лиза молчала. Она чувствовала, что бледнеет.

Вот как. Она-то радовалась — блестяще провела первую встречу, без посторонней помощи. Но тут же в голове возник вкрадчивый голос: «Звоните в любой момент...»

Опустила руку в карман.

— Стрелять будете? — спросил Сергей, нарочито закрывая голову руками и наблюдая за ней сквозь растопыренные пальцы. Алексей сидел молча, словно все это его не касалось.

— Нет. Звонить. — Лиза пожала плечами. Руки дрожали и плохо слушались. — Я думала, вы не такие наивные. Вы считаете, мастерскую, в которой я собираюсь делать со временем но-жи, — она по слогам произнесла это слово, — я получила... просто так? — Лиза хмыкнула и постучала по ладони мобильником.

Сергей внимательно наблюдал за ней.

Она нажимала кнопки, и когда после седьмой цифры нажала «ок», Сергей поднял руку.

— Погодите! Вы набрали прямой, значит, это серьезно.

Лиза повернулась к нему. На самом деле номер того человека был не федеральный с километром цифр, как у всех домохозяек страны, а прямой, семизначный.

— И что дальше? — тихо спросила она.

— Мы хотели узнать, — вступил наконец Алексей, — есть за вами кто или нет.

— Это важно? — повернулась Лиза к нему, чувствуя, как ее понемногу отпускает.

— Да, — сказал Сергей. — Потому что мастерскую хотели заполучить еще при жизни Никанорова. Понимаете? В ней можно делать но-жи, — он повторил ее интонацию.

— Понимаю. — Лиза вздохнула. — Все в порядке. Мы не с голой задницей на ветру, — бросила она грубо. — Так где все? Металл? Заготовки?

— Мы вывезли в надежное место, — торопливо ответил Алексей.

— Везите обратно, — скомандовала Лиза.

— Но... — Сергей замялся. — Хорошо бы устроить приезд... гм...

— Машин с мигалками? — засмеялась Лиза. — Поняла. Праздник с фейерверком по случаю вступления во владение собственностью. Хорошо.

— Понимаете, в Валентиновке свои хозяева, — объяснил Алексей.

— Их мы не приглашаем, — бросила Лиза.

— Они и так все увидят.


Прошло десять дней после того, как возле дома Никаноровых припарковался черный «Ниссан-мурано» с номерами, от которых у одних захватывает дыхание, а у других его перехватывает. Кроме чаепития в компании Ксении Петровны и ее знакомого, ничего не было. Все происходило за плотно зашторенными окнами.

Но этого оказалось достаточно для того, чтобы на личной карте хозяев Валентиновки объект был исключен из их пристального внимания.

Сергей и Алексей все вернули на место, и теперь между хозяйкой и работниками не было недомолвок.

— Я хочу посмотреть, как делается дамасская сталь, — сказала Лиза.

— Пожалуйста, — Сергей мотнул головой, круглой, как у китайца. Она уже знала, что его предки вышли из Бурятии. — Я беру заготовки. — Он взял полоски металла с полки. — Они из разных сортов стали, с большим и довольно низким содержанием углерода.

Лиза молчала, а он добавил:

— Иначе не получится нужный рисунок, металл должен быть слоеным. — Сергей сложил полоски вместе. — Теперь прихватим их сваркой перед нагревом. Нагреем в горне...

Лиза наблюдала не отрываясь. Все так, как она читала в книгах о японских клинках в библиотеке и в тех, что нашла у Никаноровых.

Сергей работал ловко, некоторые так умеют только вилкой и ножом, приученные к еде в хорошем ресторане. Он не делал лишних движений, не боялся огня.

— Видите, я загибаю весь пакет, чтобы при дальнейшей сварке увеличивать количество слоев дамасской стали. Это изменяет рисунок и структуру металла.

— Из этого получится сабля для моего заказчика?

— Да. Хотите посмотреть, какие ножи бывают из такой стали? — спросил Сергей. — Алексей, достань нашу «Рысь».

Алексей вынул из шкафа кожаный кейс.

Лиза уже знала, что ее мастера не просто кузнецы. Они делают ножи и участвуют в выставках.

— Я... видела этот нож. — Она удивленно посмотрела на Сергея.

Он ухмыльнулся:

— Если вы были на выставке клинков в Оружейке, то конечно.

— Я была. Вы знаете, из множества вещей я запомнила его. Можжевельник меня просто заворожил. — Она провела пальцем по веточке можжевельника с плодами. — В тибетской мифологии можжевельник — олицетворение жизненной силы человека, — заметила Лиза.

— А в древнерусских поверьях — он одолеет смертельный недуг и поможет обрести вечную жизнь, — сказал Сергей.

— Я читал, — добавил Алексей, — что можжевельник у разных народов побеждает смерть. Им окуривают дом и двор, изгоняя злых духов.

— Сколько же здесь оттенков золота, — проговорила Лиза, всматриваясь в нож, на котором было выгравировано гибкое тело рыси.

— Четыре. У рыси есть более темные пятна и светлые, например бока и брюшко.

— Мне нравится и рукоять, — сказала Лиза. — Это орех.

— Да. Средиземноморский, — подтвердил Сергей. — Мы позаимствовали у нашего хозяина, царствие ему небесное. Чего у него только не было...

— Порядка в вещах — тоже, — бросил Алексей.

— Я заметила, — подтвердила Лиза.

Все трое рассмеялись. Но в этом смехе не было ничего злого или обидного.

— А на гарде... Это то, что предохраняет руку от пореза, — указал Сергей.

— Я знаю, что такое гарда, — остановила его Лиза. — На гарде коричневое золото. Но чем оно затемнено?

— Мое ноу-хау, — произнес Алексей.

— Имеете право, — усмехнулась Лиза. — А... вы слышали о сплаве Вуда?

Мужчины удивленно посмотрели на нее.

— Мы-то да. Но вы...

— Я думаю, с ним стоит поработать. Он низкотемпературный, а залитый в деталь, очень жесткий. Поэтому при обработке можно выполнять самые сложные и тонкие операции.