А похрен.

Вероника.

А эту тварь я в асфальт закатаю. Без проблем. Сука продажная. Думает, если дядька в ментовке пашет, я ее порвать не смогу?

Закопаю.

Достаю косяк из бардачка, закуриваю. Меня уносит сразу. Таска мгновенная. Проблем нет, нет еб*ных с*к вокруг. Мне хорошо. Вот он, приход. Заеб*цкий крэк. Смысл жизни для всего ох*евшего мира.

Вероника.

Она позвонила мне и пригласила встретиться. Я решил, натяну ее по-быстрому и свалю. А то Светка озверела от ревности. Помешалась. Психопатка долбаная.

Конечно, я могу тр*хать, кого хочу, но не когда она в городе. Надо соблюдать приличия.

В общем, ничего не предвещало.

Я подобрал Веронику по пути, настроился на улетный трах и тут эта оху*вшая сука заявляет:

— Женись на мне.

Нормальный ход.

— Женись на мне, а взамен получишь компромат.

Я сперва проржал.

Но когда она показала мне несколько сраных листков, стало совсем не до смеха.

Я обалдеть как четко знал, чем все может обернуться.

Компромат собирал мой собственный отец. Против всех. За этот компромат моего отца и пришили. Только инфу нигде не нашли. Пытали его — без толку. Не признался. А теперь все всплывает, мля.

Крэк штука хорошая. Забористая. Приятно затянуться и поймать кайф.

Косяк расслабляет намного качественнее траха и не п*здит, в отличии от баб.

Я помню еще одну свою целку. Она накатала на меня такую заяву, что в свои неполные пятнадцать я мог круто присесть.

Да, каюсь, я приковал ее наручниками к батарее и отодрал по полной. Друзья помогали. Наверное. Вроде. Не помню этого. Не помню точно. Помню только, что она была в жопу пьяная, и мы поехали на хату к моим товарищам. Я ее приковал к батарее, а дальше...

Темень.

Меня вырубило, и я пришел в себя на следующий вечер. Я был весь в блевоте и не был уверен, что блевота моя.

Та целка... Да откуда я гребу что с ней было? Ее п*зду штопали долго, а жопу еще дольше. Ко мне какие вопросы? Она знала, с кем ехала. Я сын криминального авторитета, а не долбо*б из технаря.

Я открываю окно и вдыхаю свежий воздуха. Меня тошнит. Хочется подохнуть прямо тут. Почему? Бл*, вы думаете, вся моя жизнь сплошная туса и оху*тельное веселье. Хрен там.

Мой отец мертв, и я ничего не могу сделать тому, кто отправил его на тот свет.

Я слышал, как малолетки во дворе говорят о моей клятве жестоко отомстить убийце, о том, как я крут. Тупые п*здюки. Они ничего не знают. Они думают, что я могу мстить. Они не понимают, как делаются большие дела. Они насмотрелись фильмов по телику и уверены, будто мы крутые гангстеры. Они не втыкают, как все обстоит в реале. Они даже представить не могут, сколько дерьма надо разгрести.

Ненавижу этих долбоящеров. Они не видели реальной жизни. Они знают только легенды гангстеров.

Я выкидываю косяк и смотрю прямо перед собой. Унылая мартовская трасса. Грязища по самые яйца. Романтика, бл*ть.

Какой я на х*й гангстер?

Я завожу мотор и еду подбирать тупую п*зду, которая скоро станет моей женой.

Да, было невежливо звонить ей и приглашать покататься, а потом вывезти за город и выкинуть из авто. Но я Артур Хара, а не вежливый задрот.

К тому же она заеб*ла.

— Садись, — открываю дверцу.

— Да пошел ты, — она рыдает, размазывая косметику по лицу.

Еб*ть, какие мы чувствительные.

— Садись, пока я не передумал.

Светка разводит муторную поеб*нь, и мне неохота слушать. Я закуриваю обычную сигарету и стараюсь не обращать внимания. Я думаю про Веронику.

Как она отсасывала мне приблизительно на этом месте, как я отодрал ее в первый раз.

Стоп. Была ли она целкой? Я не видел крови, хотя там было очень узко.

Бл*, я ее п*зду п*здой назвать не могу.

Там.

Оху*ть как романтично.

— Артур, мне совсем не нравится такое отношение и... и нам лучше расстаться, — лепечет Светка. — Ты совсем не ценишь…

Ох, да заткнись же наконец.

Я выхожу из авто, кладу руки на плечи трясущейся девчонки и доверительно сообщаю:

— Мы сюда ехали, чтобы говорить или чтобы еб*ться? Хватит стрекотать. Становись на колени и отсоси мне. Доступно поясняю?

— Я... Я...

Она округляет глаза и бессвязно мямлит.

Я давлю ей на плечи посильнее, и она поддается.

Куда делась спесь?

Ха.

С бабами только так и надо. Хорошего отношения они не ценят. Им подавай мразь, и я не против. Я только «за».

Думаете, им нужны букеты и побрякушки? Романтические свидания и долгие беседы на берегу моря?

Нет, им нужен тот, кто поломает их об колено и нагнет, как никто и никогда раньше не нагибал.

У Светки куча кавалеров, таскают ей эти сраные букеты, прочую дребедень. Она над ними ржет, нервы им треплет. Лошары унижаются, а она им не дает.

Попробовала бы она не дать мне.

— Соси.

Курица становится на колени. Прямо в грязищу. Ей там самое место.

Я быстро расстегиваю брюки и хватаю ее за волосы.

— Давай, отрабатывай бензин.

Инстинкт не обманешь.

Сука в шоке, но рот открывает на автомате. Слюни уже текут, стоит только подразнить ее стояком.

— Молодец, — поглаживаю ее по макушке, толкаюсь прямо в глотку.

Мне нужна эта разрядка.

Вот срань.

Я должен во всем признаться Руслану, больше тянуть нельзя.

Я должен рассказать, что тупая с*ка по имени Вероника решила шантажировать меня компроматом, за который мой отец заплатил своей жизнью.

Руслан — мой крестный, и он всегда стоял выше отца. Он решает наши вопросы и отвечает за основные темы. Он делает серьезные дела на воле. Эти документы могут засадить его в тюрягу до конца дней.

Конкуренты удавятся за такой охренительный шанс натянуть всю нашу семью.

Вот говнище.

Мои яйца бились о Светкин подбородок, а представлял я Веронику. Хотел бы я выеб*ть эту дрянь на пятнадцать лет строгача. Минимум.

Я кончил и застегнул брюки.

Пора возвращаться в город, по пути придется отмыть мою будущую супругу и купить ей новые шмотки, а то начнет скулить.

Мы едем в тишине.

Светка жмется на заднем сиденье. Я подстелил ей плед, чтобы не засрала салон.

Легенды гангстеров, бл*ть. Хотел бы я оказаться подальше от этой легенды.


***


Руслан выслушивает все достаточно спокойно.

И я понимаю, что впереди жопа. Он сейчас меня размажет.

Или пристрелит на хрен.

— Артур, ты зачем про это говоришь? — он закуривает сигару, наливает себе полный стакан вискаря. — Зачем? Объясни.

Я не знаю, что ответить.

— Учись решать проблемы самостоятельно. Понимаешь?

Руслан подвигает бутылку ко мне.

— Выпей и высунь язык из жопы. Если я задаю вопрос, то хочу услышать ответ, — он затягивается и выпускает клубы дыма. — Ты не блещешь интеллектом, но я хоть как желаю услышать твое мнение.

— Я хотел донести информацию, а потом посоветоваться.

— Полегче, парень. Ты получаешь деньги. Хорошие деньги. Ты думаешь, ты ничего не должен делать? Ты должен урегулировать ситуацию.

— Но как? — теряю терпение. — Как урегулировать? Жениться на гребаной с*чке? Убить ее бл*ть или как?!

Я злюсь, но быстро остываю под свирепым взглядом Руслана.

Бл*, по ходу крестный с радостью разобьет бутылку вискаря о мою голову.

— Я скажу тебе на твоем языке, мальчик, — он тушит сигару двумя пальцами и даже не кривится. — Ты должен сам разгребать свое дерьмо. Без посторонней помощи и лишнего шума. Я скажу это один раз, и мы навсегда закроем тему.

Он подходит ко мне и хлопает по плечу.

Рука у него тяжелая.

— Баба твоя, шантажирует она тебя, но проблема общая. Если информация всплывет, я намотаю твои кишки на кулак, хотя будет поздно, ведь мы все окажемся в твоем говне.

Поэтому я скажу, как мы станем действовать. У тебя есть один вечер, чтобы разрулить вопрос. Если обосрешься, то я разберусь с вами оптом. И с той девкой, и с тобой.

Он посмеивается, а потом хмуро бросает:

— Ты обосрешься?

— Нет.

— Тогда звони по нужному номеру и делай заказ. Пусть умный человек возьмется за…

— Ее дядя мент, — прерываю. — Градский.

— И что?

Руслан не выглядит удивленным.

— Ты готов жениться на ней?

— Нет, я помню, что должен жениться на Свете.

— Тогда какие предложения?

— Не хочу дополнительных... осложнений, — мнусь как уеб*н. — Она племянница мента. И потом, неясно, где она хранит бумаги. Мне показала только часть копий. Вдруг после ее смерти все выплывет. А вдруг Градский с этим связан?

Я понимаю, что несу постную х*рню.

Унылые оправдашки.

Я не хочу убивать Веронику.

Да, она гадина. И я не люблю ее. Мне насрать на эту тварь. Ну, может, не до конца насрать.

Я боюсь. Я уже убивал. Лично, голыми руками.

Но сейчас другой расклад.

— Ты должен учиться, мальчик, — хмыкает Руслан. — Думаешь, мы играем? Все серьезно. Ставка здесь не деньги, не наши жизни. Здесь дело власти, а там, где власть, нет места ничему больше. Никто не шантажирует нас. Никто и никогда. Это не прощается.

— Понимаю.

— Твой отец подставил семью. Но ты же не такой.