— Слушай, ты! Лорд де Бург пострадал, когда сражался с тамплиером за того госпитальера, так что тебе лучше быть с ним любезнее. Ты Эмери или нет?

Эмери побледнела. Тот тамплиер! Он уже наверняка почти у цели, не важно, в командорстве у братьев или где-то еще. Джерард, может, и не упоминал де Бургов, но предупреждал о тамплиерах. Она с трудом сглотнула.

— Да, я — Эмери. Джерард был здесь, раненый, но когда я проснулся, его уже не было, — ответила она. — Я как раз собирался его искать.

— Пешком? — скептически поинтересовался юноша.

— Он мой брат, — заявила девушка.

Незнакомец все равно смотрел на нее с подозрением, но Николас де Бург одобрительно кивнул, и Эмери внезапно ощутила чувство родства с великим рыцарем. Ей стало неудобно, и она отвернулась, у нее ведь не было ничего общего с таким высокородным человеком. И все же она скорее доверится ему, чем тамплиеру. У нее самой почти нет шансов помочь Джерарду.

Эмери кашлянула.

— Вы поможете мне его найти, милорд? — Она затаила дыхание. Охватившее ее нетерпение не имело никакого отношения к Джерарду.

— Ты можешь ехать с моим оруженосцем, — произнес де Бург, и Эмери испустила тихий вздох облегчения.

Гай попытался возразить, но хозяин бросил на него уничтожающий взгляд, и он жестом пригласил Эмери присоединяться.

Однако, вскочив на лошадь позади оруженосца, она сразу осознала, какие проблемы сулит путешествие с двумя мужчинами. Несколько лет назад она сопровождала в пути Джерарда, но он, естественно, знал о ее маскировке. А теперь придется как-то скрывать правду или отказаться ехать подобным образом. Ни один мужчина не потерпит такого поведения от взрослой женщины.

Страх и сомнения постепенно ослабли, сменившись ожиданием. Снова испытывая неловкость, она напомнила себе о предупреждении Джерарда и приняла решение никому не доверять. Не важно, насколько он сильный и привлекательный человек. Тем не менее, когда Гай развернул лошадь вслед за боевым конем своего хозяина, Эмери испытала странное чувство, что готова последовать за Николасом де Бургом хоть на край света.

Если бы она только могла.

Глава 2

Николас уставился на раскинувшийся впереди бесконечный торфяник и выругался про себя. Единичные, едва видимые тропинки никуда не вели и, изгибаясь, возвращались обратно, а ярко-зеленые ковры мха скрывали предательскую трясину. Этот мрачный пейзаж так отличался от ласковых холмов Кэмпиона, что Николасу внезапно захотелось домой. Когда он снова увидит родные золотые башни?

Подумав об этом, он невольно взглянул на Гая, оруженосец никогда не скрывал своего желания поскорее вернуться. Обычный путь превратился в нечто совсем иное. Николас испытал чувство вины, что так долго удерживает при себе юношу. Но рано или поздно Гай все равно вернется домой, с хозяином или без него.

Николас отвел глаза, не желая встречаться взглядом с оруженосцем. Гай не считал, что обещание госпитальеру — серьезная причина, чтобы задерживаться. «Что бы ни произошло между этими странными рыцарями, не нашего ума дело», — говорил он. Но Николасу хотелось чем-то заняться, распрощаться с собственной бесшабашностью. Бесцельной бесшабашностью.

Ему оставалось признать правду. Поиски госпитальера давали ему цель, в которой он очень нуждался. Если он хочет испытать себя после поражения, а тамплиер, безусловно, нанес ему таковое, кто сможет его винить? Может, ему бы даже удалось развеять сомнения, терзавшие его в последние месяцы. Хотя теперь, когда он потерял след Джерарда, эта возможность казалась призрачной.

Николас хмуро смотрел на торфяное болото и думал, где теперь искать пропавшего. Не желая разочаровать брата госпитальера, он взглянул на юношу и обнаружил, что тот буквально сверлит его взглядом. При виде ярко-синих глаз Эмери он испытал в груди странный толчок и тут же отвернулся, словно его застали за неприличным разглядыванием чужой жены. Он заметил, что Гай с любопытством смотрит на него. Раздраженный, Николас остановился, спешился и повел коня к ручью. Однако Гая не так легко было одурачить.

— В чем дело, милорд? Вы потеряли след?

Николас нахмурился. Никто никогда не спрашивал его с такой тревогой, не говоря уже об оруженосце. Но до сего момента ему все доставалось без особых усилий, и он считал свои умения и привилегии само собой разумеющимися.

Теперь все иначе.

Николас кивнул и снова окинул взглядом пространство, словно надеясь увидеть что-то ранее не замеченное. Надежды потерпели крах, и он снова перевел взгляд на Эмери. Тот стоял, поглаживая по шее коня Гая. Николас уставился на него, завороженный этим движением. А отвернувшись, встретился с заинтересованным взглядом оруженосца.

— Может, мальчик нам поможет? — поинтересовался Николас.

Гай фыркнул:

— По-моему, этот Эмери туп как пень, милорд. К тому же я совершенно уверен, что он…

Николас нетерпеливо вскинул руку, прекращая его излияния. Он обещал брату Эмери свою помощь и намеревался сдержать слово, что бы там ни думал Гай.

Оруженосец что-то пробормотал, Николас не обратил на него внимания и жестом подозвал Эмери. Он надеялся, что Гай не прав насчет ума юноши. Вполне возможно, Джерард оставил его жить рядом с командорством госпитальеров, поскольку тот нуждался в постоянном присмотре. И тогда они зря забрали его с собой.

— Ты знаешь эти края, Эмери? — как можно мягче спросил Николас.

— Немного, милорд. — Юноша быстро опустил голову, словно боясь встретиться с ним взглядом.

Он был поразительно красив. За длинными ресницами скрывались изумительные глаза.

Николас резко выдохнул.

— У тебя есть хоть какое-то представление, куда мог отправиться твой брат?

Юноша покачал головой. Натянутая чуть ли не до носа шапка не позволяла увидеть, какого цвета его волосы, но красивые брови были почти черными.

Николас отвел взгляд, чувствуя странную неловкость.

— Куда ведут эти тропы?

— На болоте почти ничего нет, кроме религиозных обителей. Командорство госпитальеров, община тамплиеров и…

— Община тамплиеров? Где именно? — спросил Николас.

Эмери указала на небольшую возвышенность. Николас повернулся к Гаю:

— Возможно, стоит справиться о нашем бездельнике у них.

Оруженосец нахмурился. Николас снова посмотрел на Эмери:

— Не было ли у твоего брата распрей с каким-нибудь рыцарем?

Юноша покачал головой:

— Нет, но вчера вечером Джерард предупредил меня, что не стоит доверять тамплиерам. Я думал, он бредит из-за жара, но сегодня утром видел рыцаря, который скакал в сторону Клерквелла. Там командорство госпитальеров, где… это неподалеку.

— Этим утром? Ты видел тамплиера и ничего не сказал?

Эмери чуть не подпрыгнула от резкого тона Николаса. Рыцарь тут же смягчил выражение лица. Перед ним ведь совсем мальчишка, стройный, худой, с гладкой кожей. Откуда ему знать, что Николас ждет не дождется встречи со своим вчерашним противником.

— Я испугался и думал только о том, чтобы убежать, пока тамплиер меня не нашел, — ответил юноша.

Николас почувствовал себя неотесанным грубияном. Он задумчиво поглядел на Эмери:

— Ты сказал, тамплиер скакал в направлении командорства. Но если он преследовал твоего брата, то должен был скакать прямо к вашему дому. Возможно, он отправился в госпитальерскую общину в надежде найти его там.

— Разве эти рыцари не принадлежат к одному дому? — удивленно спросил Гай.

— Нет, — ответил Николас. — Они принадлежат к разным религиозным орденам и, кроме того, в отличие от других, оба этих ордена военные.

Гай недоуменно моргнул, и Эмери пояснила:

— Изначально главной миссией ордена госпиталя Святого Иоанна Иерусалимского было лечение заболевших пилигримов, отправившихся на Святую землю. А бедные рыцари Храма Соломона — тамплиеры — ставили своей целью защищать в пути странствующих паломников. Лекари-госпитальеры позже тоже стали военным орденом. Сейчас и те и другие сражаются с язычниками.

— А эти монахи опасны, — пугливо проговорил Гай.

— Сами монахи не сражаются, — добавила Эмери. — На восток посылают только рыцарей — молодых и способных. Дома остаются самые набожные. Они ухаживают за землями, выращивают лошадей и обеспечивают общину всем необходимым, а также собирают пожертвования на свою миссию.

«Миссию, которая потерпела неудачу», — подумал Николас. По всеобщему мнению, они уже давно потеряли Святую землю. И некоторые винили в этом военные ордены, заявляя, что некогда благородные и самоотверженные рыцари превратились в продажных и высокомерных вояк, движимых одной лишь жадностью. Однако Николас понимал, что легко судить, сидя в безопасной Англии. К тому же у многих вызывали негодование дарованные орденам привилегии в виде церковных десятин и освобождения от подати.

— Я думал, тамплиеры и без того богаты, как царь Мидас, а церковь Темпла в Лондоне доверху заполнена королевским золотом, — сказал Гай, словно подтверждая мысли своего хозяина.

— На радость королевского высочества, — отозвался Николас. — Тамплиеры охраняют и перевозят за плату чужие богатства, используя выручку на свои цели. Правда, сомневаюсь, что они много накопили, учитывая непрекращающееся сражение на Востоке.

— Правила обеих общин не позволяют личное обогащение и требуют полной самоотверженности, — заметила Эмери.

Но эти слова не убедили Гая.

— Тогда откуда пословица «пьян, как тамплиер»? — поинтересовался он. — И я слышал о них даже худшие вещи. Поговаривают о тайных кладах и скрытных встречах. И только посмотрите, как он поступил с вами!

Николас постарался не вздрогнуть при этом напоминании.

— Наверное, не все таковы, — сказал он. — Не думаю, чтобы они стали бы одобрять то, что мы видели: попытку ограбления, нападение, запугивание.