– Очень жаль малышку…

Бритт осмотрела женщину с головы до ног. Она не медсестра. К ее свитеру пришпилен значок волонтера.

Бритт ободряюще улыбнулась; с помощью такой улыбки ей удавалось уговорить клиентов поделиться с ней своими самыми сокровенными и мрачными тайнами.

– Вы говорите о девочке Подрезковой?

– Да. Я слышала, вы спрашивали о ней. – Женщина тряхнула седыми кудрями. – У бедняжки нет матери.

– Ее мать… умерла родами?

– Хуже. – Женщина-волонтер поджала губы.

Что может быть хуже смерти? Бритт покосилась на Алексея.

– Что с ней случилось?

– Сразу после родов взяла и ушла из больницы. Никому ни слова не сказала. Просто исчезла.

– Ой… – Бритт приложила руку к бешено бьющемуся сердцу. – Какой ужас! Может, у нее не было другого выхода? Хорошо, что она не бросила ребенка где-нибудь на улице…

Женщина фыркнула:

– Она могла бы отдать ее на удочерение по обычным каналам.

– А ребенок еще здесь?

– Девочка родилась недоношенной. – Женщина похлопала по своей сумке. – Я точно знаю. Я связала для нее шапочку. Я вяжу шапочки всех размеров, а этой малышке нужна была самая маленькая. А еще я их укачиваю… она просто милашка.

Бритт заметила, что во время этого разговора Алексей не тыкал ее в бок и не щипал.

– Девочка здесь давно?

– Около месяца. Ее уже можно выписывать, но куда она отправится без матери?

– Не сомневаюсь, ее удочерит хорошая семья.

Пока они ехали вниз, их соседка говорила о своем вязании и других новорожденных. Когда они расстались на парковке, Бритт повернулась к Алексею.

– Как по-твоему, что случилось?

Он приложил палец к губам:

– Подожди, пока мы сядем в машину.

Когда они подошли к машине, Бритт наконец выдохнула с облегчением.

Алексей усадил ее на пассажирское сиденье, а сам сел за руль.

– У нас получилось! Мы нашли ребенка Татьяны!

Он провел пальцами по рулевому колесу, но мотор заводить не стал.

– Не думаю, что Татьяна добровольно бросила девочку.

– Думаешь, из больницы ее забрали Белкины?

– Уверен. Возможно, они бы забрали и ребенка, если бы сумели перехитрить драконш медсестер.

Бритт вздрогнула.

– Слава богу, еще есть медсестры-драконши! Думаешь, они уже пытались выкрасть ребенка?

– Может быть, именно поэтому сестра так встревожилась, когда ты продемонстрировала интерес к младенцу с фамилией Подрезкова. А может, она собиралась вызвать полицию, чтобы тебя допросили. – Он погладил ее по бедру. – Извини, что щипал тебя. Именно этого я пытался избежать – допроса в полиции.

– Да, вот уж была бы катастрофа. – Бритт взялась за ремень безопасности. – По-моему, моей сестре что-то было известно о ребенке. Ты сам говоришь: если бы дело было только в торговле людьми и эскорт-услугах, Белкины бы как-нибудь выкрутились. В этом младенце что-то есть. Не может ли ребенок родиться с наркозависимостью? И беспокоило ли это Белкиных?

Ноздри у Алексея раздувались; он сдвинул брови над переносицей. Вдруг он резко выдернул ключи из замка зажигания.

– Бритт, выходи из машины!

– Почему? – Она машинально потянулась к дверце.

– Выходи! Машина сейчас взорвется!

Сила его голоса увеличила приток адреналина, и она толкнула дверцу. Дверца распахнулась. Она выскочила наружу. Алексей еще кричал, поэтому она отбежала от машины и стала махать двум людям, которые шли навстречу.

– Не подходите! – крикнула она, задыхаясь.

Она даже не услышала второго слова из-за оглушительного взрыва у нее за спиной. Взрывной волной ее отнесло на несколько шагов, и она упала, ударившись о бетонный пол, в голове у нее осталась одна мысль: «Алексей».

Глава 14

У Бритт звенело в ушах, но она еще слышала пронзительные крики женщины, стоявшей в нескольких шагах от нее. Она с трудом привстала. Голова кружилась. Пара, которая шла им навстречу, стояла на месте с бледными, застывшими от ужаса лицами. Бритт со стоном перевернулась, из-за сломанных ребер было трудно дышать – а может, все дело в наползавшем на нее едком дыме. Выбрался ли Алексей? Жив ли он?

Она зажмурилась, а когда открыла глаза, над ней возникло лицо Алексея. Всхлипывая, она позвала его по имени.

– Бритт! – Он опустился на колени. – Как ты?

Она села, держась за живот.

– Нормально… Кто-нибудь пострадал?

– Здесь не много машин. С моей стороны никого. – Он повернул голову к паре у лифта, те стоя ли, обнявшись. – Ты спасла им жизнь.

– А ты спас мою! – Она схватила сумочку, висевшую у нее на плече. – Я вызываю Службу спасения.

– Пусть они вызовут. Пошли отсюда!

– Моя машина…

– Уничтожена. Вряд ли тебе нужно объяснять в полиции, почему кто-то подложил взрывчатку в машину официантки из «Ябеды». Меньше всего нам сейчас нужно, чтобы полиция совала нос в наши дела и выяснила, кто ты такая на самом деле… или я, пока мы не разберемся с Белкиными.

– Но разве полиция так или иначе не установит, что это моя машина? То есть машина Барби Джонс?

– Нет, потому что в дело вмешаюсь я, точнее, мое спецподразделение. – Он мягко положил руку ей на плечи. – Ты встать можешь?

– Да. – Держась за Алексея, она встала и прижалась к нему. Ноги дрожали, но она ухватила его за руку, и мир перестал вращаться. Спускаясь по лестнице, они встретили нескольких человек, которые бежали на верхний ярус парковки. Один спросил у них:

– Что случилось?

– Взорвалась машина какой-то пары. Правда, они не пострадали. Никто не пострадал. – Он прошел мимо встречного человека, таща за собой Бритт.

Когда они вышли на улицу, Бритт показалось, что она снова может дышать. Она глубоко вздохнула, но у нее заболели ребра. Она схватила Алексея за обе руки.

– Я такая же грязная, как ты?

– Ты испачкалась совсем немного. – Вдали завыли сирены, и Алексей снова зашагал прочь от больницы. – Не останавливайся.

Бритт споткнулась и нагнулась, поправляя сандалию:

– Ремешок порвался!

Алексей огляделся по сторонам.

– Давай зайдем в закусочную и умоемся в туалете, прежде чем вернемся в отель.

К тому времени как Бритт смыла сажу и грязь с лица, рук и ног, кое-как пригладила спутанные волосы, от которых пахло дымом, и вернулась в ресторан, Алексей уже сидел за пластиковым столом. Он заказал им два стакана воды. Когда она подошла, он оторвался от телефона, где набирал текстовое сообщение.

– Взял тебе газировку без сахара, но здесь самообслуживание. Можешь ее вылить и налить что-нибудь другое.

– Все нормально. – Она села напротив и стала пить газировку. – Шлешь эсэмэски Ариэль?

– Да. Вот недостаток официальной работы – обо всем приходится отчитываться, особенно если нужно, чтобы в дело вступила спецгруппа.

– Пишешь, что ты прикрываешь владелицу взорвавшейся машины?

– Точно.

Бритт вертела в руке соломинку. Ей страшно было задавать следующий вопрос. Она кашлянула.

– Как… они узнали, что я в больнице?

– За нами никто не ехал, я точно знаю. Все время наблюдал, а по пути из закусочной в больницу несколько раз специально поворачивал не туда, чтобы засечь слежку. Не может быть, чтобы за нами был хвост.

– Значит…

– Значит, они поставили устройство слежения на твою машину.

– Когда и почему они это сделали?

– Ты что, шутишь? У Белкиных есть несколько причин тебя подозревать. Достаточно того, что ты ходила на так называемое свидание с Джеромом в ту ночь, когда они его прикончили! Кроме того, ты побывала возле комнаты, где держали накачанную наркотиками официантку, и разговаривала с бродягой, которому что-то известно о «Ябеде». Когда ты приехала в клуб в свой выходной, они решили: хорошенького понемножку.

– Думаешь, Степан сказал Сергею, что я пришла, и тогда они поставили в мою машину жучок?

– Возможно. Я на это надеюсь.

– Почему?

– Потому что, если жучок в твою машину поставили вчера, во время приема, им известно, что после работы ты отправилась не в съемную квартиру, а в отель в Беверли-Хиллз.

– Вообще-то они знают, что я вышла из клуба, остановилась у лагеря бездомных под съездом с шоссе, поехала в ближайшую закусочную, а оттуда в больницу. Ничего инкриминирующего здесь нет.

– В ту же больницу, где сейчас в детском отделении находится ребенок Татьяны?

– В ту же больницу, куда по скорой отвезли избитого Калвина. Разве с моей стороны неестественно его навестить?

– Может быть. – Алексей пожал плечами. – Но скоро они наверняка поймут, что пропал больничный браслет Татьяны. Бритт, тебя только что пытались убить. Вряд ли Белкин поверил, что ты ездила в «Сидарс-Синай» навестить Калвина. И даже если поверит… он ничего не оставляет на волю случая.

Глаза Бритт наполнились слезами.

– Если меня пытались убить только потому, что в чем-то подозревают, скорее всего, Лианна уже мертва, ведь у нее не было такого защитника, как у меня! Опять я живу как в сказке, а она вытянула короткую соломинку.

Слеза покатилась у нее по щеке, Алексей осторожно снял ее кончиком пальца и прошептал:

– Я бы помог и Лианне.

Наклонив голову, она легла щекой на ладонь.

– Знаю, но ты спас меня, а не ее.

– Мне жаль, что я не смог спасти Лианну, но благодарю Всевышнего за то, что сумел спасти тебя. – Он провел пальцем по ее уху. – Давай вернемся в отель; оттуда я смогу навести кое-какие справки. Мы должны выяснить все, что можно, о Татьяне и о рождении ребенка.

Когда они вернулись в отель, Бритт рухнула на диван и закрыла глаза.

– Наверное, это означает, что мне нельзя возвращаться в «Ябеду».

Алексей сел с ней рядом, и она подалась к нему всем телом.

– Теперь, когда они считают тебя врагом народа номер один, там с тобой могут сделать все, что угодно, – накачать наркотиками, устроить несчастный случай, похитить. Конечно, ты туда не вернешься. – Он протянул ей телефон: – Мои источники уже удаляют твое имя из всех документов, связанных с машиной, а Ариэль поручила кое-кому войти в базу данных больницы и получить сведения о Татьяне и ее ребенке, хотя она хочет, чтобы я сосредоточился на другом.