Осекаюсь, понимая, что Рите, наверное, неприятно это слышать от меня.

– Прости, я тебя тоже любил, – заверяю её.

– Я знаю, Пирс. Знаю. И ещё я знаю, что теперь с тобой та самая женщина. Правильная женщина, а я была такой лишь временно. На самом деле всё хорошо сложилось. Не знаю, как бы я терпела твой гонор. Ты никогда не был таким язвительным и сложным. Или я тебя просто не знала.

– Всё лучшее для Айви приберёг. Спас тебя от мучений в старости.

– О-о-о, да. Она единственная, кто сможет с тобой справиться. Поздравляю, Пирс. Будь счастлив.

– Спасибо, Рита. Благодаря тебе это теперь возможно. Спасибо за то, что любила меня и родила мне сына. Пусть я и не знал его, но теперь я могу быть им и прожить достойно ещё одну жизнь.

– Так и будет, – подмигивая мне, Рита поднимается со стула и идёт к моей матери, точнее, для всех бабушке, в такт музыки качающей головой за соседним столиком.

– Мистер Уиллер, неужели, вы уже устали? – Мне на колени садится Айви, и я улыбаюсь ей.

– Никогда. Я взял тайм-аут, чтобы полюбоваться вами, миссис Уиллер. Вы сегодня невероятно красивы, – шепчу я. Это действительно так. Айви не выпрямила свои кудри, Сью-Сью помогла ей уложить каждую кудряшку в блестящую пружину и интригующе уложить их. На ней была фата, которую мы потеряли во время поцелуя, когда нас объявили мужем и женой. Думаю, краснела вся церковь, потому что оторваться от этих губ выше моих сил. Или же мы потеряли её, когда спрятались перед банкетом в машине и снова целовались. Я не помню, куда делась фата, но зато я помню, как одел ей на палец кольцо. Я помню, какую клятву она произнесла для меня. Я помню, как я нервничал и ждал её у алтаря. Я помню значимые моменты, а остальное пусть будет покрыто плющом.

Нас вызывают на площадку и включают медленную балладу о любви. Айви смотрит в мою душу, а я тону в этой любви.

– Я удивлён, что мы дожили до этого дня. Казалось, что кто-то точно не доживёт. То ли твоя мать, то ли отец, то ли Пэнзи. Они в порядке? – Интересуюсь я.

– Ну, как сказать. Мама не перестаёт рыдать и нечаянно уже опрокинула чашу с пуншем. Папа всё никак не может успокоиться и волнуется о фейерверке. Пэнзи… до сих пор не пришёл в себя и всё ждёт, когда ты выкинешь что-то в духе Сойера, – хмыкает Айви.

– Значит, всё в порядке. По крайней мере, они не разбили окна в церкви, не устроили потоп там же, а потом в вашем доме, и никто ещё не в больнице.

Айви смеётся и кивает мне.

– Встречаемся с ними раз в год, иначе они нас прикончат.

– Разве нам так страшна смерть? Я не прочь умереть в этот раз счастливым и от смеха.

Моя жена громче смеётся, как и я.

Да, мои новые родственники полны сюрпризов. День, когда они должны были принести снова свои клятвы перед алтарём, стал поистине комедийным. Когда они увидели меня рядом с Айви, то Людвиг посчитал, что необходимо набить мне морду кочергой. Но она вылетела из его руки, когда он замахнулся, и разбила окна в церкви. Пэнзи пытался утихомирить отца, принести воду матери, едва не рухнувшей в обморок, и оторвал кран в уборной при церкви. Клятвы они произносили мокрые, грязные и немного помятые с ушибами в больнице. Когда они пытались поймать меня, то упали и нам пришлось вызвать скорую помощь. А потом в доме Бранчей Сью-Сью нечаянно вылила в раковину ведро с землёй и листьями, когда мыла пол зачем-то той же ночью и канализация забилась. Дом плавал в дерьме, а я не мог успокоиться и перестать смеяться, за что Пэнзи начал бросать в меня чем придётся и порезал руку о разбитую вазу. Ему наложил я же два шва, потому что Сью-Сью визжала и уже хоронила своего мужа под обилием дерьма и воды. Спаслись подручными средствами.

Конечно, всех потряс тот факт, что Айви выходит замуж за Сойера Пирса Уиллера, и они оба влюблены друг в друга. Было много крика. Было много царапин. Не на мне. Было много слёз. Но мы добрались до сегодняшнего дня. И я надеюсь, что доберёмся и до завтрашнего. Хотя… мне больше ничего не нужно в этой жизни. У меня есть человек, с которым мне не страшно быть неидеальным. Я могу быть живым.

– Знаешь, какой слух ходит по городу? – Поднимаю взгляд на Айви.

– Какой? Что твоя мать сожжёт дотла новую больницу?

– Это уже факт, так что неинтересно. В общем, все думают, что я залетела от тебя и поэтому тебе пришлось на мне жениться. Я охотница за твоим состоянием, – хихикает Айви.

– Чёрт, почему они так поздно подали мне идею? К слову, о продолжении нас с тобой. Мне безумно нравится твоё платье, Айви. Особенно, когда оно лежит на полу, – наклоняясь к её уху, шепчу я.

Она задерживает дыхание, когда я провожу пальцами по жемчужным пуговицам на её спине.

– Я вырву их с корнем. Не хочу терять время на это, – добавляю я.

– Какой ты нетерпеливый, – игриво отвечает она. – Иногда ничего не меняется.

– Ты не представляешь, как сильно я держу себя в руках. Вечер только в самом разгаре, а я уже хочу его завершить. Как думаешь, мы можем ненадолго спрятаться? Желательно на пару недель? Я хочу убедиться, что уже через месяц я буду гордо сообщать всем, что скоро буду отцом.

– Пирс, – Айви закатывает глаза и качает головой. – Чёрт, ты мне весь сюрприз испортил. Дело в том, что я собиралась сказать тебе завтра. Утром. Преподнести на завтрак положительный тест на беременность.

Я замираю. Моё сердце так громко бьётся, перебивая музыку.

– Что? То есть…

– Да, Пирс, я беременна. Несколько дней назад сделала тест и вуаля. Ты уже сегодня можешь гордо сказать всем, что будешь отцом.

Я несколько секунд перевариваю новость, а потом крик радости вырывается из горла. Я подхватываю свою жену и кружу её. Как же я не заметил, что она не пила шампанское сегодня? Она загадочно смотрела на меня весь вечер. Почему я такой везунчик?

– Пирс, голова кружится, – шепчет Айви. Ставлю её на пол и впиваюсь в её губы.

– Но всё же сбежать на пару недель я хочу. Я должен убедиться наверняка, что выйдешь ты из дома глубоко беременной, – говорю я.

– Это можно устроить, но на нас все смотрят. Они и так считают нас двумя безумцами.

Усмехаясь, обнимаю её и прижимаю к себе.

– Господи, я так люблю тебя, Айви. Так люблю. Я даже не знаю, что сказать.

– Ну, наконец-то. Ты всегда так много говоришь красивого мне, а я теряюсь. Мы сравняли счёт, – смеётся она.

– Ты оживила меня, малышка. Ты оживила все мои мечты и показала, что страдал я не зря. Ждал я не зря. Боролся не зря. Отпустил тебя не зря. Но теперь ты моя. Ты больше, чем весь этот мир. Ты моя вселенная, – шепчу я.

– Вот, чёрт. Опять. Ты ведёшь счёт снова. Ну как так можно, Пирс? – Айви всхлипывает и поднимает голову.

– Нельзя быть настолько… паршивым романтичным красавчиком. Но я так люблю это. Обожаю, когда ты шепчешь подобное, а ещё больше, когда ты шепчешь мне непристойности, пока я злюсь. Пирс, спасибо тебе, что ты нашёл меня, открыл для меня весь мир и мы его будем изучать вместе.

– Всегда вместе. Обещаю и даже смерть не разлучит нас.

Я накрываю её губы своими. Айви теснее вжимается в меня потрясающим телом, и я издаю стон.

– Бежать. Прямо сейчас…

– Хм, я могу украсть невероятную красавицу Айви на этот танец?

Мою улыбку стирает напрочь. Айви улыбается мне и взглядом просит не ругаться. Хотя бы не сегодня. Перевожу взгляд на Джима, сверкающего белозубой улыбкой.

– Ты хотел сказать миссис Уиллер? Мою невероятно красивую жену? – Рыча, напоминаю ему, что кольца на наших пальцах, вообще-то, что-то значат.

– Ага. Её, – кивает Джим.

– Да, конечно, – улыбаюсь и отхожу в сторону.

Меня всего трясёт от ревности. Одного удара по этой слащавой морде он не понял, значит, я сделаю это во второй раз завтра. Завтра утром. Ранним утром. Козёл.

– Успокойся, я поговорил с ним, – мне на плечо ложится ладонь Пэнзи.

– Он лапает мою жену. Ты плохо поговорил с ним, – цежу я.

– Послушай, Пирс, ты ведь доверяешь Айви?

– Конечно.

– Ты знаешь, что она любит тебя?

– Безусловно.

– Так чего ты ревнуешь? Айви твоя жена. Всё. Джиму она не достанется. Ревность доказательство недоверия…

– Ошибаешься, Пэнзи. Ревность – это страх потерять любимую женщину. Ревность – это желание защищать своё. Ревность – это нормальный процесс организма, когда один придурок лапает мою жену. Ревность – это доказательство того, что я безумно люблю Айви и убью любого, кто решит, что я недостаточно хорош для неё. Ревность – это страсть становиться лучше. И ревность – прекрасный шанс вызвать кое-кого на дуэль, – резко перебиваю его.

– Ладно-ладно, не кипятись. Хоть я подготовил десять огнетушителей на всякий случай, но сомневаюсь, что они справятся с тобой. Ты воскрес из мёртвых. До сих пор передёргивает от этого.

– Ради Айви я готов и не на такое. Ещё я могу нечаянно свернуть чью-то шею.

– И тебя запрут за решёткой.

– Мне такая перспектива не нравится. Пока я буду там, Джим точно не упустит момент.

– Поэтому оставь его в живых, – смеётся Пэнзи и передаёт мне свой бокал с шампанским.

– Спасибо, что сделал мою сестру счастливой. И спасибо за то, что благодаря тебе моя семья снова вместе, – Пэнзи хлопает меня по плечу.

– Обращайся. Хотя вы и без меня справляетесь неплохо, – усмехаюсь я.

– Добро пожаловать в семью безумных Бранчей. Тебе с нами точно скучно не будет. Боже, папа, слезь со столба! – Пэнзи срывается на бег. Выглядываю из-за шатра и вижу Людвига, карабкающегося по фонарному столбу. Точнее, он скатывается по нему под хохот Терезы.

– Я повешу этот чёртов флаг! Я повешу его! Ты мне всю плешь проела! Тридцать лет прошло! Я повешу его!

– Папа, слезай! Ты поранишься! Тебе не хватило перелома руки? Слезай, кому говорю!

– Что там у них? – Айви взволнованно подбегает ко мне, а гости все несутся на улицу.

– Твоя семья сходит с ума. Ничего необычного. Это гвоздь нашей программы, – смеюсь я.