Обернувшись как по команде, Белла и Кристоф увидели на пороге кухни седовласую хозяйку дома с попугаем на плече.

Кристоф вздрогнул, услышав неприятный голос попугая.

— Мартин, Мартин, Мартин, — верещала птица.

Она тут же перелетела на плечо Беллы, впилась в него своими острыми когтями и стала тыкаться клювом в ухо и щеку компаньонки. Белла готова была убить попугая.

— Хотите, я сварю суп из этой птицы? — шепотом спросил Кристоф Беллу.

Она ничего не ответила.

— Не знаю, почему мой попугай внезапно воспылал к вам пылкой любовью, — промолвила леди Нили, — но я нахожу это очень милым, не правда ли, мисс Мартин?

И хозяйка дома рассмеялась.

— Уберите эту птицу из кухни, — потребовал Кристоф.

— Конечно, конечно, Кристоф. Пойдемте, мисс Мартин, вы мне нужны, я хочу дать вам одно задание, — сказала леди Нили и, шурша юбками, вышла из кухни.

Белла замешкалась, пытаясь отодвинуть попугая от своего лица и не дать ему клюнуть ее в глаз, а затем двинулась вслед за леди Нили. Она надеялась, что хозяйка дома не слишком загрузит ее работой. Больше всего на свете Белле хотелось сейчас закрыться в своей комнате, лечь в постель и укрыться с головой одеялом.

— Мартин, Мартин! — продолжал верещать попугай, клюя ее в ухо.

Скоро Белле исполнится тридцать, и тогда ей останется рассчитывать только на поцелуи попугая.

От этой мысли у нее сжалось сердце. Белле было жаль себя. Но жалость тут же сменилась жаждой деятельности. Ей нужно было спешить! У нее в запасе оставалось всего лишь две недели.

Изабелла не хотела обманывать себя. Несмотря на богатое воображение, которым она всегда отличалась, Белла все же понимала, что за эти две недели к ней вряд ли явится долгожданный принц на белом коне. Если он не прискакал к ней за эти тридцать лет, то, по-видимому, уже никогда не прискачет…

Но за оставшиеся до роковой черты две недели Белла вполне могла попытаться найти того, кто мог бы поцеловать ее…

Попугай снова клюнул Беллу, и она прогнала его с плеча, дав себе обещание найти кавалера без клюва и перьев.

Глава 2

«Согласно распространенному мнению, все зрелые дамы помешаны на поисках женихов (не для себя, конечно, а для своих дочек и юных родственниц. Мы далеки от мысли, что матроны столичного света тайно мечтают о двоемужии).

Тем не менее, никто из них давно уже не покушается на холостяцкую свободу лорда Роксбери, сына и наследника графа Уэйверли. Впрочем, это исключение только подтверждает общее правило. Вышеупомянутый граф прилагает все силы к тому, чтобы побудить, своего отпрыска вступить в законный брак.

Казалось бы, Роксбери, которому, как нам известно, уже перевалило за тридцать пять, должен был бы проявлять интерес к молодым незамужним леди, а те, в свою очередь, должны были бы рассматривать его в качестве выгодной партии, поскольку он наследует графский титул. (Хотя мы считаем, что титул вовсе не гарантирует счастья в браке.) Тем не менее, сезон за сезоном Роксбери ловко уклоняется от брачных уз. Мы опасаемся, что бедный лорд Уэйверли, в конце концов, умрет от огорчения, так и не дождавшись свадьбы своего неуступчивого сына».

«Светские заметки леди Уислдаун». 29 мая 1816 года

Энтони Доринг, лорд Роксбери, откинулся на спинку любимого кресла, обитого изысканным красным шелком. Сидя в своей гостиной, он слушал отца, Роберта Доринга, четвертого графа Уэйверли, который уговаривал его, наконец, жениться, приводя множество аргументов в пользу этого шага. Энтони кивал и улыбался, улыбался и кивал, смотрел на часы и снова кивал…

Это стало у них уже традицией. Каждую среду утром лорд Уэйверли садился напротив сына в гостиной городского дома лорда Роксбери и заводил разговор о женитьбе. Основная часть разговора предварялась замечаниями о погоде, вопросами о здоровье, однако граф очень быстро переходил к самому важному. Он скрупулезно перечислял молодых леди, появившихся за прошедшую неделю в городе, и советовал сыну присмотреться к ним. По мнению отца, каждая из них могла бы стать леди Роксбери и составить счастье его сына. В конце разговора лорд Уэйверли неизменно напоминал Роксбери о тех причинах, по которым ему следовало жениться.

Энтони всегда горячо соглашался со всем, что говорил отец, поскольку споры и возражения могли бы только затянуть разговор.

Во время очередного разговора, когда лорд Уэйверли дошел до пятой причины, в дверь гостиной тихо постучались.

Подняв глаза, Энтони увидел стоявшего на пороге комнаты Германа, своего дворецкого.

— Просите, милорд, к вам явилась леди… Энтони быстро подал знак, прерывая слугу, встал и подошел к двери.

— Проводите ее в зеленую комнату, — тихо распорядился он.

Как только дворецкий ушел, Энтони повернулся к отцу и снова с улыбкой кивнул.

Он не ожидал, что леди Брейзелтон в этот день придет так рано, и ему не хотелось, чтобы отец столкнулся с этой дамой в холле. Встреча с замужней женщиной, явившейся без сопровождающих лиц в дом холостяка, вызвала бы у лорда Уэйверли бурю негодования. Он наверняка разразился бы упреками в адрес сына и обвинил бы его в распущенности.

— Послушайте, Роксбери, — сказал граф, — я только что принял решение.

Энтони снова кивнул, но на этот раз без улыбки. Всякий раз, когда отец принимал решения, сыну становилось не до смеха.

— Вы должны устроить званый вечер, — продолжал граф.

Энтони кивнул, решив больше не садиться в кресло, и начал расхаживать по комнате. Ему приходилось сдерживать себя во время разговоров с отцом, и теперь его распирала накопившаяся энергия. Ходьба несколько успокаивала Энтони. Каждую среду после визита графа он отправлялся в спортивный клуб и боксировал там до изнеможения.

— Званый вечер, вы говорите? — переспросил Энтони.

— Да, сэр, именно званый вечер. Многие девушки на выданье не доверяют вам, Роксбери, вы для них персона нон-грата. Они считают вас повесой и негодяем. Одним словом, невесты из хороших семей не рассматривают вас в качестве кандидата в мужья.

— Да, я хорошо потрудился, — пробормотал Энтони.

— Думаю, званый вечер исправит ситуацию, — сказал граф, сделав вид, что ничего не слышал. — Мамаши, у которых есть дочери на выданье, снова начнут рассматривать вас в качестве потенциального жениха для своих чад.

— Ага, значит, это и есть высшая цель моей жизни…

— Нет, ваша цель — брак.

— Ну да, конечно, но сначала я должен устроить званый вечер, — рассеянно проговорил Энтони, разглядывая в окно красивую птичку, усевшуюся на ветку высокого дерева.

Наконец-то наступила весна. Зима выдалась очень холодной, и Энтони с нетерпением ждал тепла.

В теплое время года женщины носят меньше одежды, и это обстоятельство очень нравилось Энтони.

— Мысль о званом вечере подсказала мне леди Нили, — сообщил отец.

— Ах, вот оно что, — пробормотал Энтони. Его отец десять лет ухаживал за леди Нили, он даже делал ей предложение, но она решила сохранить свою независимость. Тем не менее, эта почтенная дама продолжала заигрывать с графом, держа его на коротком поводке. По всей видимости, леди Нили решила женить Энтони, чтобы отдалить его от отца.

— По-видимому, леди Нили думает, что званый вечер поможет мне жениться? — предположил Энтони.

— Вот именно, — сказал лорд Уэйверли, стукнув об пол тростью с серебряным набалдашником. — Пожилые дамы увидят, что вы умеете соблюдать светские условности, а их дочери убедятся в том, что у вас хороший дом, в котором можно свить уютное семейное гнездышко. Все это поднимет вас в глазах общества, и вы перейдете в разряд завидных женихов.

— Прекрасно.

— У леди Нили огромный опыт по части организации званых вечеров.

— Я слышал, что ей не слишком-то удался званый ужин, который она устраивала вчера вечером. Ее гости так и не поели, а в довершение всего их еще и подвергли личному досмотру, прежде чем выставить за дверь.

Лорд Уэйверли нахмурился.

— Не понимаю, о чем это вы, мой мальчик, — промолвил он. — Ближе к делу! Леди Нили поделилась со мной секретом успеха своих званых вечеров, и я пришлю ее к вам.

— Ее? — переспросил Энтони, отходя от окна, за которым щебетали птицы.

Он знал, что не вынесет общества леди Нили.

— Вы все поймете потом, чуть позже, — пообещал лорд Уэйверли и поднялся из кресла, опираясь на трость. — Не надо меня провожать. Надеюсь, через неделю вы пришлете мне приглашение на званый вечер. Думаю, лучше всего устроить его где-нибудь в июне. Начало лета — прекрасное время для званых вечеров.

Энтони с улыбкой кивнул, решив, что ему необходимо срочно уехать из города на пару недель. Его отец изменил тактику, перейдя от увещеваний к активному вмешательству в жизнь сына. Это было плохо.

Как только лорд Уэйверли вышел из гостиной, с лица Энтони исчезла улыбка. Он нахмурился, однако, вспомнив, какое лакомство ждет его в зеленой комнате, снова улыбнулся.

Мысль о прелестях леди Брейзелтон заставила его сразу же забыть о неприятностях. Энтони одернул жилет, вышел из гостиной и пересек холл, направляясь в зеленую комнату. По дороге ему встретился дворецкий. Он хотел что-то сказать хозяину дома, однако Энтони отмахнулся от него.

Леди Брейзелтон стояла у небольшого столика, опустив голову и внимательно рассматривая причудливый узор инкрустации. Энтони замер на пороге, залюбовавшись своей гостьей. На ней было платье, из мягкой синей ткани. Оно подчеркивало прелестную фигуру леди Брейзелтон. Ее волосы и лицо скрывала широкополая шляпа. Однако Энтони были хорошо видны открытый затылок и изящная шея гостьи.

Он впервые обратил внимание на эти части тела леди Брейзелтон. Они были достойны восхищения. Ее длинная шея влекла его, ему захотелось прижаться к ней губами.