Семен Малков - Последнее искушение. Эпилог

В тот день погода была летная, и рейс из Одессы прибыл в Москву без опоздания. Голенко ожидал, что в аэропорту его встретит друг детства, но Петр вырваться не смог и прислал за ним машину с шофером. Это обидело Дмитрия, и по дороге он посетовал водителю — такому же, как он, плечистому парню из десантуры, судя по «фирменному знаку» — тельняшке, видневшейся в расстегнутом вороте его камуфляжной куртки.

— Мы с твоим шефом пацанами были неразлучны, — с недовольным видом поведал ему Голенко. — Будь то на улице, за компьютером или в спортзале. Ты знаешь, что у твоего шефа черный пояс по каратэ, а его батя — вообще чемпион?

Водитель лишь удивленно на него посмотрел, и Дмитрий продолжал, без зазрения совести привирая:

— А я, хоть разряда не имел, не раз бросал его на лопатки. Что касается уличных стычек — тут я был первым номером! Не раз пострадал, его выручая!

Он взглянул на водителя, как бы ища у него сочувствия, и пожаловался:

— Вот и обидно, что не счел нужным меня встретить. Слишком важным стал и таких, как мы, ниже себя считает. Разве это правильно?

Дмитрий явно хотел расположить к себе простого парня, и ему это удалось.

— Да, Петр Михайлович — хороший человек, но строгий не по годам, — отозвался наконец бывший десантник. — Мы ведь с ним ровесники.

— Вот я и говорю: нечего ему задаваться перед нами. Тоже не пальцем деланы, хоть и не так богаты. Мы нужны ему и приносим пользу!

На этот раз водитель промолчал, и Дмитрий, желая завести дружбу, сочувственно спросил:

— Что, попадает от него, если что не так? — и, не дождавшись ответа, заверил: — Можешь на меня рассчитывать. Всегда поддержу! Я — моряк и достаточно натерпелся от начальства. А Петя — старый друг и меня послушает. Тебя как звать-то?

— С утра звали Федором, — улыбнулся водитель и уже по-свойски спросил:

— А ты будешь у нас работать, Дмитрий… Тенгизович? Почему у тебя такое отчество… чудное? Еле его прочитал на шпаргалке, что мне дали. Ты что, не русский?

— Русский. Но папаша был, похоже… грузин, — неохотно объяснил Голенко. — Я его и не помню.

— Понятно, — сочувственно кивнул водитель. — Я ведь тоже вырос без отца.

На этом разговор у них прервался, так как они уже миновали Даниловскую площадь и подъезжали к новому офису концерна «Алтайский самородок».

Сидя за длинным столом у себя в кабинете, Петр проводил совещание с партнерами концерна, когда к нему подошел помощник и доложил, что в приемной ожидает Дмитрий Голенко. Петр молча кивнул и объявил перерыв в работе:

— Господа! Мы заседаем уже два часа и пора немного отдохнуть. Предлагаю пройти в гостевой зал — там вам предложат перекусить и освежающие напитки.

Затем, обращаясь к помощнику, распорядился:

— Проводите господ в гостевой и скажите Голенко, что он может зайти!

Партнеры с довольным видом поднялись из-за стола и последовали за помощником, а Петр откинулся на спинку кресла, с интересом обратив взор на дверь кабинета, откуда должен был появиться Дмитрий. «Сколько же мы не виделись? Год, полтора? Нет, пожалуй, больше, — пытался он вспомнить дату их последней встречи. — Не больно везло бедняге — вот даже чуть за решетку не угодил!»

Когда в дверях возник здоровенный детина с грубым обветренным лицом, но знакомой с детства озорной улыбкой, Петр сам заулыбался и, вскочив, вышел ему навстречу.

— Здорово, Митяй! Очень рад тебя видеть! Теперь все неприятности оставишь позади! Будем вместе работать.

«Ну да, вместе. Может, место в Совете директоров предложишь? — со злой иронией подумал Голенко. — Кто ты, и кто я». А вслух, широко раскрыв объятия и изображая бурную радость, воскликнул:

— И ты будь здоров, старина! Уж я так скучал по тебе, так счастлив, что мы снова свиделись! Ведь у меня никогда не будет такого друга, как ты!

Он стиснул Петра в своих медвежьих объятиях с такой силой, что наверняка раздавил бы, если бы на его месте был кто-нибудь послабее. Когда вдоволь наобнимались, Петр, отступив на шаг и оглядев Дмитрия, заключил:

— Да, силы у тебя хоть отбавляй, но вид довольно помятый, — и, глядя прямо ему в глаза, потребовал: — А ну, говори как на духу: наверное, как все моряки, крепко зашибаешь? — он сделал выразительный жест, щелкнув себя по горлу. — Мне надо знать правду, чтобы подобрать тебе подходящую работу.

— Вижу, Петя, что меня очернили в твоих глазах, — изобразил обиженного Дмитрий. — Я, конечно, далеко не ангел, но и не прощелыга. Да, меня чуть было не посадили. Но сам знаешь народную мудрость: от сумы и от тюрьмы никто не застрахован! К тому же выяснилось: этот фраер сам был виноват.

— Ладно, Митяй, о прошлом забыли! Надо думать о будущем, — мягко произнес Петр и, взглянув на часы, заторопился: — Сейчас нет времени с тобой как следует пообщаться — у меня перерыв в заседании. Потолкуем и отпразднуем встречу вечером в ресторане.

— А куда мне сейчас деваться? — растерянно посмотрел на него Дмитрий.

— Как куда? Тебе разве не сказали? — удивился Петр. — Сейчас тебя отвезут в гостиницу — там уже снят номер. До шести делай, что хочешь, а потом жди моего звонка.

Гостиница, куда устроил Петр Дмитрия, была трехзвездочной, но уютной и находилась вблизи Даниловской площади, откуда можно было добраться до работы и пешком. Тем не менее, осмотрев свой небольшой номер, он сделал недовольную гримасу.

— Поскупился Петро на гостиницу покруче, — язвительно проворчал, опуская на пол свой потрепанный чемодан. — И чего это, разбогатев, человек становится жадюгой?

Быстро разобрав вещи, Дмитрий помылся с дороги и отправился в центр — ему не терпелось полюбоваться на столицу, насладиться ощущением, что снова становится москвичом. Было морозно, валил снег, но Голенко не чувствовал холода. Улицы были залиты светом, ослепляло сплошное разноцветье реклам и витрин дорогих магазинов, и ему было радостно находиться в этой спешащей по своим делам толпе. За последнее время Москва еще больше похорошела.

«Позвонить, что ли, Хлебниковым? Вот обрадуются, что вновь помощничка обрели, особенно старая карга, — насмешливо подумал он, закончив осмотр роскошной витрины очередного бутика. — Нет, отложу это на потом — от них скоро не вырвешься. Один дядя Олег замучит расспросами».

Выпив по дороге пару бутылок пива и потратив последние деньги на дорогие сигареты и всякие мелочи, Дмитрий к пяти вернулся в гостиницу и стал готовиться к встрече с Петром. «Наверное, потащит меня в шикарный кабак, а в чем я туда пойду? — озадачено размышлял он, открыв шкаф и критически глядя на висящие вещи. — Он-то «упакован в фирму», а я в своем прошлогоднем костюме, который и сидит-то на мне, как на корове седло, буду выглядеть рядом с ним просто смешно».

Немного подумав, Дмитрий решил костюм не надевать, а пойти в том, что ему шло больше всего: красивом пуловере, приобретенном полгода назад в Канаде, вельветовых брюках и желтой замшевой куртке. «В этом буду похож на иностранца, — не без иронии подумал он. — У нас их очень уважают, как бы ни выглядели. Надеюсь, и Петька не слишком расфуфырится». Успешно решив эту проблему, тщательно побрился, набриолинил и с трудом зачесал на пробор свои черные как вороново крыло, непокорные волосы и стал ждать звонка, листая иллюстрированный журнал.

Петр позвонил, как и обещал, ровно в шесть.

— Ну как, Митя, устроился? — коротко спросил. — Ты готов?

— Спасибо, Петя, жилье — что надо! — лицемерно изобразил радость Голенко. — И нахожусь в готовности номер один — так жрать хочется!

В этом он не лукавил, и Петр понимающе заверил:

— Ничего, ждать долго не придется! Через пять минут машина за тобой уже прибудет, и в ресторане все заказано по телефону. Я туда подъеду через полчаса. Если приедешь раньше, подожди в холле. Столик заказан на мое имя.

В небольшом, отделанном с солидной роскошью зале частного ресторана в деловом центре Москвы было уютно, и слух услаждала классическая музыка, исполняемая камерным квартетом. Она не только не отвлекала, а наоборот, создавала приятный фон для задушевной, доверительной беседы. Петр и Дмитрий пробыли здесь уже полтора часа и успели вспомнить почти все интересные события своей детской дружбы. Одну бутылку коньяка они опорожнили и пошли по второму кругу.

— Знаешь, Мить, мне все это время не хватало друга, который всегда был бы рядом, — расслаблено откинувшись на спинку стула, признался Петр. — Того чувства локтя, какое было, когда вместе с тобой отбивался от уличного хулиганья.

— Но ведь у тебя, как я понял, есть близкий друг — этот твой заместитель Казаков, — скрывая свой интерес за небрежным тоном, сказал Дмитрий.

— Виктор мой верный и преданный товарищ еще с института. Он всегда даст верный совет. Но, — Петр сделал паузу, думая, как ему лучше объяснить, — мы с ним все-таки совсем разные люди. Ему заедут по роже, а он не даст сдачи!

— Неужто такой христосик? — презрительно усмехнулся Дмитрий. — Он что, шибко верующий или просто трус?

— Ни то и ни другое! Это противоречит его убеждениям. Если ударят или иначе оскорбят, подаст на обидчика в суд.

Для Голенко лучшим судьей в подобных случаях был его пудовый кулак, и таких, как Казаков, он презирал.