— Вот тут вы ошибаетесь, Оксана! Ваш сын, ради большего оклада, может взяться за работу, с которой не справится, подведет Юсупова, и это плохо кончится. Вы знаете своего сына и должны подсказать, что можно ему доверить, а что нет. Разве не так? — он вопросительно взглянул на нее и включил запись.

— А что, вы правы: кому же его знать как не мне? — согласно кивнула Оксана. — Но он очень способный и справится с любой работой, даже самой ответственной, — сочла она нужным похвалить сына, но все же неосторожно добавила: — Вот только уж очень погулять любит и выпить. А чему удивляться: вся Россия пьет! Отсюда и все беды!

Свидетельство матери Дмитрия являлось самым важным аргументом, и довольный сделанной записью, Сальников уже ничуть не жалел о посещении этой отвратительной дыры. А Оксана, продолжая «трудоустраивать» сына, посоветовала:

— И не вздумайте давать работу, связанную с материальной ответственностью! У Митьки всегда из-за этого были неприятности. А так — голова у него работает, и силен как бык!

Она перевела дыхание и, словно ее осенило, выпалила:

— Вот! Мой бугай вполне может быть телохранителем у Пети! Говорят, им много платят, да и работенка эта по нему — кулаки у него пудовые и подраться любит.

Оксана бросила взгляд на соседний столик и, заметив знаки, которые делал ей Резник, извиняющимся тоном произнесла:

— Я ненадолго вас оставлю. Мне надо в туалет.

Сальников ничего не заподозрил. А Оксана, зайдя в дамскую комнату, достала из сумочки мобильник и, когда Резник отозвался, торопливо сообщила:

— Он расспрашивал, на что способен мой Митька. Юсупов, вроде, хочет взять его к себе на работу. А сам он — сыщик, нанятый Юсуповым. Во всяком случае — так говорит.

— Ну что ж, мы это проверим. Возвращайся домой! — коротко ответил Резник и прервал связь.

* * *

Если бы Сальников мог заранее знать, как его будут «проверять» бандиты Резника, то вряд ли поехал на эту встречу. Не дождавшись Оксаны, он понял, что она сбежала, и рассчитался с официантом. «Наверное, не захотела, чтобы я ее провожал. Может, ее «авторитет», и правда, ревнив как Отелло? — благодушно подумал он. — Главное — дело сделано!» На сей раз интуиция не подсказала ему о надвигающейся опасности.

Виктор прошел в гардероб, облачился в свой пуховик и покинул портовый кабак, насвистывая мотив модного шлягера. Однако, когда миновал ярко освещенный «пятачок» перед подъездом кафе, дорогу ему загородили двое. Бывший спецназовец не растерялся. Быстро оглянувшись, он увидел за спиной еще двоих, достал мобильник и подал сигнал о помощи.

«Да, недолго смогу продержаться. Но убивать меня, вроде бы, не из-за чего», — трезво, без паники подумал Виктор.

— Вам чего надо, ребята? Если сигаретку, то я некурящий, — простодушно, по-свойски обратился к ним, стараясь выиграть время. — А если бабки — то вот они! — добавил, доставая из кармана бумажник. — Правда, много с собой не ношу.

— Ты кончай ваньку валять: видели как доставал мобилу, — грубо бросил огромный, как шкаф, громила. — А ну быстро скидавай с себя все — мы разберемся, что у тебя есть, и чего нет!

— Да что вы, кореша! Я свой — отмотал срок в Сиблаге. Это не по понятиям!

Говоря, Сальников прижался к стене дома — чтобы отбиваться, когда они нападут, и затянуть сопротивление. Вся надежда была на подмогу, но она, как всегда, запаздывала, и это решило дело. Громила ударил его в живот, от чего Виктор согнулся, и когда кто-то врезал по голове кастетом, он без сознания рухнул на землю. Не теряя зря времени, бандиты обшарили его карманы. Они нашли паспорт, удостоверение сотрудника детективного агентства и протянули подошедшему Резнику.

— А он не наврал, что частный сыщик, — бегло просмотрев документы, бросил «авторитет». — Надеюсь, братки, вы его не сильно зашибли?

— На нем шапка была — вон валяется, — равнодушно ответил кто-то из братков. — В больнице оклемается!

— Это хорошо. И документы суньте обратно, — удовлетворенно бросил Резник. — Нам нужно, чтобы те, кто его послал, вытащили Гольца из тюряги.

В это время со стороны улицы послышалось завывание милицейских сирен, и бандиты растворились во тьме, оставив лежать уже пришедшего в себя и стонущего сыщика.

* * *

Меховая шапка спасла Сальникова от серьезной травмы черепа. У него не нашли даже сотрясения мозга. Однако из-за гематомы от ушиба кровоизлияние опустилось со лба на глаза, образовав черную маску, и на него было страшно смотреть. Побаливал правый бок: сильный удар в живот тоже не прошел без последствий. Но Виктору было не привыкать к боли, и уже к вечеру следующего дня он позвонил своему другу и начальнику.

— Мне, Мишка, тут немного не повезло: получил кастетом по башке от местных бандюков — так что говорю из больницы, — бодренько докладывал он будто с ним не произошло ничего особенного. — Как это случилось, расскажу дома, а пока сообщу главное.

Его звонок застал всю семью за ужином. Михаил, Света и их дочурки уже покончили с едой и пили чай.

— Это Витек из Одессы, — бросил Михаил жене в ответ на ее вопросительный взгляд. — Опять там попал в переделку! Не везет ему что-то, — и уже обращаясь к другу, озабоченно произнес:

— Ты погоди докладывать! Скажи лучше: у тебя все цело? Как тебя там лечат? Что советуют врачи?

— Да не бери в голову, Миш! Говорю же — на этот раз все обошлось. Но недельку здесь еще проваляюсь: хотят получше обследовать. Все-таки их четверо было на одного.

— А где и за что они тебя?

— В портовом кабаке — у меня там была встреча. А напали, чтобы проверить, кто я такой. Ни денег, ни документов не взяли.

— Ты прав — так и есть, — согласился с ним Михаил. — Ну докладывай, что удалось узнать о матери и сыне Голенко!

— Подробно доложу вернувшись. Самое важное у меня записано на пленку. Я ее так спрятал, что бандиты не нашли, — довольным тоном сообщил Виктор. — Там убедительные аргументы для Пети. Он не должен брать к себе бывшего друга. Дмитрий Голенко — опасный тип.

Михаил нахмурился — представил тяжелый разговор с сыном.

— Ты в этом уверен, Витек? Петя благороден и великодушен. Вопреки всему захочет помочь другу исправиться.

— А наша задача — его разубедить! — уверенно заявил Сальников. — Думаю, те факты, что привезу, помогут в этом. Петя любит Митьку, но факты, как говорят англичане, — упрямая вещь!

— Ну что ж, раз так, придется его образумить, — вздохнул Михаил, но лицо его выражало твердость. — И сделать это надо до того, как Петя примет решение. Я сына знаю: он потом не отступится!

* * *

Перед выпиской из больницы к Сальникову пришел посетитель. Это был следователь милиции Василюк. И без того низенький и щуплый, без погон, в штатском он выглядел и вовсе невзрачно. Молча протянув удостоверение, подождал, пока Виктор с ним ознакомится, и без лишних слов объяснил цель своего визита:

— Я пришел, Виктор Степанович по поводу вашего заявления о нападении неизвестных лиц у кафе «Якорь».

— Выходит, вы их не установили, — констатировал Сальников. — Впрочем, так я и думал.

— Это почему же? — остро взглянул на него старлей.

— По тому, как не торопились прийти мне на помощь, и как спокойно вели себя бандиты, хоть видели, что я сообщил по мобильнику о нападении.

Василюк поморщился, но выдержка у него была отменная, и он вкрадчивым тоном, не глядя на пострадавшего, прозрачно намекнул:

— Вам, наверное, Виктор Степанович, хочется поскорее вернуться домой, а расследование происшедшего… инцидента, — он паузой как бы подчеркнул это слово, — займет много времени. Так не лучше ли будет закрыть это дело?

Старлей поднял глаза и в упор посмотрел на Сальникова.

— И нам будет меньше мороки, и вам не придется здесь задерживаться.

Столь откровенное пренебрежение своим долгом повергло Виктора в шок, но ему стало ясно: если откажется, то застрянет здесь всерьез и надолго — ловить преступников явно не собирались. И, немного подумав, хмуро спросил:

— Если я правильно понимаю, вы предлагаете мне забрать назад свое заявление. И тогда я смогу отправляться на все четыре стороны?

— Не совсем так, — с хитрой ухмылкой уточнил Василюк. — Но, если вы захотите забрать свое заявление, мы закроем дело — и вы свободны!

Сальников взглянул на него с такой ненавистью, что тщедушный старлей съежился. Сальников махнул рукой:

— Ладно, считайте, что заявления уже нет.

Глава 5

Казаков действует

Несмотря на периодические размолвки, происходившие у Петра с отцом, их совместные тренировки в спортзале агентства Михаила оба считали святым делом, и проводили их, как говорится, «в любую погоду». Вот и сейчас, во время азартной схватки на татами они ни о чем не думали, кроме борьбы. Годы сказывались, и Петр уже много раз брал верх над отцом. Но в этот день ему никак не удавалось, и, когда наконец сели отдохнуть, он недоуменно посетовал:

— Не понимаю, что со мной происходит. Сил невпроворот и в технике тебе, вроде, не уступаю, а ты меня побеждаешь. Я же намного моложе!

Михаил вытер влажные волосы махровым полотенцем и серьезно ответил:

— Дело ведь не только в возрасте, силе и технике, сын. Успех и в борьбе на добрую половину зависит от морального состояния. А оно у тебя в последнее время не на высоте.

— Сейчас опять начнешь меня воспитывать, папа? — вскипел Петр. — Неужто я не доказал, что могу жить своим умом? Ну что вы все меня поучаете? А потом еще говорите о моральном состоянии. Как же ему не быть плохим?

— А почему ты так болезненно реагируешь на это? И мы с мамой, и все родные, желаем тебе только добра! — укоризненно посмотрел на него отец. — Ну кто еще скажет тебе правду, чтобы избежал ошибок? Мы что же — должны молча наблюдать, как ты их совершаешь?