Карен Рэнни - После поцелуя

Лондон, 1820 год

В Лондоне той поры никогда не бывало тихо. Стук колес по булыжной мостовой вырывал спящего из далекого мира снов, заставляя возвращаться в реальный мир. Вопли юных смутьянов, крики уличных торговок, детский плач – все это служило предвестником нового дня.

Лондон был переполнен. Люди покидали предместья, спеша попасть на один из множества кораблей, поджидавших их в гавани. Похоже, Англия снималась с насиженного места и устремлялась в неизведанные дали. Маргарет Эстерли завидовала путешественникам, перед которыми открывались новые дороги.

В их маленькой спаленке, примостившейся над книжной лавкой, царил осенний полумрак. Рука Маргарет коснулась подушки Джерома. Где же ее муж? Наверняка уже внизу, снова сидит за своей конторкой, листая бухгалтерские книги при свете свечи. В последнее время Джерому никак не удавалось скрыть снедавшую его тревогу.

Маргарет перевернулась на спину и прикрыла глаза рукой.

Она ничего не могла поделать. Их книжная лавка переживала не лучшие времена. По непонятным причинам торговля почти сошла на нет. Дни шли за днями, а колокольчик у входа в лавку упрямо не подавал признаков жизни.

Джером все больше погружался в себя, избегал разговоров с Маргарет и упорно игнорировал все ее предложения. Джером попросту не желал обсуждать накопившиеся проблемы и их туманное будущее. Маргарет понимала, что если она проявит настойчивость, то этим лишь смутит мужа. Недавно она попыталась потолковать с ним начистоту, но Джером лишь захлопнул гроссбух, задул свечу и отказался с ней разговаривать.

Маргарет пошевелила пальцами, словно пыталась ухватиться за тающую тьму. Ей вновь припомнились ночные кошмары, и она в который уже раз перевернулась с боку на бок, как будто хотела спрятаться от них.

Маргарет закашлялась и от этого окончательно проснулась. Она испуганно открыла глаза и огляделась по сторонам. Тьма не привиделась ей во сне – нет, это был дым.

Джером... Где же Джером?

Маргарет встала с кровати, намереваясь подойти к двери. Та была совсем рядом, всего в нескольких футах слева, но разглядеть ее в удушающем мраке оказалось практически невозможно. И все же Маргарет добралась до нее и, с трудом отодвинув щеколду, распахнула настежь. Языки пламени поднимались вверх по лестнице, лизали пол вокруг нее. Огонь охватил весь коридор, и Маргарет в ужасе смотрела на него.

– Джером! – Она услышала, как где-то внизу разбилось окно. – Джером! – Пол под ее ногами дрожал, словно весь дом пришел в движение. Однако в шумном буйстве огня Маргарет так и не услышала голоса мужа.

Когда языки пламени стали подбираться к стенам, Маргарет захлопнула дверь. По лестнице ей уже не спуститься. Она упала на колени, чтобы глотнуть хоть немного относительно чистого воздуха, оставшегося внизу, под чернильными клубами дыма, а затем на четвереньках поползла в крохотную комнатушку, примыкавшую к спальне.

Там Маргарет несколько мгновений лежала не шевелясь, прижавшись щекой к теплому полу. Глаза резало, а легкие словно наполнились сажей.

В комнатушке спала горничная. Маргарет позвала ее, но Пенелопа не отвечала. Подтянувшись к кровати, Маргарет потрясла ее за плечо – та никак не отреагировала. Маргарет сильнее встряхнула горничную, а затем несколько раз хлестнула ее по щекам.

Пенелопа по-прежнему молчала, зато по всему дому разносился ревущий голос огня. Воздух быстро окрасился в черный цвет. Маргарет стала звать Пенелопу, почти прижавшись к ее уху, а про себя неистово молилась Господу: «Пожалуйста, Господи, прошу тебя, убереги Джерома. Пожалуйста!»

Наконец Пенелопа закашлялась. Слава Богу, хотя бы она жива!

Через минуту обе женщины подползли к окну – большому серому прямоугольнику, который, к счастью, еще можно было разглядеть на стене в сгущавшихся клубах дыма. Они вместе подвинули к окну маленький столик для подсвечника, затем Маргарет помогла Пенелопе залезть на него. Девушка с трудом подтянулась на руках к подоконнику.

Маргарет перестала кашлять, так как ей казалось, будто горло ее чем-то перетянуто.

Пенелопа исчезла в проеме окна.

Воздух настолько пропитался дымом, что стал необычайно плотным. Маргарет ощущала, как он прилипает к ней, сушит кожу. Пол так нагрелся, что ей казалось, будто она шагает по раскаленным углям.

Кто-то внизу позвал Пенелопу, и Маргарет услышала, как девушка отозвалась на крик. Слава Господу, она в безопасности! Возможно, Джерому тоже удалось выбраться из охваченного огнем дома и он поджидает ее внизу.

Забираясь на столик, Маргарет задела ногой небольшой ящик, в котором они держали сбережения. Она схватила его и бросила в окно, прежде чем последовать туда же за ним.

Маргарет упала в нескольких футах от стены. Пламя рвалось наружу из окна первого этажа, обжигало ей ноги, подбираясь к сорочке. Чьи-то заботливые руки подхватили Маргарет и оттащили в сторону. Кто-то закричал, потом огонь на подоле сорочки потушили.

Несколько мгновений Маргарет лежала на земле, прикрыв глаза руками. Постепенно стала чувствоваться боль – заныли царапины на ладонях и локте, свело ноги. Проморгавшись, Маргарет с изумлением обнаружила, что они сильно покраснели и покрылись волдырями.

Тем временем пол второго этажа со стоном рухнул вниз, в книжную лавку. Они опередили смерть всего на несколько мгновений.

– Джером! – Поднявшись на ноги, Маргарет, как безумная, озиралась по сторонам. Кто-то накинул ей на плечи плащ. – Джером! – закричала женщина, прорываясь сквозь толпу. – Кто-нибудь видел его? Джером! – Она хватала кого-то за рукава, трясла чьи-то руки, но никто не отвечал ей.

Соседи отворачивались или, пряча глаза, смотрели на землю. Все, кроме ее друзей, Плоджеттов. Мод плакала, а Сэмюел печально покачал головой.

Джером не вышел навстречу из толпы. Не протянул к ней руки, не улыбнулся ободряюще. Люди стали отодвигаться назад, давая Маргарет возможность остаться наедине со своим горем. Женщина повернулась и молча смотрела на объятое пламенем здание.

У огня был волчий аппетит, он жадно пожирал драгоценные книги Джерома, редкие издания, ценнейшие тома. Вода, ведрами выплескиваемая на пламя, мгновенно испарялась. Вот на глазах Маргарет рухнула задняя часть дома, подняв в воздух тучу сажи и огненных искр. И тут же занялась огнем последняя стена с книгами – памятник любви Джерома к античности, римским поэтам и греческим философам.

– Пойдемте, миссис Маргарет, – раздался рядом с женщиной голос Пенелопы. Горничная обняла хозяйку за плечи.

Маргарет хмуро посмотрела на нее. Щеки девушки стали пунцово-красными, русые волосы растрепались. Видневшаяся под одолженной кем-то накидкой ночная рубашка горничной потемнела от сажи.

Маргарет оттолкнула Пенелопу и вновь устремила взор на погребальный костер.

Огненная могила.

Люди у нее за спиной перешептывались. Маргарет слышала обрывки разговоров. То и дело кто-то говорил о «трагедии» и «кошмаре»; слышались также слова «слава Богу», «к счастью». Так и стояла Маргарет в ночной рубашке и чьей-то накидке, глядя на пылающий дом и надеясь, что Джером вот-вот выйдет из него, но со щемящей болью понимала, что этого уже никогда не произойдет. Он умер в огне.

Она не могла говорить. Значение теперь имели лишь тлеющие угли да зловоние сгоревшей бумаги, кожи и позолоты. Появилось ощущение нереальности происходившего. Она вот-вот проснется, и этот чудовищный, нелепый кошмар кончится.

Увы, происходящее не было сном. Розовые облака, напоминавшие нежные птичьи перья, плыли по небу. В Лондон пришел рассвет.

Пожар продолжался, ненасытные пунцовые губы пожирали все на своем пути. Торжествующая, насмешливая ухмылка по поводу ее неожиданного вдовства.

Джером...

Маргарет разрыдалась – беззвучно, изнемогая от душевной боли.

– Все сделано, ваша светлость.

Алан Стилтон, герцог Таррант, внимательно изучал стоявшего перед ним человека.

Библиотека была специально спроектирована так, чтобы выгодно продемонстрировать сокровища герцога – великолепные полотна Рубенса, фреску в стиле Джорджоне, шкафы из красного дерева, за стеклянными дверцами которых выстроились любимые книги Тарранта.

Одним своим видом Питер нарушал гармонию в этой комнате. Мало того что он был безобразен – вдобавок к этому на его щеке выделялся свежий длинный красный порез.

Итак, Джером побежден.

Официально Питер, бывший боксер, служил у герцога кучером. На самом же деле он выполнял деликатные поручения хозяина. Огромная фигура и разбойничья физиономия заставляли остальных слуг посматривать на него с опаской.

Герцог нанял Питера почти десять лет назад, когда увидел, как тот едва не прикончил соперника на ринге. Проявляемое им при этом рвение произвело на Тарранта большое впечатление. Еще больше герцога привлекало скрывающееся под этим рвением отчаяние. Короче, он решил нанять его и ни разу не пожалел об этом. Питер обладал одним неоценимым качеством – он был фанатично предан хозяину.

– Он мертв? – спросил Таррант, опустив глаза на стол. Герцог передвинул золотую чернильницу налево, затем разгладил рукой листок с письмом от управляющего. В этом не было никакой необходимости, но Таррант специально не смотрел на Питера, чтобы не показать жгучего интереса к ответу на свой вопрос.

– Да, ваша светлость, – учтиво промолвил Питер.

– А книги? – Таррант наконец-то взглянул на слугу.

– Их не смогли найти, – ответил слуга, склоняя голову, словно смущаясь своих слов.

Таррант кивнул, думая о том, что ему следует считать себя проклятым. Он заказал убийство собственного брата и теперь получил доказательство этого преступления. Забавно, что он не испытывал по этому поводу ни малейших угрызений совести. Встав из-за стола, герцог подошел к окну. Не надо Питеру знать, насколько его обеспокоила утрата «Записок». Они были единственным доказательством, в них содержалась тайна наследства, которую ему предстояло хранить грядущие десятилетия.