Злата Виноградская - После дождя будет солнце

Прошел всего лишь месяц с ее отъезда в Америку, а Уме казалось, что она не была дома целую вечность. Она втягивалась в ритм нью-йоркской жизни. Эта повседневная реальность была мало похожа на гламурные и беззаботные будни героинь сериала «Секс в большом городе». Хотя город оказался действительно большим, как в кино.

Театр, с которым Ума подписала контракт, снял для нее комнату в получасе езды от театра, что по нью-йоркским меркам было совсем близко. Ума была признательна за такую заботу, потому что город небоскребов и больших возможностей напугал ее своей отчужденностью. Нью-Йорк не был приветливым и гостеприимным, а был холодным и равнодушным, потому что в нем никому не было дела до новых жителей. Все, кто жил здесь, спешили взять от жизни все возможное, использовать шансы, которые мегаполис давал всем сполна: возможность построить головокружительную карьеру, стать популярным, выйти замуж за миллионера или самому заработать миллион. Но для того, чтобы чего-то добиться, в Нью-Йорке приходилось шевелиться быстрее, чем в Москве, на один выдох делать два вдоха, чтобы все успеть.

В первый месяц Ума пребывала в постоянном шоке. Она не была готова к такому ритму, поскольку спешный отъезд из Москвы и размолвка с Артемом отняли у нее много сил. Толком она не смогла разобраться в том, что между ними произошло, да и не очень хотела, потому что было больно. Еще бы, это было сродни Апокалипсису, крушению всего, что на первый взгляд выглядело незыблемым. Для нее впервые стало очевидным, что констант в этом мире не бывает.

Всем ее родственникам и подругам было понятно, так сказать «невооруженным взглядом заметно», что Артем Береснев, ее так называемый «многолетний жених», в самый последний момент передумал сочетаться с Умой законным браком. «Если быть честной, – признавалась она себе, – он никогда и не горел желанием сделать это, просто все шло по накатанной». Они с Артемом много лет жили вместе, и такой союз логично должен был увенчаться или штампом в паспорте, или продолжаться в первозданном свободном формате до бесконечности. В жизни все оказалось иначе, выходит, что некоторые вещи происходят вопреки логике.

Никогда прежде Артем не давал молодой актрисе поводов для подозрений или даже малейших сомнений в любви и верности. Ума заметила, что за месяц до свадьбы Артема будто подменили. Всегда внимательный и ласковый, он теперь с радостью избегал разговоров с ней, причем, обо всем. Он приходил домой поздно, в выходные преимущественно спал или работал за ноутбуком. Женская интуиция, – или это была ревность безумная обыкновенная? – подсказывала Уме, что на ее жениха положила руку или глаз какая-то женщина и что это было взаимно. Это были только подозрения, душащие ее, фактов и каких-либо свидетельств не было. Но браться за выяснение обстоятельств она посчитала ниже своего достоинства. Она ждала, что он сам признается, объяснит, и, если все так плохо, наконец, скажет: «Я тебя не люблю и не хочу на тебе жениться». Артем же ничего подобного не делал. Даже наоборот: дарил цветы, целовал в губы, хвалил обеды, но его темно-карие глаза, которые она так любила, были далекими и холодными, было ощущение, что он смотрит куда-то мимо нее. Она говорила с ним, и чувствовала, как вся ее энергия утекает в бездонную черную дыру. Она не могла себе позволить быть выжатой как лимон, потому что почти каждый вечер играла в спектаклях, и ей требовались чувства и эмоции, чтобы проживать жизни своих героинь. Таким неестественным вышел конец их романтических отношений: каждый из будущих супругов замкнулся и стал жить своей жизнью, тем не менее, продолжая готовиться к свадьбе… Ума думала, что, должно быть, это даже к лучшему. В освободившееся от Артема место в ее сердце стремительно вошел другой человек.

Она познакомилась с Рэем на театральном фестивале еще два или три года тому назад. Рэй был театральным режиссером, и Умке нравилась его манера недосказанности в постановках и интерпретации известных произведений. Минималист в действиях, он тщательно продумывал детали, выстраивал сцены, давая репликам персонажей неожиданные интонации. Случайно попав на репетицию Рэя, русская актриса с восхищением наблюдала за работой молодого американца. Он репетировал привезенный на фестиваль спектакль, добиваясь от актеров четкости обрисовки образов. Немногочисленные зрители, в основном актеры и режиссеры, присутствовавшие на репетиции, от души аплодировали, признавая, что Рэй обладает несомненным выдающимся талантом.

После репетиции Ума подошла к Рэю и похвалила его постановку. Заокеанский режиссер засмущался, но только для виду. Похвала коллег много значила для него. Во время фестиваля Рэй и Ума много общались, спорили, обсуждали, а потом, когда он вернулся домой, часто переписывались по мейлу. Сначала каждый отправлял по несколько писем в неделю, потом по одному мейлу, потом на несколько месяцев они вообще теряли друг друга из виду. Тем более удивительным событием для Умы стало, когда она получила от Рэя письмо, в котором он рассказывал, что теперь работает на Бродвее, у него есть собственная труппа и множество творческих замыслов. Рэй спрашивал Уму, как у нее идут дела, какие роли ей дают. Они много беседовали о мечтах, о рисунках той или иной роли, о том, чего хотелось бы достичь в их увлекательной профессии. Уме был интересен новый собеседник, единомышленник, пусть и такой далекий. Однажды Рэй спросил ее, хочет ли она приехать в Америку. Она удивилась такому вопросу. Разумеется, она любила путешествовать, но поехать в Штаты она никогда не планировала. Тем более сейчас, когда на носу была ее свадьба с Артемом.