Анна Тодд - После — долго и счастливо

Мне нравится подкалывать его по поводу фанатки, одержимой манией преследования. Ее зовут Элиза. Мне известно, что он не спал с ней, но очень нравится дразнить его, когда мы видимся.

– Детка, последняя блондинка, побывавшая в моей постели, – это ты, – улыбается он. Я спотыкаюсь, и Хардин хватает меня за локоть, прежде чем я успеваю упасть ничком на покрытый белой тканью проход к алтарю.

– Правда?

– Ага. – Он продолжает смотреть в ту часть церкви, где стоит Лэндон.

– У тебя снова пирсинг на губе, – меняю я тему, пока не умудрилась поставить себя в еще более неловкое положение.

Мы проходим мимо моей матери, которая тихонько сидит рядом со своим мужем Дэвидом. Она выглядит слегка обеспокоенной, но я отдаю ей должное, когда она при виде нас улыбается. Дэвид наклоняется к ней и что-то шепчет, и она, кивнув ему, снова улыбается.

– Сейчас она кажется куда счастливее, – шепчет Хардин.

Наверное, не стоит разговаривать, пока мы идем к алтарю, но мы с Хардином хорошо известны тем, что делаем недозволенные вещи.

Я скучала по нему больше, чем готова признать. За последние два года я видела его всего шесть раз, и с каждым разом мне становилось все больнее.

– Так и есть. Дэвид очень повлиял на нее.

– Я знаю, она мне рассказывала.

Я снова останавливаюсь. На этот раз Хардин улыбается, помогая мне продолжить этот бесконечный путь к алтарю.

– Что ты имеешь в виду?

– Я пару раз разговаривал с твоей мамой, ты об этом знаешь.

Представления не имею, о чем он говорит.

– Месяц назад, когда вышла моя вторая книга, она пришла на раздачу автографов.

«Что?»

– Что она тебе рассказала? – Я произношу последнюю фразу слишком громко, и несколько гостей смотрят на нас дольше, чем нужно.

– Поговорим, когда все закончится. Я обещал Лэндону, что не испорчу его свадьбу.

Хардин улыбается мне, когда мы доходим до алтаря, и я стараюсь, на самом деле стараюсь, думать только о свадьбе моего лучшего друга.

Но не могу ни отвести глаз, ни избавиться от мыслей о шафере.

Вечеринка после церемонии – наиболее приемлемая часть свадьбы. Все перестают быть чересчур скованными, становятся более разговорчивыми после пары бокалов бесплатной выпивки и ужина, за который организаторы свадьбы явно переплатили втридорога.

Венчание вышло безупречным: жених плакал больше, чем невеста, и я горжусь тем, что пялился на Тессу только девяносто девять процентов всего времени. Клянусь, я даже частично расслышал слова клятв. Правда, на этом все. Судя по тому, как руки Лэндона покоятся на талии жены, и по тому, как она смеется в ответ на его реплики во время их танца перед гостями, свадьба удалась на славу.

– Содовую, если есть, – обращаюсь я к женщине за барной стойкой.

– С водкой или джином? – спрашивает она, указывая на ряд бутылок со спиртным.

– Ни то ни другое, просто содовую. Без алкоголя.

Она секунду пристально смотрит на меня, затем, кивнув, наливает содовую со льдом в чистый стакан.

– Вот ты где, – слышу я знакомый голос, и кто-то трогает меня за плечо. У меня за спиной стоит Вэнс со своей беременной женой.

– Вы меня искали? – ехидно спрашиваю я.

– Нет, – улыбается Кимберли, прижав ладонь к огромному животу.

– У тебя все нормально? С этой штукой ты выглядишь так, будто в любой момент можешь рухнуть на пол. – Я смотрю на ее отекшие ноги, затем перевожу взгляд на мрачное выражение лица.

– Эта штука – мой ребенок. Я на девятом месяце, но это не помешает мне тебе врезать.

Ну, судя по всему, ее дерзость никуда не делась.

– Если, конечно, дотянешься через живот, – поддразниваю я.

Она доказывает, что я ошибался, и бьет меня по руке. Меня ударила беременная женщина на свадьбе.

Я потираю руку, словно Кимберли и правда сделала мне больно. Она смеется, а Вэнс обзывает меня засранцем за то, что я разозлил его жену.

– Вы мило смотрелись, когда шли к алтарю, – говорит он, с намеком подняв бровь.

У меня перехватывает дыхание, и я прочищаю горло, обшаривая взглядом темный зал в поисках ее длинных светлых волос и соблазнительного атласного платья.

– Да, я не собирался заниматься никакой фигней, связанной с праздником, кроме того, чтобы побыть шафером Лэндона, но вышло не так уж плохо.

– Тот парень тоже тут, – многозначительно произносит Ким. – Но на самом деле он не ее парень. Ты же не купился на эту чушь? Она проводит с ним время, но, судя по их поведению, между ними нет ничего серьезного. Не то что у вас.

«Было у нас».

Ким коварно улыбается и кивком указывает на самый близкий к бару столик. Там сидит Тесса, и ее шелковое платье сверкает в разноцветных подвижных лучах. Она смотрит на меня, а может быть, и на Кимберли. Нет, она смотрит на меня, но быстро отводит взгляд.

– Видишь, все, как я сказала, – как у вас.

Самодовольная беременная Кимберли смеется надо мной, а я выпиваю содовую и выкидываю стаканчик в мусор, прежде чем заказать воды. Желудок завязывается узлом, и я веду себя сейчас как долбаный подросток – стараюсь не смотреть на прекрасную девушку, которая давно похитила мое сердце.

Она не просто его похитила. Сначала она его нашла. Именно она обнаружила, что у меня вообще есть сердце, и вытащила его на свет. Сражение за сражением – она никогда не сдавалась. Она нашла мое сердце и сберегла его. Спрятала от этого чокнутого мира. Более того, она скрыла его и от меня, пока я не оказался в состоянии заботиться о нем самостоятельно. Она пыталась вернуть его два года назад, но мое сердце отказалось покидать ее. Оно никогда и ни за что ее не покинет.

– Вы самые упрямые люди из всех, кого я знаю, – говорит Вэнс, заказывая воду для Кимберли и бокал вина для себя. – Ты виделся с братом?

Я оглядываю комнату в поисках Смита и нахожу его сидящим в одиночестве через несколько столиков от Тессы. Я указываю на мальчика, и Вэнс просит меня узнать, не хочет ли он что-нибудь попить. Парень достаточно взрослый, чтобы самостоятельно заказать себе напиток, но мне уже надоело разговаривать с мистером и миссис Самодовольство, поэтому я иду к пустому столику и сажусь рядом с младшим братом.

– Ты был прав, – говорит Смит, глядя на меня.

– На счет чего на этот раз? – Я откидываюсь на украшенный стул и удивляюсь, как могут Лэндон и Тесса искренне называть эту свадьбу «скромной и простой», если здесь каждый стул обтянут какой-то хренью, похожей на штору.

– Насчет того, что свадьба – это скучно, – улыбается Смит.

У него не хватает нескольких зубов, в том числе одного переднего. Для умника, которому плевать на большинство людей, он выглядит достаточно мило.

– Надо было поспорить с тобой на деньги, – смеюсь я, возвращаясь взглядом к Тессе.

Смит тоже смотрит на нее.

– А она сегодня хорошенькая.

– Я предупреждал тебя не один раз: держись от нее подальше, парень. Не заставляй меня превращать свадьбу в похороны. – Я легонько бью его по плечу, и он демонстрирует мне кривую щербатую улыбку.

Мне хочется подойти к Тессе, скинуть со стула ее недоделанного доктора и занять его место рядом с ней. Хочется сказать ей, как она красива и как я горжусь тем, что она успешно учится в Нью-Йоркском университете. Мне хочется посмотреть, как она справится со своими нервами, хочется услышать ее смех и увидеть, как ее улыбка озаряет весь зал.

Я наклоняюсь к Смиту:

– Сделай мне одно одолжение.

– Какое?

– Можешь пойти поговорить с Тессой?

Залившись румянцем, он что есть силы мотает головой:

– Ни за что.

– Да ладно. Просто сделай это.

– Нет.

Упрямый ребенок.

– Помнишь, как ты хотел тот навороченный поезд, который папа тебе не купит?

– Да? – Ему становится интересно.

– Я куплю его тебе.

– Подкупаешь меня, чтобы я с ней поговорил?

– Ты чертовски прав.

Парнишка искоса смотрит на меня:

– Когда ты купишь?

– Если пригласишь ее потанцевать с тобой, то на следующей неделе.

Он торгуется:

– Нет, за танец поезд должен быть у меня завтра.

– Ладно. – Черт, трудно его в этом деле переплюнуть.

Он смотрит на столик Тессы, потом на меня.

– По рукам, – говорит он, вставая.

Что ж, это было легко.

Я наблюдаю, как он идет в ее сторону. Даже с расстояния в два столика от адресованной Смиту улыбки Тессы у меня захватывает дух. Подождав секунд тридцать, я подхожу к ее столику. Не обращаю внимания на сидящего рядом с ней парня и испытываю огромное счастье, когда при виде меня ее лицо озаряется радостью.

– Вот ты где, – говорю я, кладя руки на плечи мальчика.

– Потанцуешь со мной, Тесса? – спрашивает мой младший брат.

Такого она не ожидала. От смущения ее щеки заливаются румянцем, но я ее знаю: она ему не откажет.

– Конечно, – улыбается она Смиту, и как-его-там встает и помогает ей подняться. Вежливый ублюдок.

Тесса идет за Смитом на танцпол, и я благодарен Лэндону и его новоиспеченной жене за любовь к медленным сопливым песням. Они начинают танцевать: Смит выглядит несчастным, а Тесса заметно нервничает.

– Как у тебя дела? – спрашивает меня доктор, пока мы оба наблюдаем за одной и той же женщиной.

– Нормально, а у тебя? – Нельзя грубить этому парню, он все-таки встречается с девушкой, которую я буду любить всю жизнь.

– Хорошо, я сейчас на втором курсе медицинского.

– Так что, осталось только десять лет? – смеюсь я, пытаюсь быть настолько любезным, насколько это возможно по отношению к парню, который неравнодушен к Тессе.

Я заканчиваю разговор и иду к Тессе и Смиту. Она замечает меня первой и застывает на месте, когда встречается со мной взглядом.

– Не помешаю? – говорю я и оттаскиваю Смита за его парадную рубашку в сторону, пока кто-нибудь из них не надумал возразить. Мои руки немедленно ложатся на ее талию, касаясь бедер. Лишившись дара речи, я двигаюсь вслед за ней и чувствую, как от этих прикосновений меня захлестывают эмоции.