Анна Тодд - После — долго и счастливо

Я помню, как он забрал нас к себе после ухода отца, но никогда особо об этом не задумывался. Даже не предполагал, что причина тому – их с мамой общее прошлое или то, что я мог оказаться его сыном. Мое пошатнувшееся мнение о ней вконец испортилось. Я потерял к ней последнее уважение.

– В общем, когда она переехала обратно в тот дом, я так и продолжал помогать вам деньгами, но сам вернулся в Америку. Твоя мама стала возвращать мои ежемесячные чеки, не отвечала на звонки, и я начал подозревать, что она нашла кого-то другого.

– Нет. Просто каждую минуту каждого дня она работала. – В подростковые годы мне было одиноко дома, поэтому я и связался с плохой компанией.

– Думаю, она надеялась, что он вернется, – поспешно говорит Вэнс, затем замолкает. – Но он не вернулся. Многие годы он продолжал пить, пока что-то наконец не заставило его понять, что пора остановиться. Несколько лет мы с ним не общались, но он связался со мной, когда переехал в Штаты. На тот момент он завязал с выпивкой, а я только что потерял Роуз. После твоей мамы Роуз была первой женщиной, глядя на которую я не видел лица Триш. Она была невероятно милой и подарила мне много счастья. Я знал, что никого не полюблю так сильно, как твою маму, но с Роуз мы жили душа в душу. Мы были счастливы и строили жизнь вместе, но на мне словно висело проклятие… и она заболела. Роуз родила Смита, но ее я потерял…

Эта мысль меня изумила.

– Смит.

Я был так занят попытками сложить эту чертову путаницу в цельную картину, что даже не подумал о мальчишке. Что это означает? Черт.

– Я решил, что этот маленький гений даст мне второй шанс стать отцом. После смерти его матери он помог мне найти себя. Я постоянно вспоминал о тебе в детстве: Смит выглядит так же, как ты в том возрасте, только волосы и глаза у него светлее.

Помню, Тесса сказала то же самое, когда мы познакомились с парнишкой, но сам я не вижу сходства.

– Это… просто охренеть, – вот и все, что пришло мне в голову.

В кармане вибрирует телефон, но я лишь смотрю на свою ногу, будто это какой-то воображаемый звук, и не могу пошевелиться, чтобы ответить на звонок.

– Знаю, и мне жаль. Когда ты переехал в Америку, я подумал, что смогу быть рядом, не принимая на себя роль отца. Я продолжал общаться с твоей мамой, взял тебя на работу в «Вэнс» и постарался сблизиться настолько, насколько ты мне позволил. Я наладил отношения с Кеном, хотя враждебность между нами никуда не денется. Наверное, он жалел меня после того, как я потерял жену. К тому времени он очень сильно изменился. Я хотел лишь быть ближе к тебе и радовался любому общению. Знаю, теперь ты меня ненавидишь, но мне хотелось бы верить, что хоть какое-то время у меня все получилось.

– Ты лгал мне всю мою жизнь.

– Я знаю.

– И мама тоже, и оте… Кен.

– Она по-прежнему все отрицает. – Вэнс находит для нее очередное оправдание. – До сих пор не признает всей правды. У Кена всегда были подозрения, но твоя мама никогда их не подтверждала. Наверняка он все еще цепляется за призрачный шанс, что ты его сын.

Нелепость его слов заставляет меня закатить глаза.

– Ты хочешь сказать, Кен Скотт настолько тупой, что считает меня своим сыном после всех лет, что вы трахаетесь у него за спиной?

– Нет. – Вэнс останавливается у обочины, глушит мотор и смотрит на меня внимательно и серьезно. – Кен не тупой. Он лелеет надежду. Он любил тебя – и сейчас любит – и только из-за тебя бросил пить и вернулся к учебе. Хотя знал, что ты можешь оказаться не его ребенком, но, несмотря ни на что, сделал все это ради тебя. Он сожалеет о том, что тебе пришлось вынести столько дерьма, и о том, что случилось с твоей мамой.

Я вздрагиваю: перед глазами проносятся образы, населяющие мои кошмары. Оживают воспоминания об ужасе, который сотворили с ней те пьяные солдаты много лет назад.

– Она что, не делала никаких тестов? Откуда ты вообще знаешь, что ты мой отец? – Поверить не могу, что задаю этот вопрос.

– Я знаю. И ты тоже это знаешь. Все всегда говорили, как ты похож на Кена, но я уверен, что в твоих жилах течет моя кровь. Если прикинуть по времени – не сходится, он никак не может быть твоим отцом. Она не могла забеременеть от него.

Я смотрю на деревья за окном. Снова вибрирует телефон.

– Почему сейчас? Почему ты рассказываешь мне об этом сейчас? – спрашиваю я, повысив голос. Терпение у меня кончилось.

– Потому что твоя мама сходит с ума от беспокойства. Две недели назад Кен упомянул, что тебе надо сделать анализ крови, это нужно для Карен, и я сообщил об этом Триш…

– Анализ на что? И при чем тут вообще Карен?

Вэнс бросает взгляд на мою ногу, затем на свой телефон, лежащий на центральной консоли.

– Тебе лучше ответить. Кимберли тоже звонит мне.

Но я качаю головой. Позвоню Тессе, как только выберусь из машины.

– Мне правда очень жаль. Не знаю, о чем я, черт возьми, думал, когда пошел прошлой ночью к ней домой. Она позвонила мне, и я просто… Не знаю. Кимберли должна стать моей женой. Я люблю ее больше всего на свете – даже больше, чем когда-либо любил твою маму. Это другая любовь, взаимная. Кимберли для меня – все. Снова встретившись с Триш, я сделал огромную ошибку и всю оставшуюся жизнь буду ее исправлять. Не удивлюсь, если Ким меня бросит.

«Только избавь меня от исповеди неудачника».

– Еще бы, Капитан Очевидность. Не нужно было пытаться трахнуть мою маму на кухонной стойке.

– Ее голос звучал испуганно. – Он сердито смотрит на меня. – Она сказала, что перед свадьбой хочет удостовериться, что ее прошлое осталось в прошлом, а я ведь настоящий специалист по принятию неверных решений.

Ему явно стыдно. Он постукивает пальцами по рулю.

– Я тоже, – бормочу я себе под нос и тянусь к дверце.

Он пытается схватить меня за руку.

– Хардин. Погоди.

Я отдергиваю руку и выбираюсь из машины. Мне нужно время, чтобы осознать все это дерьмо. Меня только что завалили ответами на вопросы, которые я даже не собирался задавать. Нужно отдышаться, успокоиться, уйти от него – к моей девочке, моему спасению.

– Тебе лучше держаться от меня подальше. Мы оба это понимаем, – говорю я, когда вижу, что он не трогается с места.

На мгновение Вэнс задерживает на мне взгляд и, кивнув, оставляет меня на улице одного. Осмотревшись, я замечаю неподалеку знакомую вывеску – значит, до маминого дома всего несколько кварталов. Тянусь в карман за телефоном, чтобы позвонить Тессе. В ушах стучит пульс. Мне необходимо услышать ее голос, необходимо, чтобы она вернула меня к реальности.

Глядя на здание и ожидая ответа, я чувствую, как внутри меня борются демоны, затягивая в приятный мрак. С каждым гудком они тянут все сильнее и все глубже, и вскоре я ловлю себя на том, что ноги несут меня через улицу.

Засунув телефон обратно в карман, я открываю дверь и встречаюсь с привычными картинами моего прошлого.

Я переступаю с ноги на ногу, на полу хрустит разбитое стекло. Терпеливо жду – настолько терпеливо, насколько у меня сейчас получается.

Майк заканчивает беседовать с полицией, и я наконец подхожу.

– Где он? – спрашиваю я не слишком любезно.

– Уехал с Кристианом Вэнсом.

Взгляд Майка ничего не выражает. Его вид помогает мне немного успокоиться и понять, что он ни в чем не виноват. Сегодня день его свадьбы, и он испорчен.

Не обращая внимания на шепот любопытных зевак, я оглядываю обломки деревянной мебели. Желудок сводит, но я пытаюсь держать себя в руках.

– Куда они отправились?

– Не знаю. – Он закрывает лицо руками.

Кимберли трогает меня за плечо.

– Слушай, если мы еще будем здесь, когда полицейские закончат с теми парнями, они, возможно, захотят поговорить и с тобой.

Я перевожу взгляд с двери на Майка, затем киваю и иду вслед за Кимберли к выходу. Не горю желанием привлекать к себе внимание копов.

– Можешь еще раз набрать Кристиану? Извини, просто мне нужно поговорить с Хардином. – Выйдя на улицу, я вздрагиваю от холода.

– Попробую, – обещает она, и мы идем через парковку к ее взятой напрокат машине.

Я вижу, как еще один полицейский заходит в этот роскошный бар, и меня начинает медленно охватывать страх. Я боюсь за Хардина, но не из-за полиции, а из-за того, как он справится с ситуацией, оставшись наедине с Кристианом.

Смит спокойно ждет на заднем сиденье машины. Я опираюсь локтями о багажник и прикрываю глаза.

– Как это ты не знаешь? Мы его найдем! – рявкает Кимберли, отрывая меня от моих мыслей, и нажимает отбой.

– Что происходит? – Мое сердце колотится так громко, что я боюсь не расслышать ответ.

– Хардин вышел из машины, и Кристиан потерял его из виду.

Кимберли завязывает волосы в хвост.

– Скоро уже эта чертова свадьба, – добавляет она, переведя взгляд на Майка, который в одиночестве застыл у дверей бара.

– Это катастрофа, – вздыхаю я, мысленно молясь, чтобы Хардин вернулся сюда.

В очередной раз достаю телефон, и моя паника немного рассеивается, когда я вижу его имя в списке пропущенных звонков. Дрожащими руками набираю номер и жду. Жду. Нет ответа. Звоню снова и снова, но каждый раз попадаю на голосовую почту.

– Виски с колой, – бросаю я.

Пристально глядя на меня, лысый бармен достает пустой стакан и наполняет его льдом. Жаль, я не догадался пригласить Вэнса: выпили бы вместе, как отец и сын.

«Черт, вот дерьмо».

– Лучше двойной, – уточняю я заказ.

– Понял, – с сарказмом отвечает громила.

Мой взгляд натыкается на старый телевизор на стене, и начинаю читать надписи внизу экрана. Идет реклама страховой компании, и на весь экран показывают хохочущего ребенка. Никогда не пойму, почему в каждой гребаной рекламе надо снимать детей.

Бармен молча придвигает ко мне по деревянной стойке стакан, и в этот момент ребенок из рекламы издает звук, который, судя по всему, считается еще более «милым», чем его смех. Я подношу стакан к губам, а мысли мои уже далеко отсюда.