Она никогда еще не испытывала таких мучений из-за противоречий в сердце. Все. Так больше жить невозможно. Она должна ехать домой.

Она больше не могла оставаться в Лондоне, где день за днем она должна видеть сэра Хенгиста.

«Долг превыше всего».

Она вздрогнула, как будто услышала голос отца, прозвучавший где-то в комнате. Она вспомнила, как клялась служить королеве, помочь обнаружить предателей, окружавших ее. Это было важнее ее собственных чувств и переживаний. Верность, в глазах ее отца, должна быть выше всего, даже любви.

Она села и уронила голову на руки; и наконец слезы потекли по ее щекам. Выхода не было. Ей придется встречаться с ним и знать, что она любит его, как бы он к ней ни относился.

«Господи, почему все так произошло? — спрашивала Андора. — Было бы намного проще, если бы я могла влюбиться в лорда Мертона».

Она задумалась над этим. Почему, когда он целовал ее, она не чувствовала ничего, кроме смутного отвращения и жалости, и не могла быть добра к нему?

Всю ночь Андора мучилась и переживала и только на заре забылась недолгим сном, но через час проснулась от своего крика. Она услышала его и испугалась, не сказала ли она во сне чего-нибудь лишнего?

Но улыбка Грейс ее успокоила.

— Я напугала вас, мисс? — спросила она. — Извините, если я слишком шумела. Но вы обычно не замечаете, когда я вхожу.

— Мне снился сон, — объяснила Андора.

— Хорошо, когда люди крепко спят, — загадочно сказала Грейс. — А то есть такие, которые мучаются бессонными ночами.

Андора подавила желание сказать, что она одна из них. Она догадалась, что Грейс хочется посплетничать. Хотя ей не нравились бесконечные пересуды и слухи о дворцовых интригах, надо было признать, что от проницательного и осуждающего взгляда Грейс ничего не ускользало, и она всегда рада была доложить об услышанном каждому желающему.

Она задернула занавески и поставила у кровати чашку шоколада.

— И кто же не спал всю ночь? — тихо спросила Андора, зная, что именно этого вопроса от нее и ждут.

— Миледи Малверн, для начала, — сказала Грейс. — Я узнала от ее горничной, что она то и дело падает в обморок, после того что она нашла в своей спальне.

— И что она нашла? — поинтересовалась Андора.

Грейс выдержала драматическую паузу.

— Труп мистера Джулиана Кирка, — наконец изрекла она. — Повешенный за шею на пологе кровати ее светлости.

— Грейс, это неправда! Какой ужас! Кто этот мистер Кирк?

— Молодой человек, которого ее светлость соблазнила своими уловками и хитростью, — ответила Грейс. — Она заплатит за это, когда предстанет перед Создателем, можете быть уверены, мисс.

— Я думаю, она заплатит намного раньше, — рассудительно сказала Андора. — Что скажет королева?

— Ее величество ничегошеньки не узнает об этом, — твердо ответила Грейс, — и вы не рассказывайте об этом, мисс. Я говорю вам то, что услышала по секрету от горничной ее светлости, а она только мне рассказала, потому что я ее близкая подружка — ведь мы из одной деревни.

— Я не знала об этом, — сказала Андора. — Бедная леди Малверн! Нельзя ли ей чем-нибудь помочь?

— Не надо вам вмешиваться в такие злодеяния, мисс, — сказала Грейс. — Кроме того, сэр Хенгист позаботился обо всем — даже о том, как тайно вынести тело из дворца, чтобы никто не видел.

Андора замерла.

— Сэр Хенгист?! — воскликнула она.

В ее памяти всплыла леди Малверн, идущая к ним по саду с протянутыми руками, с сияющим при виде сэра Хенгиста лицом.

— Ну да, сэр Хенгист, — подтвердила Грейс. — Он был с ее светлостью, когда она обнаружила мистера Кирка.

— Он был в спальне леди Малверн? — переспросила Андора полушепотом.

— Был, конечно, — с удовольствием ответила Грейс. — А Алисе — горничной ее светлости — было приказано быть у себя и не появляться до утра. А лакею было сказано отправляться в таверну и выпить там. Да, ее светлость хотела остаться наедине с сэром Хенгистом прошлой ночью. Только она не подумала, что мистер Кирк тоже поприсутствует.

— Я не понимаю, — сказала Андора. Она старалась говорить твердо, но ее руки дрожали, когда она потянула на себя одеяло, как будто почувствовала холод.

— Все яснее ясного, — ответила Грейс. — Я же предупреждала вас, мисс, о недобрых делах, происходящих во дворце. Миледи Малверн — злая женщина. Алиса рассказывала мне, что еще до смерти ее бедного мужа да и потом, не успели его еще в гроб положить, она уже развлекалась с этим мистером Джулианом Кирком и с другими мужчинами, которых могла зацепить.

— Наверное, Алисе не следует так говорить о своей хозяйке. — Андора пыталась говорить спокойно.

— Алиса служит ей верно и преданно, — сердито сказала Грейс. — Ей ничего не остается делать, потому что ее семья и дом — все зависит от ее светлости. Одно слово — и они все окажутся в сточной канаве, так уже не раз происходило с теми, кто оскорблял ее светлость в поместье или в деревне.

Андора молчала. Она все еще видела это красивое лицо и слышала звонкий, мелодичный смех. Она вспомнила свой собственный стыд и унижение от порванного платья, истерзанных губ и растрепанных волос. Она пыталась заставить себя замолчать, но не выдержала и задала вопрос, который не давал ей покоя.

— Сэр… сэр Хенгист любит леди Малверн?

— Любит? — презрительно фыркнула Грейс. — Но ведь ее светлость не знает такого слова. Она соблазняет его, так же как соблазнила других мужчин. Библия говорит о таких людях, что они будут гореть в адском пламени, не так ли?

— Да, так, — кивнула Андора.

— Тогда приговор уже готов для ее светлости, — сказала Грейс. — Алиса сказала, что она послала записку сэру Хенгисту, перед этим одевшись так, как только распутная Иезавель и могла себе позволить: платье бесстыдное, едва прикрывающее наготу, комната надушена, и вина приготовлены, и свечи потушены.

Внезапно почувствовав слабость, Андора закрыла глаза. Она ясно видела эту картину: белые руки леди Малверн, протянутые навстречу сэру Хенгисту, который входит в ее комнату.

— Она задумала все это, — продолжала Грейс, — но дьявол приготовил ей сюрприз в виде бедного мистера Кирка. Когда они вошли в спальню, он был там с веревкой на шее и с глазами, вылезшими из орбит.

— Я прошу тебя, Грейс, не говори таких вещей, — с внезапной яростью вскричала Андора.

— Сэр Хенгист должен был сходить за Алисой, — невозмутимо продолжала Грейс, — а та должна была найти слугу и прислать его из таверны. Он и сэр Хенгист вынесли тело с задней лестницы, и теперь никто не узнает, что он умер и что произошло.

— Если слуги проболтаются, все узнают об этом, — быстро сказала Андора.

— Лакей не проболтается, — сказала Грейс. — Сэр Хенгист дал ему несколько золотых монет, а леди услала его в деревню сегодняшним утром.

— А что горничная? — спросила Андора.

— Сэр Хенгист дал ей тоже золотую монету, — с завистью сказала Грейс. — «Я знаю, ты хорошая девушка, — сказал он, — присматривай за своей госпожой и держи язык за зубами. Если кто-нибудь узнает, что случилось этой ночью, у нее будут большие неприятности».

— Но Алиса рассказала тебе, — сказала Андора с осуждением.

— Это другое, — лаконично ответила Грейс. — Я ей вроде как сестра и, кроме вас, не скажу никому, будьте уверены, мисс. Я только хочу вас предупредить, что в этом дворце сам дьявол творит свои дела.

— Что-то я не слышала ничего об этом, — ответила Андора.

Ей хотелось бы чувствовать сострадание к леди Малверн, но вместо этого она только ощущала уколы жгучей ревности, которые заставляли ее до боли крепко закрывать глаза.

Вот сэр Хенгист входит в апартаменты леди Малверн. Он целует и ласкает ее, одетую в открытое, бесстыдное платье. Они проходят в спальню. Андора видит этот алый страстный рот, обращенный к нему. Эти темные блестящие волосы, украшенные драгоценностями, откинуты назад и касаются его плеча, на котором недавно покоилась и ее, Андоры, голова.

«Если это любовь, — думала она, — дающая невыносимые страдания, тогда небеса говорят мне, что я могу только ненавидеть».

В это утро королева, от чьих зорких глаз ничто не могло укрыться, воскликнула, увидев ее бледность:

— Что с вами, дитя мое? Не больны ли вы гнилой лихорадкой?

Андора покачала головой:

— Нет, ваше величество. У меня просто немного болит голова.

— Могу поклясться, что этот дворец проклят, — сказала королева. — Его стены толстые, полы прочные, но ночные туманы собираются под нашими окнами, и горе всем нам.

— Но я никогда еще не видела, чтобы ваше величество выглядели так хорошо, — заметила мисс Перри.

— Да, я чувствую себя превосходно, — ответила королева. — Я счастлива, а это лучшее лекарство на свете. — Она улыбнулась фрейлинам. — Запомните это, — сказала она. — Счастье делает женщину молодой и прекрасной, дает ей силы любить и быть любимой.

Чуть позже королева написала свою обычную записку лорду Эссексу и передала ее Андоре.

— Беги, моя маленькая деревенская мышка, — сказала она, — и пусть свежий воздух подарит розы твоим щекам.

И вот снова настал ее час, пришло время видеть его, но воля покинула ее. Взяв записку, она вышла из комнаты и пошла по коридору, чувствуя, что если она сейчас не побежит, то не пойдет совсем.

Проходя мимо солнечных часов, где могла встретить сэра Хенгиста, она внезапно поняла, что все время ждала этого мгновения. Несмотря на страх, на внутреннее сопротивление, несмотря ни на что, она хотела видеть его. Ей было нужно только узнать, жив ли он, здоров, знать, что он есть на белом свете, — этого было достаточно. Сами по себе ее ревность и страдания были ничто по сравнению с тем, что увидит его снова. И даже его презрение к ней не вызывало такую боль, как неизвестность и невозможность видеть его постоянно.