Спустившись на лифте вниз и выйдя из гостиницы, Базарбай сел в машину и велел водителю ехать в штаб.

Перед зданием, как только они подъехали к штабу, толпились журналисты и как только он стал выходить из машины, они все ринулись к нему и со всех сторон обступили.

– Рашид Аскарович! Как вы относитесь к тому, что предварительные итоги голосования говорят о том, что большинство голосов набрал действующий президент, а вы идёте вторым с наибольшим отставанием от него? – задала вопрос одна из бойких журналисток.

– Окончательные итоги ещё не вышли и мы будем опротестовывать результаты! – неуверенным тоном голоса ответил Базарбай.

– А в случае несогласия вы выведите своих сторонников на улицы? – спросила напрямую уже другая журналистка.

– Мы всё будем решать в правовом поле! – немного замешкавшись, ответил он и, пытаясь скрыть свою дрожь, начал прорываться к входу здания сквозь надоедливых журналистов и их провокационных вопросов.

Журналисты попытались пройти с ним во внутрь здания, но охранники не пропустили их. Поднявшись на второй этаж, Базарбай ни с кем не здороваясь, прямиком направился в кабинет, который он совмещал вместе с Абиловым.

Войдя в кабинет, он заметил стоящего возле окна Абилова, и смотрящего на некоторых расходившихся журналистов внизу.

– О чём спрашивали? Что им сказал? – отойдя от окна, сходу спросил Абилов, поздоровавшись с Базарбаем за руку.

– Да все любопытствуют, что мы будем предпринимать дальше, – заискивающе ответил он.

– И что ты им ответил, Рашид? – резко вдруг спросил Абилов.

– Что будем опротестовывать результаты выборов и подавать в суд! – ответил Базарбай, отводя свой взгляд в сторону, пытаясь не смотреть ему прямо в глаза.

– Ты думаешь, что это поможет? Суды ведь все подконтрольны президенту! – чуть ли не крича, повысив голос, произнёс Абилов.

– А что ты предлагаешь, Булат? – резко вдруг спросил Базарбай. – Вывести людей на улицы и свергнуть эту власть как это сделали на Украине, в Кыргызстане или в Грузии?

– Надо обдумать! – сменив тон с резкого на спокойный, ответил Абилов и подойдя вновь к окну, устремил свой взгляд куда-то вдаль.

– Булат, ты пойми, что если мы выведем своих сторонников на улицу, то может пролиться чья-то невинная кровь, как это уже было в Алма–Ате в 1986 году! – спокойным тоном уже, пытаясь переубедить Абилова, стал говорить дальше Базарбай. – И в случае нашего провала, ты и я в лучшем случае можем лишиться всего, а в худшем – нас могут посадить или того хуже ликвидировать. Действующий президент просто так свою власть никому не отдаст! – закончил свою речь Базарбай.

Абилов ничего ему не ответил и думал о том, что же делать дальше, не отвлекая своего взгляда от пейзажа за окном. В Алматы шёл первый снег в этом году и, падая на землю, тут же таял. Даже в середине зимы тут с утра мог выпасть обильный снег, а к вечеру запросто растаять. Такая же наверное погода стояла и в недалеком 1986 году в Алма-Ате, бывшей в то время столице Казахской ССР. Тогда на площадь вышла казахская молодёжь, не согласная с решением тогдашней коммунистической власти с центра о снятии с должности первого секретаря компартии Казахстана Динмухаммеда Кунаева и замене его на ранее никогда не работавшего в Казахстане Геннадия Колбина, первого секретаря Ульяновского обкома партии. Участники митинга, перешедшего тогда в массовые беспорядки и побоища, требовали назначить на должность главы республики представителя коренного населения. Декабрьские события, известные также как Желтоксан, стали одним из первых в СССР массовых митингов против диктата центра. Позже аналогичные события произошли и в других национальных республиках Советского Союза.

Абилов понимал, что от его решения сейчас зависит многое. Либо вывести людей на улицы, либо оставить всё как есть. Отойдя от окна, он подошёл к сидящему за столом Базарбаю и сказал ему:

– Хорошо! Дождёмся окончательных результатов по регионам и то, что объявит Центральная избирательная комиссия Казахстана, а потом будем решать, что делать.

– Понял! – ответил Базарбай с волнением, переживая за то, что решит Абилов в итоге.


В Перемётное они доехали быстро. Сначала Алибек заехал на свой избирательный участок, в котором был накануне наблюдателем. Переступив порог здания, он прямиком направился в кабинет председателя избиркома.

– Здравствуйте! Я приехал за протоколом итогов голосования! – войдя в открытую дверь, обратился он к сидящей одной за столом председателю избиркома.

– Здравствуйте! Да, вот возьмите! – запинаясь и волнуясь, она передала ему листок бумаги.

Алибек взял в руки лист и, бегло прочитав содержимое протокола, удивился тому, что там было написано.

– Тут написано, что наш кандидат Базарбай набрал лишь 11% голосов избирателей, хотя вчера при подсчёте и при моём личном присутствии он с небольшим перевесом набрал больше чем действующий президент. Как это можно понимать? – резко спросил он.

– Ну, вы понимаете, мы вчера снова пересчитали бюллетени. Там были кое-какие неточности, – стала она оправдываться, пытаясь увести свой взгляд в сторону и не смотря на него.

– И что? – жёстко спросил Алибек. – В вашем протоколе написано, что на вашем участке проголосовало 98% избирателей, хотя и половины не было! Как это так?

– А у вас есть доказательства и видео-фиксация? – вопросом на вопрос вдруг спросила она, пытаясь унять свою дрожь тактикой нападения.

– У меня есть свидетель, которая вчера присутствовала вместе со мной и является жительницей вашего посёлка! – уверенно ответил Алибек.

– Вы поймите меня! Вы приехали и уехали, а нам тут жить и работать, – пытаясь унять свою дрожь и чуть ли не плача, произнесла она. – Если я не сделаю так, как приказали мне сверху, то меня уволят. А куда я потом устроюсь на работу здесь? А возможностей уехать в город и приобрести квартиру – у меня нет…

– Сегодня вам прикажут подтасовать результаты выборов, а завтра прикажут продать Родину! И что? Вы из-за страха потерять свою работу на это пойдёте? – спросил Алибек, прямо посмотрев в ее глаза.

В ответ она лишь опустила голову вниз и прикрыла своё лицо двумя руками.

– Ясно всё с вами! – не дождавшись ответа, произнёс Алибек и вышел из кабинета.

Он не понимал в душе таких людей с «рабским» мышлением, которые готовы были свою честь и достоинство променять на свою работу.

Выйдя из здания, он не обнаружил на улице машины. Достав из кармана куртки сотовый телефон, он набрал номер Назгуль.

– Вы где, Назгуль? – взволнованно спросил он, как только она подняла трубку.

– Алибек! Мы, не дождавшись тебя, поехали на мой избирательный участок забрать протокол! – услышал он ее голос.

– Ладно! Я вас здесь подожду! – ответил он.

Через несколько минут машина резко затормозила перед ним и оттуда выбежала взволнованная Назгуль.

– Алибек! Мне дали на руки этот протокол, но результаты в нём совсем другие! Как это возможно?

– Мне тоже дали такой протокол! – спокойно ответил Алибек. – К сожалению, Назгуль, взрослея, ты часто будешь сталкиваться по жизни с такой ложью и несправедливостью у нас.

– А я там такую истерику закатила и переругалась со всеми ними… – также взволнованно произнесла Назгуль и на глазах у неё появились слезы.

Алибек подошёл к ней и приобняв ее нежно за плечи, стал ее успокаивать. Она уткнулась ему в грудь и стала плакать. Таким же наивным он наверное был в ее годы, и он понимал ее искренне. Как это душевно больно, когда взрослые люди обманывают тебя и предают.

Ему нечем было утешить ее, поскольку ложь и лицемерие взрослых людей было реалией нынешнего Казахстана. Ведь сейчас чего-то добиться не раз придется быть обманутым самому, а затем обманывать и кидать других. Быть оклеветанным другими и вываленным в грязи, и самому ввергнуть в грязь других, чтобы чего-то добиться в жизни…

Таковы были реалии «дикого» капитализма, где каждый сам за себя, а не один за всех и все за одного.

Надо было ехать дальше и Алибек, обхватив одной рукой за талию Назгуль, повёл ее к машине. Тронувшись с места, они поехали в сторону посёлка Цыганово.


Морозов с Любимовой подъехали к обеду к офису партии «Азат». По городу Уральск в результате вчерашнего голосования было множество нарушений, начиная от массового подвоза на автобусах студентов к разным избирательным участкам, так называемой «карусели» и заканчивая тем, что протоколы, выданные сегодня утром не совпадали с результатами подсчётов голосов накануне вечером. Надо было согласовать дальнейшие действия с центром, и для этого необходимо было созвониться с руководителем республиканского штаба Абиловым.

– Добрый день, Сисенгали Нигметович! – с порога поприветствовал Гизатова Морозов, едва переступив его кабинет.

– Здравствуйте! – встав со своего места, поздоровался он за руку с Морозовым и Любимовой, а затем жестом руки дал им знать, чтобы они присели.

– Вы в курсе, что происходит у нас в области? – сразу же спросил Морозов, едва присев.

– Да! – невозмутимым тоном голоса ответил Гизатов, словно предчувствуя этот вопрос.

– И что будем делать? С центра были какие-либо указания? – нетерпеливо спросил Морозов, удивившись невозмутимости Гизатова. – Ведь руководитель республиканского штаба Абилов – ваш непосредственный шеф!

– Пока что на данный момент никакой команды не было сверху, – ответил Гизатов, переминая в руках ручку. – Вы, наверное, видели и слышали по новостям, что Базарбай ответил на вопрос о том, что он будет предпринимать после предварительных итогов голосования.

– Да, в курсе! – ответил Морозов и встав со своего места далее произнёс: – Если будут новости, дайте знать!

– Хорошо! – ответил Гизатов.

Морозов и Любимова поспешили к выходу и сев в машину, сразу тронулись в путь.

– Аня! Как обстоят твои дела? – спросил Морозов у Любимовой, выезжая на проспект Достык.