К трибуне он вышел с заранее написанным текстом, в который заглядывал постоянно. Его выступление больше походило на доклад или лекцию, интерес к которому почти у всех сидящих в зале проходил спустя несколько минут. Лишь старшее поколение внимательно его слушало, а остальные слушали его временами то и дело озираясь по сторонам или попросту засыпали. Алибек делал вид, что внимательно слушает выступление Базарбая, а сам в это время думал о том, что им надо было поменяться местами – Базарбаю с Абиловым.

Свой «доклад» Базарбай закончил читать через полчаса. Аплодисменты ему за выступление звучали не такие бурные как Абилову. Закончив своё выступление, он некоторое время постоял возле трибуны, бегло осматривая сидящих в зале, а потом неуверенной походкой поспешил к своему месту за столом, пока его на полпути не остановил чей-то громкий выкрик из зала:

– А почему вы ушли в оппозицию, работая когда-то на саму эту же власть?

Базарбай был готов к этому вопросу, так как ему не раз его уже задавали на встречах в других городах. Подойдя обратно к трибуне и взяв в руки микрофон, он ответил:

– Все вы, наверное знаете, что я работал в силовых структурах, где не принято было обсуждать приказы вышестоящего руководства.

– А почему же не восстали тогда против системы, а дождались выхода на пенсию? – тот же голос громко выкрикнул из зала.

Базарбай на некоторое время замешкался, не зная, что ответить. Абилов, видя это, пришёл ему на помощь, взяв в руки свободный микрофон.

– Ну, все вы знаете, будь человек военный или полицейский – он подотчётен прежде всего Уставу и приказу вышестоящего руководства. Такова уж система, будь он генералом или лейтенантом, но он будет лишь винтиком, который легко можно будет заменить в этой системе.

– А сейчас вы сможете эту систему переломить? – раздался из зала уже другой мужской голос.

– Ну, во-первых, чтобы ситуацию изменить в нашей стране, каждый сидящий из вас в зале тоже должен быть в этом заинтересован. Пусть каждый из вас придёт в день голосования на свой избирательный участок и отдаст свой голос за нашего кандидата Базабрая, а также приведёт на избирательный участок членов своей семьи, соседей и знакомых. Давайте, если мы хотим перемен в нашей стране, то каждый из нас сидящих здесь в зале начнёт, прежде всего с самого себя, – произнёс Абилов, на что в зале громко зааплодировали.

Далее к трибуне вышел Морозов, и в свойственной его манере коммуниста начал выступать. Алибек не стал его слушать, а переключился на рядом сидящую Назгуль, с которой начал шутить о том, о сём.

– Ну как тебе, выступление наших лидеров?

– Да! Абилов прямо и мощно выступил по сравнению с этим Базарбаем! – воскликнула она.

– Ну, всё-таки у него есть опыт публичности и выступлений на публике по сравнению с Базарбаем, который лишь привык приказывать и исполнять, нежели думать и анализировать, – заметил Алибек.

– А ты бы смог так выступить Алибек как Абилов? – спросила вдруг Назгуль.

– Ну, я к этому стремлюсь и учусь потихоньку, – улыбнулся в ответ Алибек и добавил: – Помимо искусства ораторства надо ещё и харизму иметь.

– Ну, я думаю, что у тебя это получиться! – гордо произнесла Назгуль и склонила свою голову на плечи Алибека.

Алибеку понравился ее комплимент, так как он редко получал в свой адрес такие комплименты, тем более от девушки. В детстве и юности его часто одаривала комплиментами мама, а папа редко его хвалил, в основном ругал его за разные проделки и хулиганства.

Может быть, это было и хорошо, думал Алибек, когда уже стал взрослее. Ведь если его сразу баловали бы оба родителя, то он бы стал избалованным и инфантильным.

Морозов закончил своё выступление, потом обратился к залу с предложением задавать вопросы их кандидату. Желающих задать вопросы было много и к микрофону, установленному в проходе, выстроилась очередь. Среди желающих задать вопросы Алибек заметил и некоторых региональных представителей. Завидев их, Гизатов занервничал на своём месте, а потом о чём-то шепнул на ухо рядом сидящему с ним Морозову.

Люди поочерёдно задавали вопросы, на которые отвечали и Базарбай, и Абилов, и Морозов. Много вопросов было не по существу, а касалось личных или бытовых проблем. Кто-то просил приобрести ему дом или квартиру, отремонтировать крышу или благоустроить свой двор. Алибеку было стыдно сидя на своём месте за такие вопросы их лидерам. Складывалось такое впечатление, что каждый хотел решить свои проблемы. Морозов записывал в блокнот каждого или просто делал вид, что записывает. Когда очередь доходила до региональных представителей, Гизатов спустился вниз и, подойдя к ним поближе, о чём-то их попросил тихо, что они отошли от микрофона.

Но они отошли недалеко и встали возле выхода из зала, кучкуясь в группу. Дождавшись пока не закончится встреча, они дождались выхода из зала Абилова и поймали его уже на выходе.

– Булат Мукишевич! Мы являемся региональными представителями вашей партии в районах ЗКО! Хотели бы к вам лично обратиться по рабочим моментам! – обратился к Абилову координатор по Акжаикскому району Бегимов как самый старший из них.

– А что за рабочий момент? – удивлённо спросил Абилов, а за его спиной Морозов и Гизатов косыми взглядами посмотрели на всех координаторов и хотели увести подальше Абилова от них.

– Булат Мукишевич! Вы, наверное устали, поедемте в отель! – обратился к Абилову Морозов, слегка подталкивая его к выходу.

– Нет, давайте я выслушаю их, а потом и поедем в отель!– ответил спокойно Абилов и далее вышел вместе с координаторами на улицу, где они отошли в сторонку и обкружили Абилова со всех сторон.

– Ну, началось опять! – недовольно произнёс Морозов и косо посмотрев на Гизатова, сказал ему: – Обратно ты им недоплатил?

– Да этим горлопанам вечно не угодишь! – отведя взгляд в сторону, ответил Гизатов, а затем поспешил к машине, где журналисты местных телеканалов брали интервью у Базарбая.

Вид у Базарбая был важный, и ему нравилось быть в центре внимания в окружении телекамер и журналистов. Когда Гизатов и Морозов приблизились к ним, то услышали, что Базарбай несёт всякую ерунду. Желая оградить его от назойливых журналистов, Морозов обхватил за локоть Базарбая и повёл его в автомобиль.

– Всё товарищи журналисты, нам пора уезжать, так как надо готовиться к завтрашней встрече в районе!

– А куда вы завтра выезжаете? – спросил один из журналистов.

– В посёлок Каменка, – произнёс старое название поселка Таскала Морозов, так как оно ему больше симпатизировало.

Усадив Базарбая на заднее сидение автомобиля Гизатова, Морозов уселся рядом с ним, а Гизатов уселся за руль.

– Сисенгали! Я же говорил тебе, чтобы прошлогодних эксцессов не было!– злясь, обратился Морозов к Гизатову, поглядывая в сторону региональных представителей, которые окружили Абилова и наперебой жестикулируя, что-то ему говорили.

– Ну, они всегда будут недовольны хоть сколько им не давай, – виноватым голосом ответил Гизатов.

– После выборов этих избавься от них побыстрее! – наклонившись к уху Гизатова, тихо произнёс Морозов, чтобы Базарбай не расслышал его.

Спустя менее получаса Абилов направился к машине и, судя по всему был злой, так как резко отодвинул в сторону журналистов, которые хотели взять у него интервью. Сев на переднее сиденье машины, он резко хлопнул дверью и резко произнёс:

– Поехали быстрее отсюда!

Как только они тронулись с места и въехали на деповской путепровод, Абилов посмотрел на заднее сиденье и, оглядев дремлющего Базарбая и рядом сидящего Морозова, а затем, обернувшись некоторое время смотрел на сидящего за рулем Гизатова, а когда тот на него посмотрел, переключил свой взгляд на дорогу, и до самого приезда в отель не проронил ни слова. Когда они наконец-то добрались до отеля, Морозов помог сойти с машины Базарбаю и повёл его в номер. Гизатов тоже собрался выйти из машины, но его остановил за руку Абилов.

– Сисенгали Нигметович! Надо поговорить!

– Да, слушаю вас Булат Мукишевич! – ответил Гизатов, предчувствуя неприятный для него разговор.

– Вы деньги на выборы получили в полном объёме? – смотря прямо в глаза, спросил напрямую Абилов.

– Да! – опустив глаза, виновато ответил Гизатов.

– Почему я приезжая почти в каждый регион только и слышу о том, что нам не додают деньги на выборы? – резко спросил Абилов. – Вам что той зарплаты, которую я вам плачу мало?

– Нет, что вы, Булат Мукишевич! – попытался возразить Гизатов.

– Не благодарные вы все! Я вас принял на работу и взял в свою команду и выдаю вам зарплату в несколько раз больше, чем средняя зарплата по Казахстану, – эмоционально произнёс Абилов.

– Простите меня, пожалуйста! – виновато ответил Гизатов.

– Чтобы завтра же выдали всем им положенные им деньги, а после выборов с каждым из вас в регионах я буду персонально разбираться, – жёстко произнёс Абилов и, выйдя из машины, резко захлопнул дверцу автомобиля.

Гизатов некоторое время опешенно сидел в машине пока его не потревожил Морозов, который открыв переднюю пассажирскую дверь, сел рядом с ним.

– Ну что Сисенгали Нигметович? Дал тебе взбучку, шеф? – ехидным тоном спросил Морозов.

– Весело вам, а мне не до смеха! – обидчиво ответил Гизатов.

– Делиться надо со своими или людей надёжных подбирать рядом с собою! – уже серьёзным тоном посмотрев в глаза Гизатова, произнёс Морозов.

Гизатов ничего не смог ответить в ответ, а лишь увёл свой взгляд в сторону. Сейчас он мысленно прокручивал в голове дальнейшие планы на ближайшее время. Либо раздать эти деньги, положенные региональным представителям в полном объёме и остаться работать в качестве председателя филиала партии, либо не дать им ничего, но быть уволенным сразу после этих выборов. Впрочем, быть уволенным и в первом случае нельзя было сбрасывать со счетов. Так как у него было много недоброжелателей не только среди региональных представителей, но и в самом штабе и среди их окружения. Если всех их разогнать и уволить с работы, то можно было на себя нагневить их окружение и не только. Конечно, он понимал, что Морозов был заинтересован в том, чтобы он остался в качестве председателя, так как им можно было манипулировать и управлять.