Акмарал допив чай в стакане и застегнув молнии на комбинезоне дочери, вышла из кафе, где их уже поджидали в машине. Сев на заднее сидение авто, машина тут же тронулась с места, и они все направились в сторону посёлка Кушум.


Булат Абилов пообедав дома, вышел во двор, где его уже поджидал личный водитель на машине. Перед тем как открыть заднюю дверь машины, он обернулся в сторону окна спальни и, увидев силуэт своей супруги в окне, помахал ей рукой. Она в ответ послала ему воздушный поцелуй. Так у них было заведено с самого начала супружеских отношений и этому обычаю они следовали уже третье десятилетие супружеских отношений. Открыв заднюю дверь, Булат Мукишевич сел удобно на заднее кресло и после этого машина сразу же тронулась с места. Сегодня предстояла встреча с избирателями их кандидата Базарбая в Медеуском районе Алматы, а через несколько дней предстояло выехать в западные регионы Казахстана.

На самолёте они доберутся сперва до города Актобе, оттуда на поезде до Уральска, а затем города Атырау и Актау. В Восточный Казахстан в частности Семей и Усть-Каменогорск они уже съездили, и их встретили там хорошо. А ещё после Западного Казахстана предстояла командировка в Южный и Центральный регионы Казахстана. Оратор из Базарбая был никакой и его выступления перед избирателями больше походили на доклад начальника перед подчинёнными, успел заметить Булат Мукишевич. Последнее место работы в структуре МВД явно давало о себе знать, где Базарбай привык произносить слова по бумажке, которые ему готовили его помощники, и где дискуссии с сидящими в зале подчинёнными вовсе не предполагалась. А на встречах с избирателями, порой из зала задавали неудобные вопросы, где требовалось дать чёткий и ясный ответ, а Базарбая же некоторые вопросы заставали врасплох. Булату Мукишевичу приходилось приходить ему на помощь и принимать удар на себя. Несколько раз он давал лично совет Базарбаю, чтобы он заучивал текст выступления перед публикой, но всё равно пока что у него это плохо получалось, и приходилось то и дело заглядывать в текст, что выглядело со стороны не очень.

В отличие от него, Булат Мукишевич был оратором и умел завоёвывать сердца скептически относившиеся к Базарбаю из присутствующих в зале избирателей. Но единственным его минусом было то, что не владел в совершенстве своим родным казахским языком, но он стремился к изучению родного языка.

Пока что открыто ему в лицо это не высказывали, но он отлично компенсировал не знание родного языка своими харизматическими выступлениями перед публикой на русском языке, и к каждому выступлению он готовился основательно за несколько дней и относился к этому педантично.

Многие спрашивали у него после ярких его выступлений, почему он сам не выдвигает свою кандидатуру на выборах? Однако он сам считал, что ему пока рано об этом думать. Прежде всего, он хотел овладеть в совершенстве родным языком, чтобы так же ярко без бумажек выступать перед публикой. Вторым моментом было то, что пока выдвигал свою кандидатуру действующий президент, тягаться с ним было бессмысленно, так как его поддерживала большая часть населения, в основном старшего поколения, да и к тому же мощный административный ресурс на местах у действующего президента приплюсовывал как явку избирателей, пришедших в день выборов на избирательные участки, так и проценты отдавших голосов за действующего президента. А проигрывать Абилов не любил, а также быть вторым или третьим. Он понимал, что Базарбая мало знают на местах и честно говоря он гораздо слабее действующего президента. Но Абилов прежде всего хотел прозондировать почву на местах, поэтому выезжал в регионы, чтобы в том числе пиарить и себя. Ведь он ещё считал себя молодым и у него ещё всё было впереди, в том числе в будущем он хотел бы баллотироваться в президенты.

Машина подъехала к зданию, где у них должна была состояться встреча с избирателями. Абилов вышел из авто на улицу, где группа поддержки с флажками и транспарантами встречала их кандидата и всех пришедших на встречу людей, а также раздавали всем желающим оранжевого цвета шарфики. Поздоровавшись с каждым из них за руку, Абилов прошёл вовнутрь, где зал постепенно наполнялся людьми. Те, кто знал его лично, аплодировали ему, пока он добирался до трибуны, а он в ответ им всем помахал рукой.

Пройдя на трибуну и сев за приготовленный стол, он спросил у своего помощника, не пришёл ли ещё Базарбай. Получив отрицательный ответ, он не стал набирать его номер, так как ещё почти полчаса оставалось до начала планируемой ими встречи.

Буквально через несколько минут он заметил, что возле входа в зал появился Базарбай в окружении своего водителя, который придерживал его с одной стороны, пока его шеф шёл к трибуне.

Абилову стало неловко за то, что Базарбай пришёл на встречу подвыпившим. Зал уже был полным людей, пришедших на встречу и он встал со своего места, чтобы поаплодировать приходу их кандидата, а затем, взяв микрофон со стола, поприветствовал его словами поддержки.

– Давайте друзья поаплодируем нашему кандидату в президенты Базарбаю Рашиду Аскаровичу.

Все поочерёдно начали вставать со своих мест и стоя аплодировать Базарбаю, который при помощи водителя забрался на трибуну по лестнице, а затем сам прошёл, покачиваясь к столу, где сразу же сел за стол.

– Ты что себе позволяешь? – шепотом обратился к нему Абилов, когда поутихли аплодисменты суровым взглядом и поздоровавшись с ним за руку.

– Булат! Это не то, что ты подумал, – оправдываясь, ответил Базарбай. – У меня сегодня давление поднялось, и я плохо себя чувствую.

И на самом деле от него не пахло перегаром, по крайней мере Абилов ничего такого не почувствовал от него.

– А что случилось Рашид? – сменив гнев на милость, сочувственно спросил Абилов.

– Переволновался, наверное! – ответил тихо Базарбай.

– Ну, хорошо, тогда ты посиди и отдохни пока, а я выступлю с приветственной речью! – встав со своего стула заявил Абилов и направился к трибуне.

Поприветствовал всех сидящих в зале на родном языке, он начал выступление в привычной ему манере, то и дело срывая овации время от времени.

Базарбай с завистью смотрел на Абилова со стороны, который овладевал разумом сидящих в зале людей словно гипнозом. Почти все слушали его с раскрытыми ртами, словно студенты университета лектора-профессора, объясняющего тему не по учебнику, а своим жизненным опытом.

Его коробило, что он красноречием не отличался, так как его работа в силовых структурах, которой он отдал больше половины своей прожитой жизни и дослужился до звания генерала, в принципе не предполагала иметь ни собственного мнения, ни собственных убеждений, ни собственного Я. Ведь беспрекословное следование человека нормам и правилам в силовых структурах приводило к потере способности принимать самостоятельные решения и самостоятельно ориентироваться в новых и непривычных условиях. Вот и Базарбай, привыкший жить по уставу МВД, когда он был «грозой» среди подчинённых, неуютно чувствовал себя здесь в публичной политике, словно аквариумная рыбка, выпущенная в море или океан.

У себя на работе он авторитет зарабатывал годами благодаря подхалимству в начале карьеры, а затем связям с руководящим составом. А здесь он считал нереально за пару месяцев сделать себе имя.

Власти в масштабе всей страны ему, конечно же, хотелось. Когда у тебя в подчинении не одно ведомство в структуре МВД, а все силовые структуры страны – это был предел его мечтаний. В открытую публично он конечно об этом не говорил никогда, но в глубине души он этого желал.

Абилов закончил свое выступление под аплодисменты всех сидящих в зале людей. Затем он подошёл к столу и сев на свое место обратился к Базарбаю:

– Как вы, Рашид Аскарович? Выступить сможете?

– Да, конечно! – ответил он и решительно направился к трибуне с заранее приготовленным текстом.

Поприветствовав всех сидящих в зале на родном языке, а затем надев очки для чтения он начал своё выступление на казахском языке, то и дело поглядывая в бумажку. Со стороны образ Базарбая с опущенными на край носа очками больше походил на образ лектора в аудитории, тупо читающего лекцию перед студентами и не заинтересованного конечным результатом, смог ли он донести объясняемую им тему или нет.

Абилов больше всего боялся на таких встречах, что Базарбай может не ответить на неудобный вопрос из зала, и какая-нибудь провокация может выбить того из колеи. Но пока что все обходилось нормально, и если вопрос из зала звучал на русском языке, то ему на помощь приходил сам Абилов, а если вопрос был задан на казахском языке, то с ними сидел за столом помощник, хорошо разбирающийся в этих вопросах.

Выступление Базарбая больше походившее на доклад закончилось под не такие бурные аплодисменты как выступление Абилова. Базарбай сел на свое место довольный собою, а из зала люди поочерёдно стали подходить к микрофону и задавать свои вопросы, а кто-то и пожелания. В течение полутора часов они отвечали на вопросы и пожелания, а затем под аплодисменты покинули зал и уже на улице фотографировались со всеми желающими запечатлеть себя на фото с ними.

– Как самочувствие? – спросил Абилов у Базарбая как только они остались наедине возле машин.

– Спасибо, Булат Мукишевич! Всё хорошо уже! – довольный, ответил Базарбай.

– На днях вылетаем в Западный Казахстан. Готовы к длительной командировке? – спросил Абилов.

Базарбай лишь кивнул в ответ, а затем попрощавшись друг с другом, каждый сел в свою машину.

Абилов сидя в машине, думал о предстоящей командировке. Первый город на Западе, куда они должны были полететь, был город Актобе и это не случайно, так как супруга Айгуль была родом оттуда, и она летела с ними, чтобы остаться там погостить у своих родственников. Оттуда они планировали уже ехать на поезде до Уральска, и далее в Атырау, и конечным городом Западного Казахстана должен был стать Актау. Он сильно переживал и думал о том, как его встретят там на Западе, куда он ехал впервые по политической миссии. В этих городах он, конечно же, раньше бывал по личным вопросам и когда занимался бизнесом. А в Гурьевской области он проработал даже около года в конце 80-х годов прошлого столетия ведущим специалистом в производственном объединении «Тенгизнефтегазстрой». А когда начались тяжёлые 90-е годы, когда с развалом СССР и обретением независимости Казахстаном, он уедет оттуда в Алматы, где впоследствии создаст собственную фирму «Бутя» и станет ее генеральным директором. Фирма занималась в то время торгово-посредническими операциями, в простонародье именуемой куплей–перепродажей всего, что можно было купить по дешёвке и перепродать. Жизнь тогда кипела и менялась чуть ли не каждый день и этим поглощала его. Его фирма просуществовала до конца 90-х годов и он был один из тех, кто стоял у истоков становления казахстанского бизнеса.