Откинувшись на спинку кресла, он закрыл глаза и в мечтах представлял сейф, набитый пачками долларов и евро, себя и свою семью, отдыхающих на разных курортах и путешествующих по всему миру. Дорогие автомобили и золотые украшения с бриллиантами его особо не прельщали, потому что светиться он особо не хотел. Ездил он как все на подержанной иномарке и одевался по консервативному простенько. Понтоваться, как это делали многие казахи, внезапно разбогатевшие, он не любил.

Внешне он походил на завхоза бюджетной организации или школы. Потрёпанный костюм, однотипного одного фасона галстуки и тёмного цвета рубашки, не выдавал вовсе в нём материального обеспеченного человека.

От радужных мечтаний его разбудил звонок на городской телефон. Подняв трубку, на том конце его поприветствовала приятным голосом девушка и попросила принять факс из центрального штаба. Нажав кнопку приёма факса, он нетерпеливо стал ждать.

Дождавшись приёма факсимиле, на том конце провода девушка переспросила его о том, получил ли он факсимиле, и получив утвердительный ответ, положила трубку.

Сисенгали Нигметович положив трубку, бегло прочитал полученный по факсу листок бумаги. В нём было написано о том, что 15 ноября 2005 года к ним с агитацией в область приедет Булат Абилов с кандидатом в президенты Рашидом Базарбаем, а также другими доверенными лицами. Надо было к этому периоду подготовить зал для встречи с избирателями в городе Уральск и собрать побольше народа. Сисенгали Нигметович достав из кармана пиджака сотовый телефон и найдя в телефонной книжке номер Морозова, набрал его номер.

– Виктор Николаевич, добрый день! Узнали? – волнительно спросил он. – Вы в курсе насчёт 15 ноября? Да! Надо было бы тогда встретиться сегодня! Хорошо тогда я к вам сейчас подъеду!

Положив трубку, Гизатов одел на себя верхнюю одежду и вышел из своего кабинета.

В общем зале в это время находились Серик Уразбаевич и ещё несколько посетителей.

Поздоровавшись с каждым из них за руку и предупредив Серика Уразбаевича о том, что его не будет пару часов, он вышел из офиса и сев в машину, тронулся с места. Подъехав к областному штабу «ЗСК», где находился Морозов, Гизатов набрал по сотовому номер Морозова, а когда он поднял трубку, то попросил его выйти на улицу.

– Добрый день, Сисенгали Нигметович! – открыв переднюю пассажирскую дверь, поприветствовал его первым Морозов.

– Добрый! – ответил он, и, выйдя из машины, поздоровался с ним за руку и нетерпеливо сразу спросил: – Что будем делать?

– А что будем делать-то? Готовиться! – спокойным тоном ответил Морозов. – Ты деньги своим представителям в районах на агитацию выделил уже?

– Да! – уклоняясь от взгляда Морозова, ответил он.

– Ну всё тогда! О чём тогда беспокоишься? – похлопал его по плечу Морозов. – Помещение в городе найдём, избирателей для встречи с нашим кандидатом подготовим. Только смотри, чтобы как в прошлом году не вышло, когда из зала многие выступали, что деньги не получили на избирательную кампанию за проделанную работу! – резким взглядом в его глаза посмотрел Морозов и добавил: – Если воруешь, то делай это аккуратно, и будь добр делись со своими людьми положенными им средствами.

– Понял тебя, Виктор Николаевич! – виноватым голосом ответил Сисенгали Нигметович.

– Смотри, не проколись и на этот раз! – пожурил его как школьника Морозов.– Зови на встречу с избирателями проверенных людей.

– Понял! – опустив взгляд вниз, словно школьник не выполнивший домашнее задание перед строгим учителем возле школьной доски тихим голосом ответил Гизатов.

– Ладно, я пойду! Работы полно, – похлопав Сисенгали Нигметовича по плечу, напоследок произнёс Морозов, а затем вышел из машины.

Гизатов облокотившись двумя руками за руль, вспомнил прошлогодний случай, когда были выборы в маслихаты всех уровней и Мажилис. Тогда на выборах в Мажилис по партийным спискам и одномандатным округам от их партии выдвигался кандидат. Деньги выделялись неплохие, и он вроде бы со всеми «поделился», но один из его недоброжелателей, который хотел сместить его со своего поста, стал копать под него и подговорил некоторых из его партийцев, что денег на выборы выделили гораздо больше. Они тогда по очереди выступали на встрече с избирателями, и там присутствовали Абилов и Морозов, они всё это слышали.

Ему тогда с большим трудом удалось сохранить своё место, доказывать ревизионной комиссии из центра об использованных средствах. Поэтому в этом году он выдавал деньги региональным представителям в районах одну сумму, а в расписках от них требовал указать полученную сумму в несколько раз выше.

Главное, что с них расписки взяты, а потом пусть доказывают что хотят. Гизатов, довольный этим обстоятельством, завёл машину и тронулся с места.


Морозов, зайдя к себе в офис, продолжил делать начатое им дело – перебирал красные стяги и флаги, доставшиеся ему даром при развале КПСС и СССР. Их он готовил к уличным автомобильным шествиям по городу в колонне автомобилей. Эти флаги, канувшие в забытье, как и сама страна под названием Советский Союз, он ежегодно вместе с однопартийцами выставлял на всеобщее обозрение четыре раза в год, а именно в день рождения вождя пролетариев Ленина 22 апреля, затем на майские праздники 1 и 9 мая, и последний четвертый раз осенью на 7 ноября.

На 22 апреля обычно они возлагали цветы в парке Кирова памятнику Ленину, перенесённого туда властями из центра города. На майские праздники коммунисты в составе пешей колонны доходили до Стеллы, где также возлагали цветы. А на 7 ноября они, как правило, устраивали небольшой митинг на площади имени Маншук Маметовой, где сотрясался воздух возгласами в адрес действующей власти на фоне алых стягов, как правило, критикой и сравнением уровня жизни до и после развала СССР, вызывая ностальгию по прошлому у людей пенсионного возраста, которые в большинстве любили сидеть днём на лавочках на площади или просто гулять там. 7 ноября уже было на носу, и это был лишний повод заявить горожанам о своей партии. Сам кандидат от оппозиционных сил лично у него не вызывал симпатий, и если бы не вливание больших денег на его агитацию, то бесплатно бы его он не продвигал. А на людях надо было ему показать, что искренне он за него агитирует. Честно говоря, ему этот кандидат от оппозиционных сил был второстепенен и даже на третьем месте, был не в приоритете.

Ему первостепеннее важнее было дать избирателям, прежде всего, побольше узнать о его партии коммунистов, а потом уже об этом кандидате Базарбае. Как раз предстоящие выборы предоставляли ему возможность как в прошлом году ещё раз прорекламировать свою партию.

Часть денег, выданных ему на эти выборы, он уже давно перечислил на свой заграничный счёт в швейцарском банке. Хоть он и на глазах и говорил окружающим всем людям, что Западная Европа – это зло в виде дикого капитализма, сам он был не прочь дожить свою старость там. На Казахстан с момента обретения им независимости ему было наплевать, и он считал себя здесь как Остап Бендер из романа Ильфа и Петрова «Золотой телёнок», который мечтал жить в Рио де Жанейро. Вот и Морозов мечтал уехать жить за границу, но не в Рио, а в Париж или Рим – куда вели все дороги мира.

До пенсии ему оставалось чуть менее пяти лет, и он хотел дождаться этого момента, чтобы забрать свои накопленные пенсионные деньги в частном пенсионном фонде и выйти в статусе пенсионера на заслуженный отдых на случай возвращения в Казахстан или в Россию. Менять свой паспорт РК на заграничный ему особо не хотелось, можно ведь было за границей жить в качестве гражданина Казахстана, к тому же ежемесячные положенные ему пенсионные выплаты копились бы на счету в банке. И для того, чтобы их забирать оттуда, достаточно было приезжать раз в год или выписать доверенность кому-нибудь из близких.

А пока ему ещё рано было думать об этом. Как минимум надо было ещё «подзаработать» на следующих очередных выборах в Мажилис, а затем ещё может быть и на ещё одних президентских выборах. Сейчас на его место метили много завистников, и ему ещё рано было выходить на покой. Он был ведь хитрым и изворотливым политиканом и вовремя избавлялся от таких людей, подставляя их разными способами. Морозов посмотрел время на ручных часах, и время уже показывало пятый час. Надев пальто, он попрощался с сидевшими в офисе соратниками-пенсионерками, которые любили собираться здесь с утра до вечера и сплетничать. Сейчас он их озадачил по выходу из офиса расклеивать у себя во дворах агитационные материалы. А так в основном для расклейки в общественных местах и по городу плакатов он нанимал студентов, которые много не просили за свою работу. А пенсионеры у него работали за идею, просто так. Кому-то было достаточно подарить презент в виде коробки конфет и пачки чая, а другим достаточно было накрыть «поляну» – водку с закуской, и это не сильно било по его карману. О том, что на выборы выделяют огромные суммы денег в виде долларов, он своим соратникам по партии не говорил, а наоборот пенял на постоянную нехватку денег .

Выйдя из офиса, он направился пешком домой, благо их офис находился недалеко от его дома.


Минувшие выходные были плодотворными для Алибека и его команды. Удалось объездить все населённые пункты по саратовской трассе. И это было лишь одной третью выполненных работ. Предстояло ещё проехать по атырауской и самарской трассе. Сегодня был понедельник, и он решил дать выходной девушкам, а самому нужно было зайти в офис, куда его вызвал Сисенгали Нигметович. Все эти два дня он со стороны наблюдал за Назгуль, как она ответственно относилась к своей работе и была трудолюбивой в отличии от Анар, которая работала спустя рукава, и могла наклеить плакаты на стену или закрепить его скотчем на столб слабо, что его могло легко сорвать сильными порывами ветра. В отличие от неё Назгуль как и Алибек крепили плакаты так, что их невозможно было отодрать даже ножом. Но когда Алибек выдавал в конце дня вознаграждение за проделанную работу, у Анар прямо светились глаза, когда она получала деньги на руки. Назгуль же получала свои деньги спокойно и каждый раз при этом благодарила его за это.