– Привет Алибек! – при входе поприветствовала сразу его Назгуль, а Анар лишь кивнула головой вниз в приветствии.

– Добрый день! – ответил, улыбаясь Алибек, и встав со стола и выйдя навстречу им, поцеловал в щеку Назгуль.

– Ты нас просил зайти, вот мы и появились у вас, – произнесла Анар нетерпеливо, смотря на влюблённых.

– Да! – ответил Алибек, и взяв в обе руки по одному стулу, поставил их перед своим столом, а затем сев за стол, глазами дал им знать, чтобы они сели рядом со столом.

– В общем, есть работа для вас, – тихим голосом произнёс Алибек. – Во время выборов на арендованной машине со мной в течении более месяца до дня голосования ездить со мной по посёлкам, находящимся недалеко от города и проводить там агитацию. Это всё будет оплачиваться и вознаграждаться руководством нашей партии.

– А как часто мы будем ездить? У нас же учёба в универе! – спросила Назгуль сразу как только Алибек закончил свою речь.

– Мы можем взять больничный, если это хорошо будет оплачиваться!– перебила Назгуль Анар, заинтересованная в деньгах.

– Насчёт суммы оплаты вы поговорите лично с Сисенгали Нигметовичем, а по поводу учёбы уже вам решать лично! – ответил Алибек, показывая в сторону кабинета Сисенгали Нигметовича. – Он сейчас там один и пока не занят, зайдите сразу к нему.

– Хорошо! – ответила Назгуль, и вместе с Анар они зашли в его кабинет.

Спустя некоторое время они вышли из него, и судя по их лицам Алибек понял, что они остались довольны предложенной суммой.

– Ну как, договорились? – спросил у них Алибек как только они подошли к его столу.

– Вроде бы да, заработок нормальный для студентов, – радостно ответила первой Анар. – Осталось теперь как с учёбой решить.

– Тебе это легче сделать, чем мне, – грустным голосом ответила Назгуль. – Ты и так редко посещаешь универ, а я каждый день хожу на учёбу как на работу.

– Ну в общем сперва решите с учёбой, а потом дайте мне знать, хорошо? – подбодрил их Алибек, не торопя их дать ему ответ.


Морозов, сидя за столиком в кафе вместе с Анной и попивая с ней кофе, мирно беседовали между собой.

– Аня! Осталось совсем немного и заживём с тобою полной грудью, – воскликнул тихим голосом он.

– Виктор Николаевич! Вам легко сказать, а у меня голова болит, как мне найти в каждом отдалённом ауле агитатора, тем более я-то за город никуда не выезжала, – сокрушенно ответила она.

– Не переживай ты так, Аня! – хлопнул по ее плечу легким взмахом ладони Морозов. – Я вместе с тобою поеду, у меня в твоих районных центрах остались ещё с советских времен кое-какие связи. И потом, достаточно лишь тебе в каждом районном центре найти лишь одного агитатора, а не искать их в каждом ауле. Чем меньше ты потратишь сумму на этих агитаторов, тем больше нам достанется, – потирая руки, произнёс Морозов.

– А как же быть с отчётностью за потраченные средства? – недоумённо спросила Аня.

– Подписи и табеля подделаем, всё равно в отдалённые аулы никто не поедет с центра с проверкой, – спокойным голосом ответил он. – Это мне надо в Уральске с помпой и шумихой провести агитацию, чтобы все видели. А тебе особо не за что переживать, только вот в Аксае надо будет создать видимость работы, и я тебе в этом помогу.

– Ну хорошо тогда! – успокоившись ответила Аня.

– Тебе в помощники надо будет найти двух-трёх человек, и желательно, чтобы у одного из них был личный автомобиль, – продолжил свою речь Морозов, попивая чай. – И чтобы были надёжными и проверенными, на которых можно будет положиться.

– Да, есть у меня две девушки на примете. Вместе работали когда-то, – чуть-чуть задумавшись, ответила Любимова. – А с шофёром надо обдумать и ещё предложить им, согласятся ли они. А сколько им придётся платить? – спросила она тут же у Морозова.

– Плати девушкам-агитаторам столько, сколько не жалко было. Я думаю, что 300-400 долларов будет для них нормально. Всё-таки молодым девушкам надо ухаживать и следить за собой, – улыбнулся в ответ Морозов и подмигнул Ане левым глазом. – А водителю заплатишь столько же и ещё плюс на транспортные расходы и бензин, ремонт и так далее.

– А агитаторам на местах сколько выделять в посёлках и в городе Аксай? – спросила Аня.

– Им выдели деньги в размере пятнадцати тысяч тенге на одного агитатора в посёлке, и в Аксае наверное их нужно будет пять-шесть человек. Но это уже не твои проблемы, а мои, так как людей я сам найду на местах, – загадочно улыбнулся в ответ Морозов. – И потом Аня мы охватим лишь северные районы области, расположенные близко к городу, такие посёлки как Подстёпное, Барбастау, Фёдоровка, Пойма, город Аксай и так далее. Эти населённые пункты русскоговорящие, и нам там легко будет найти общий язык с местным населением. А южные районы – Жымпиты и Каратобе мы осилить не сможем, так как там живёт в основном коренное население. В каждый аул заехать не сможем, но вот в самих райцентрах по одному человеку найдём для видимости, и они найдут нам «мёртвых душ», которые есть на бумаге, а вживую их нет, как в поэме Гоголя. Чем больше у нас будет «мёртвых душ» на местах, тем больше мы заработаем, Аня! – похлопав слегка правой рукой по плечу, закончил свою речь Морозов.

Любимовой только сейчас дошли сказанные Морозовым слова, и такого она не ожидала от него услышать. Она ведь знала его с детства, так как он часто бывал у них дома, и характеризовала его как положительного человека и друга семьи. Но чем больше она узнавала его в последнее время сталкиваясь по работе, тем меньше положительных черт оставалось у неё о нём. В ней сейчас боролись две противоположности. С одной стороны, она понимала для себя, что то, что советует ей Морозов и наставляет ее – это не честно и аморально. С другой стороны, ей давно хотелось выбраться из нищеты и постоянной нехватки денег, что она могла запросто закрыть на это глаза. В тех местах, где раньше она работала, зарплаты хватало лишь на текущие расходы и поддержание штанов, а о том, чтобы куда-нибудь съездить и отдохнуть на море, купить шубу и машину, не могло идти и речи. А ей очень хотелось выйти из состояния постоянной нехватки денег и зажить хорошо раз и навсегда. И эти выборы оказались для неё как нельзя кстати и дали ей шанс один из тысячи, чтобы придти к своей мечте о безбедной жизни. И грех было бы этим не воспользоваться.

Она молча кивнула Морозову головой в знак согласия и улыбнулась, допив чай в стакане, стала собираться домой. Морозов остался довольным согласием Ани и тоже допив чай, первым встал со своего стульчика, а затем вместе они вышли из кафе и он подвёз на своей машине Любимову до дома.

Подбросив ее домой, Морозов поехал к себе домой. В дороге мысленно обдумывал, куда потратить выделенную на выборы огромную сумму денег.

Для себя он давно мысленно представлял купить домик где-нибудь на берегу моря и встретить там старость со своей супругой. Детям, которых у него было двое – сын и дочь, можно было бы прикупить ещё недвижимость в Москве или Санкт-Петербурге. Здесь в Уральске он ничего не хотел приобретать из недвижимости, так как ему не хотелось оставаться тут жить. Он жил с семьёй в обычной хрущёвке в 2-х комнатной квартире в центре города, и ему особо не хотелось светиться здесь и бросаться в глаза окружающим людям. Он жил так же, как и многие жители Уральска, одевался не броско, ездил на поддержанной машине российского автопрома и старался не выделяться ничем из толпы. Он вёл двойную жизнь и был так называемым подпольным миллионером и держал за границей счёт в иностранной валюте. Каждое лето под видом того, что он будто бы с семьёй уезжал отдыхать на Чёрное море своим ходом на автомобиле, он пересекал казахстанско-российскую границу, оставлял на автостоянке машину в Самаре или Саратове, и улетал на самолёте отдыхать с семьёй в страны Западной Европы, Турцию или страны Юго-Восточной Азии. Хотя в глазах окружающих его людей он выглядел «коммунякой» и ярым противником «загнивающего Запада» и капитализма, роскошную жизнь миллионера он любил, так как и ездить на отдых в ту же самую Европу.

В его окружении соратниками по партии были преклонного возраста пенсионеры, а также и молодые люди, зависящие от него, такие как Любимова. Ими всеми было легко управлять и лишних вопросов они ему не задавали. Как только в его окружении появлялся какой-нибудь «правдолюбец», который открыто выступал против него, он искусно подставлял такого человека при всех и с позором выгонял его из партии или своего окружения. На данный момент явных конкурентов у него не было, и Гизатов, и Любимова полностью плясали под его дудку. Беспокойство у него вызвали лишь Серик Уразбаевич и Даутов Алибек из партии «Азат», которые задавали много лишних вопросов, и которых надо было убрать с дороги или подставить, и это было лишь делом времени и техники.

Припарковав машину у подъезда, Морозов собирался зайти домой, как вдруг раздался звонок на его сотовый телефон. Взглянув мельком на экран сотки, он по междугороднему коду определил, что это был код Алматы.

– Да, алло, слушаю вас! – поприветствовал первым он звонящему ему человеку. – Здравствуйте! Хорошо, понял вас!

Передумав заходить домой после телефонного разговора, он сел в машину и заведя ее, тронулся с места и направился в сторону офиса партии «Азат».

Звонили ему из Алматы из центрального штаба движения «ЗСК» и сообщили ему, что надо будет завтра встретить в аэропорту из Алматы курьера с чемоданчиком. Что это был за чемоданчик, Морозов уже имел представление, и первое о чём он подумал – это были наличные деньги. Такой опыт со встречей в аэропорту курьера с чемоданчиком у него уже был в прошлом году, когда проходили выборы в Мажилис и маслихаты всех уровней.

В том году он не плохо «заработал» на выборах, и прикупил себе недвижимость в Москве в пределах МКАД. Вот и на этот раз он был в предвкушении огромного пирога, и так как ближайшие пять лет никаких больше выборов не предвиделось, надо было во что бы то не стало сорвать «большой куш». До пенсии и выхода на заслуженный отдых оставалось чуть более десяти лет, и ещё неизвестно было, что его ожидало через пять лет, будет ли он также оставаться «на коне» в оппозиции или вообще ее не будет.