В те годы, так как у него отец был ветераном ВОВ, то его каждый год направляли бесплатно лечиться в санаторий. С момента обретения независимости Казахстана в 1991 году эту льготу ему почему-то отменили, и он после этого уже никуда не ездил, и очень сильно переживал по этому поводу не только за себя, но и за других ветеранов ВОВ и приравненных к ним лиц.

– Какой огромный этот памятник! – удивлённо воскликнула Назгуль. – А на картинках кажется не таким огромным, когда видишь его вживую – совсем другой вид.

– Раньше памятники в основном старались делать из бронзы и огромными, чтобы впечатляюще смотрелись на высоких пьедесталах, не то, что сейчас, – добавил Алибек немножко печально.

Осмотрев монумент славы со всех сторон, они какое-то время посмотрели на вечный огонь, а потом пошли дальше осматривать парк. Спустя некоторое время они оказались прямо напротив церкви, которая чем-то напоминала такую же церковь в Уральске. Обойдя ее вокруг, они пошли дальше. Впереди они увидели свободную площадку со скамейками, и на одной из которых сидели подростки и играли на гитаре. Рядом была свободная скамейка и Алибек предложил сесть на неё своим спутницам, чтобы немного передохнуть. Алибеку было ещё интересно послушать, о чём поют сейчас на гитаре, так как когда-то и он с пацанами во дворе своего дома тоже так играли на гитаре и исполняли песни в основном Виктора Цоя.

Эти же пацаны исполняли на гитаре песни Земфиры, которые Алибеку лично тоже нравились.

– Алибек! А ты умеешь играть на гитаре? – вдруг спросила Назгуль.

– Конечно! – ответил Алибек, улыбаясь. – Только вот давно уже не прикасался к гитаре, и могу лишь исполнять старые песни, а вот если новые песни исполнять, то надо подбирать ритм на гитаре.

– А нам не хочешь сыграть? – игриво спросила Анар.

– Да что вы! Как-то неудобно у пацанов спрашивать гитару, – смущённо ответил Алибек. – Как-нибудь обязательно для вас сыграю.

– А я сейчас спрошу у них гитару, – никак не могла угомониться Анар. – А ты хоть нам одну песню исполни, – сказав последние слова, Анар, встала со скамейки и подошла к подросткам. Спустя буквально две минуты возвратилась уже вместе с гитарой, держа ее в правой руке!

– Вот тебе и гитара! – вручила она ему в руки гитару.– А теперь исполни нам что-нибудь, – обратилась она к нему, улыбаясь.

Алибек с улыбкой на лице принял гитару из рук Анар, и взяв ее в свои руки для начала настроил струны под себя, а затем, думая в процессе настройки, какую свою композицию исполнить для девушек. Песни из репертуара группы «Кино» для этого, по его мнению, не подходили, и в процессе настройки ему на ум пришла лишь песня, когда он, ещё будучи подростком, научился исполнять на гитаре. Сыграв несколько аккордов впустую, он начал петь.

– Детский садик как пчелиный рой,

Там детишки бегают гурьбой.

Бегают, играют и поют.

Старикам покоя не дают…

И далее песня была о мальчике и девочке, которые дружили вместе в детском саду, а уже при окончании детсада и при поступлении в школу, их пути разошлись, и они только встретились случайно, став уже взрослыми, и полюбили друг друга. И накануне свадьбы пришли во двор этого детского сада и вспоминали те годы, когда они были ещё детьми и держались вместе.

– Хорошая песня о любви! – сделала комплимент первой Назгуль и захлопала в ладоши.

– А мне показалась детской какой-то, – буркнула Анар.

– А какие вообще тебе песни нравятся то? – резко спросил Алибек. – Ну ладно, мне надо гитару вернуть пацанам, а то неудобно будет. А в следующий раз для тебя что-нибудь и споём, – уже спокойным голосом произнёс Алибек, и встав со скамьи, подошёл к подросткам и со словами благодарности вернул им гитару.

Вернув им гитару, Алибек обратился к Назгуль и Анар:

– Ну что, девушки! Надо собираться уже в санаторий обратно. Как стемнело, так сразу похолодало же.

– Да, я тоже заметила. Что это, думаю, меня так знобит?! – вставая со скамейки, произнесла Назгуль.

Пройдя через весь парк они вышли на оживлённую улицу, где Алибек сразу же принялся останавливать руками мимо проезжающие машины. Как только он начал голосовать, так сразу же остановилась одна машина, а за ней и вторая. Подойдя к первому автомобилю, он спросил у водителя, довезёт ли он их до санатория «Алатау». Тот ответил, что ему не по пути и поехал дальше. Алибек подошёл ко второй поджидавшей машине. Водитель тоже ответил, что ему не по пути. Тормозившие далее автомобили также ехали дальше. Водители, едва услышав, куда надо ехать, говорили, что им не по пути. В течение получаса Алибек остановил, наверное, около двух десятков машин и все попусту. И вот они все вместе уже начали отчаиваться, что так и не доберутся сегодня до санатория. И вот, остановив очередную машину, Алибек уже не ожидал получить положительный ответ у водителя.

– Братан! В такое время сейчас туда трудно добираться, так как туда никто не едет сейчас по пути, – ответил молодой парень младше Алибека возрастом. – Ну если вы мне заплатите полторы тысячи тенге, то я вас туда подвезу.

Эта сумма была в два-три раза выше той суммы, которую они оплатили днём, добираясь от санатория до центра города, но Алибек готов был сейчас заплатить любую сумму, лишь бы не остаться на ночь глядя на улице и поэтому быстро согласился.

– Конечно, братишка, согласен! – обрадовался Алибек. – Девчата, садитесь в салон, мы наконец-то поедем.

С этими словами он открыл дверь сзади и посадил их на заднее сиденье, а сам уселся на переднее сиденье.

Машина сразу же тронулась с места и повезла их по ночному городу. Парень-таксист оказался немногословным, да и Алибеку не хотелось сейчас вовсе говорить. Он лишь смотрел из окна автомобиля на огни ночного города и любовался всем увиденным. Девушки на заднем сиденье о чём-то шептались между собой, то и дело показывая руками на необычные здания по пути или проезжающие дорогие автомобили. Завтра оставался ещё целый свободный день, а послезавтра рано утром у них был по расписанию обратный поезд в Уральск. Алибек решил поинтересоваться у сзади сидящих девушек планами на завтра:

– Ну девчата, завтра у нас впереди целый свободный день. Какие планы есть у вас?

– Я бы хотела съездить на вещевую барахолку, – немножко подумав, ответила Назгуль. – Мне тётя кое-что заказала привезти оттуда, так как на барахолке вещи дешевле, чем в Уральске. Да и себе хотела бы что-нибудь приобрести.

– Я бы тоже хотел туда съездить, так как много наслышан про эту барахолку. Так что я с тобой поеду, Назгуль! – улыбнулся Алибек.

– А мне ничего другого не остается, как поехать с вами, – с недовольством ответила Анар. – Хотя само название «барахолка» меня пугает, наверное, там одно барахло продают по сравнению с дорогими бутиками в центре Алматы.

– На этой барахолке все жители Алматы одеваются, – услышав их разговор, произнёс молчавший до этого таксист.


– Да вы что! – удивилась Анар. – А я думала, что алматинцы одеваются только в магазинах и бутиках.

– Многие приезжие так думают, а также, что здесь все живут богато и припеваючи, хотя пенсионеры получают столько же сколько у вас, а уровень жизни и комуслуги здесь дороже, – ответил грустно таксист. – Я, например, работаю и получаю зарплату, но ее не хватает на содержание семьи, вот и приходится вечерами таксовать, – продолжил далее он.

– У вас же ведь тут много миллионеров живёт? – не унималась никак Анар.

– Да, тут много обеспеченных людей живёт, но в соотношении к количеству проживающих здесь в Алматы людей – это два-три процента, максимум пять, не более, – ответил также спокойно таксист.

После этого в салоне автомобиля воцарилась тишина и каждый принялся думать о своём. Анар смотрела на попадающие на глаза огромные двух-трёх этажные коттеджи-дворцы и мысленно представляла себя хозяйкой этого дворца. Назгуль мысленно представляла себе, что ей купить себе завтра на барахолке. Алибек анализировал для себя, каким бурным и насыщенным оказался сегодняшний день. Такой же день предстоял и завтра, и надо было сейчас по приезду в санаторий выспаться, прежде всего, и отдохнуть.

Остаток дороги уже прошёл в тишине.

Доехали до санатория, как показалось Алибеку гораздо быстрее, чем днём. Машин на дороге вечером, по сравнению с днём, было гораздо меньше. Подъехав к воротам санатория, Алибек расплатился с водителем, а затем выйдя из машины, помог сойти своим спутницам.

Далее они уже втроём пошли по направлению к главному входу. Поприветствовав администратора в фойе, Алибек направился в сторону лифта, и вызвав его кнопкой, они стали ждать его. На удивление ожидание лифта было недолгим, и уже войдя в него, Алибек произнёс:

– Ну вот, мы доехали! Завтра во сколько утром соберёмся на барахолку?

– Я думаю, что сразу же после завтрака и поедем! – ответила первой Назгуль.

Двери лифта в это время открылись, и они уже оказавшись на четвёртом этаже, попрощались друг с другом и Алибек пожелал им напоследок:

– Спокойной ночи вам!

– И тебе того же! – в один голос ответили они и открыв дверь своей комнаты вошли во внутрь.

Алибек поспешил к себе, и зайдя к себе в номер, прежде всего отправился в ванную комнату и принял душ, а затем лёг спать.


Булат Абилов вместе со своим водителем заносили еле стоящего на ногах Базарбая в гостевой дом. Уложив его на диван в гостиной, Абилов приказал своему телохранителю снять с него ботинки и верхнюю одежду, а затем обратился к нему:

– Самат! Побудешь с ним, пока он не отрезвеет и не придёт в норму, а потом вызовешь такси и вместе с ним поедешь и довезёшь его до дома, а я поехал домой на машине.

– Всё понял, шеф! – кивнул в ответ головой телохранитель.

Абилов, взяв ключи от машины у него из рук, вышел из дома и сев в машину, тронулся с места. Он хоть и хорошо умел водить машину, но всё же больше предпочитал быть в авто пассажиром, нежели водителем.

Управлять автомобилем его научил отец, прежде чем он успел получить права на вождение автомобилем. И хотя первым его автомобилем был старый потрёпанный Москвич, но обладание им в то время возвышало его в галах своих сверстников, и он этим тогда гордился.