– Нам нужно доехать отсюда теперь до Медеу, – ответил Алибек.

– А туда можно добраться вон с той остановки! – показывая указательным пальцем, указал Алибеку на остановку. – Оттуда каждый час отъезжает автобус №6 до Медеу. Только на такси не садитесь там, много слишком попросят с вас.

– Спасибо вам! – произнёс Алибек, расплатившись с таксистом и выйдя из автомобиля, открыл заднюю дверь и помог сойти девушкам сзади.

– Вам спасибо! – поблагодарил таксист Алибека. – Удачи на выборах! – напоследок выкрикнул таксист и тронулся с места.

Таксист их оставил прямо напротив гостиницы «Казахстан», облик которой Алибек много раз видел и на почтовых марках, и в журналах и газетах. Это был один из первых небоскрёбов в сейсмоопасной Алма–Ате, который возвели в 1977 году и строили почти три года.

Для обеспечения устойчивости здания в зоне 9–бальной сейсмичности при строительстве применили новейшую по тем временам японскую технологию скользящей опалубки. Это означало, что здание гостиницы при сильном землетрясении выстоит и будет как маятник раскачиваться в разные стороны. Незадолго до завершения строительства был проведён строгий экзамен на антисейсмичность. Установленная на верхушке здания особая машина своими колебаниями имитировала землетрясение, а специальные датчики на этажах фиксировали толчки.

– Смотрите, какое красивое здание! – воскликнула Анара, таращась вверх и считая глазами этажи. – Двадцать пять этажей. Прямо как небоскрёб!

– Это ведь гостиница «Казахстан»! – воскликнула тоже Назгуль. – Я это здание часто видела по телевизору.

Несмотря на свои внушительные размеры здание гостиницы, увенчанное золотистой короной, выглядело легким и изящным на солнце, чем-то напоминающее гигантский колос. Справа от него стоял памятник казахскому поэту Абаю Кунанбаеву, чем-то напоминающий памятник Абаю в Уральске, только здесь Абай держал книгу в левой руке, словно папку, а в Уральске скульптура Абая держала в руках книгу обеими руками, словно читая слова назидания жителям Уральска.

Насмотревшись вдоволь на здание гостиницы и прилегающей территории, Алибек и Назгуль надо было перейти дорогу и пройти к остановке на противоположной стороне, которую им указал таксист.

– Анар, ну мы пойдём! – обратилась к подруге Назгуль, чмокнув ее в щечку. – Только не задерживайся, пожалуйста, допоздна! – дала ей напутствие напоследок.

– И вы тоже! – ответила она, и обернувшись напоследок им пожелала: – Хорошего отдыха вам!

– Спасибо! – в один голос ответили сразу Алибек и Назгуль и пошли в сторону остановки.

Дождавшись зелёного сигнала светофора на дороге и перейдя на другую сторону дороги, они стали ждать автобус на Медеу. Время на часах показывало около трёх часов дня и с места, где стояла остановка, хорошо просматривались горы. По арыкам, вдоль тротуаров текла вода откуда-то сверху, наверное, с гор, и утекала куда-то вниз. Машин на дороге было очень много, в три-четыре ряда только с одной стороны, образовывались пробки, и водители постоянно сигналили в клаксон, торопясь куда-то по своим делам, а может быть и домой.

– Ну как тебе, Назгуль, выступления на съезде понравились? – решил вдруг спросить впечатления от съезда у неё Алибек.

– Да! Особенно понравилось выступление Абилова, у него речь была простой и понятной, и я его речь дослушала и поняла до конца, – впечатлённо ответила она. – У него ораторский талант и он умеет завлекать толпу. А вот выступление Базарбая было не таким впечатляющим, как у Абилова. Было лично такое ощущение у меня, что текст речи был не его, а кем-то написанным для него и заученный им до своего выступления, – подметила Назгуль в конце.

– Да и мне так показалось, – согласился с ней Алибек. – В его речи не было искренности, и ещё было такое ощущение, что он рассказывал какой-то доклад, словно отчитывался о проделанной работе со своими подчинёнными. Генеральские замашки у него явно сохранились, – шутливо произнёс Алибек в конце.

В это время к остановке подъехал автобус №6 пустой и на лобовом стекле была указана табличка с надписью «Медеу». Помимо них к автобусу устремилось ещё несколько человек, ожидавших также как и они этот автобус. Сев на удобное возле окна место вдвоём, благо пустой автобус это позволял, двери автобуса захлопнулись, и он тронулся с места.

Проспект Достык, ранее именовался как проспект Ленина так же как и в Уральске и был главной улицей города Алматы. С обеих сторон проспекта виднелись многочисленные магазинчики, большие и маленькие, на первых этажах зданий и домов, которые были в основном малоэтажные, ещё, наверное, советской постройки, так же как и в Уральске на одноимённом проспекте, но в отличие от Алматы, в Уральске дома были дореволюционной постройки.

Автобус ехал медленно из-за пробок на дороге, но это больше радовало Алибека и Назгуль, чем огорчало, так как имелась возможность получше разглядывать всё вокруг. На остановках по пути следования автобус останавливался, подбирая всё больше и больше пассажиров, ехавших, скорее всего, тоже на Медеу. И с каждой остановкой автобуса сидящих мест в салоне становилось всё меньше и меньше.

Также меньше становилось за окном автобуса зданий и домов, и уже по углу наклона вверх дороги чувствовалось, что автобус взбирается в горы. Горный ручеек стал видеться на всём протяжении дороги вверх, и от этого ручейка, наверное, заполнялась и текла вода по арыкам, – подумал про себя Алибек.

И вот наконец автобус полностью остановился, и водитель объявил о том, что это конечная остановка. Открыв лишь переднюю дверь напротив себя, водитель автобуса стал брать плату за проезд у выходящих пассажиров. Расплатившись за себя и Назгуль за проезд, они вышли из автобуса и прямо на них смотрело здание, знакомая по картинкам и почтовым маркам с двумя конькобежцами на коньках.

История строительства этого катка началась в 1949 году, а первые соревнования состоялись через 4 года. До 1970 года в спорткомплексе был каток с естественным льдом, а в 1970 году было принято решение построить высокогорный спортивный комплекс с искусственным льдом. Строительство катка «Медеу» было объявлено ударной комсомольской стройкой, и в ней участвовало более 1300 человек. Строительство завершилось через два года в 1972 году, и в этом же году было открытие катка. Стадион и трибуны были построены из бетона, с устойчивым фасадом. Площадь ледового поля составила 10,5 тысяч кв.м., а количество посадочных мест на трибунах после строительства составляло 12,5 тысяч мест. В 1982 году постановлением Совета Министров Казахской ССР каток вошёл как памятник архитектуры в государственный список памятников истории и культуры республиканского значения.

Ледовый каток расположен на высоте 1691,2 метра над уровнем моря и известен всему миру.

Название «Медеу» было дано в честь Медеу Пусырманова, первого основателя в урочище первой зоны отдыха с кумысолечебницей в здании бывшей Лесной школы. Когда он умер, ущелье, в котором находился построенный им аул, получило его имя (а позже и один из районов Алматы был назван в его честь).

И вот он, тот самый каток «Медеу», о котором Алибек был наслышан чуть ли не с детства, стоял во всей красе перед их глазами.

– Что-то людей здесь мало ходит, – удивилась Назгуль. – Да, и с нами на автобусе не так уж много народа приехало.

– А потому что каток не функционирует, вот поэтому людей и мало! – заявил мужчина в спецодежде, который, наверное, здесь работал и услышавший речь Назгуль.

– Как не работает? А почему? – стала расспрашивать этого мужчину Назгуль.

– Летом и в тёплое время года каток сейчас не функционирует. Может быть зимой, когда похолодает, запустят его, – ответил мужчина в спецодежде.

– Жаль! А нам так хотелось покататься, – грустно произнесла Назгуль.

– А какие здесь есть ещё достопримечательности кроме катка «Медеу»? – решил поинтересоваться Алибек у мужчины.

– Плотина есть противоселевая, также Медеу называется, – ответил мужчина. – Вон ступеньки вверх в горы видите? – указал он на лестницу, ведущую в горы. – В этой лестнице 842 ступеньки, ведущие вверх. Если их осилите, то оттуда будет прекрасный вид на Медеу, а от самого верха до горнолыжного Чимбулака рукой подать, но он только зимой функционирует тоже.

– Спасибо! – поблагодарил его Алибек.

– Ну что будем делать, Назгуль? – обратился он к ней. – Покататься на коньках не получится, взберёмся наверх тогда? – спросил он у неё.

– До самого верха мы точно, наверное, не взберёмся, – смеясь, ответила она. – Давай хотя бы до середины попытаемся по этим ступенькам взобраться.

– Ну тогда пошли! – произнёс Алибек, схватив Назгуль свой правой рукой ее левую руку, и вместе они держась за руки направились в сторону лестницы.

Подъём по ступенькам в начале оказался довольно лёгким – первые пары пролётов они прошагали легко. Прошагав уже более десяти пролётов, у Алибека проявилась первая усталость в ногах, но он, чтобы не казаться слабым, не подавал вида Назгуль. Ноги его не привыкли совершать такой марш бросок, и если первые ступеньки давались легко, то теперь в коленях чувствовалась боль.

– Алибек, что с тобой? – спросила обеспокоенно Назгуль у него, видя его выражение лица. – Ты устал?

– Да, есть немного, – с выдохом, пытаясь улыбнуться, произнёс Алибек.

– Давай дойдём до того сооружения! – показала она на сооружение в виде пяти стоек, напоминающих по отдельности латинскую букву «Y». – Там и отдохнём немного.

– Хорошо! – согласился Алибек с трудом.

Хоть он и занимался раньше спортом в молодости, но так как его уже давно забросил или потому что не совершал таких физических нагрузок вверх, но подъём по лестнице был тяжёлым для него. А может быть подъём был тяжёл для него, потому что он был степняком и привык ходить по горизонтали. Несмотря на Назгуль, которая тоже была жительницей равнины, но подъём ей давался гораздо легче.

Добравшись до назначенного места, Алибек еле-еле волоча свои ноги, присел на камень, лежавший возле дороги. Колени и пятки ног зудели так, как будто бы он пробежал многокилометровый марафон.