Да и Назгуль наверное сейчас видит уже седьмой сон, надеюсь, хороший, – подумал про себя Алибек, возвращаясь из туалета.

Положив мыльные принадлежности к себе на полку, Алибек взял одну газету и присев на откидывающийся кверху стульчик в коридоре, стал читать газету. Временами он смотрел в окно, где пейзаж изменился, росла сочная трава, не смотря на позднюю осень, и издалека виднелись горы. Степь уже не была такой ровной и гладкой, как у них. Тут и там встречались разной высоты и ширины курганы. Такой пейзаж он часто видел в сценах казахских исторических кинофильмов, таких как «Кыз-Жибек», снятых ещё в советское время киностудией «Казахфильм». Алибек мысленно представил поставленные здесь юрты на зелёной лужайке, пасущихся недалеко лошадей и самого себя, сидящего на коне и скачущего в сторону гор. Не удивительно, что имея такой красивый пейзаж, здесь казахи издревле вели оседлый образ жизни, а не кочевали как у них в Западном Казахстане. Имея рядом с собою такую красоту, сочную траву и водоёмы, отсюда можно было и не уходить вовсе, так как всё было рядом.

Несмотря на то, что становление кочевого, полукочевого и оседлого типов хозяйств в Казахстане своими корнями уходит к началу 1 тысячелетия до нашей эры и развитие этих типов хозяйств в разных климатических условиях происходило одновременно, хотя и различными темпами и никогда не прекращалось. Наши предки не только были кочевниками, но и также вели оседлый образ жизни и занимались земледелием на юге Казахстана, так как здесь земля была плодородной.

На западе Казахстана наши предки обитали в засушливых степях, а поскольку животным постоянно были необходимы новые пастбища, скотоводы были вынуждены несколько раз в год перемещаться с одного места на другое. В этом, наверное, была тоже своя романтика: за лето перекочёвывать с одного места на другое, и познавать новые местности рядом с собою.

В это время к стоящему у окна Алибеку подошла Назгуль и поприветствовала его первой:

– Доброе утро, Алибек!

– С добрым утром тебя, Назгуль! – приветствием на приветствие ответил Алибек. – Смотри в окно, какое тут красотище!

– Даа! – с восхищением произнесла Назгуль, когда увидела пейзаж и окрестности. – Как тут красиво! А вон в далеке горы даже виднеются! – чуть ли не визжа от радости, произнесла она, показывая указательным пальцем в сторону гор. – А где мы находимся сейчас, Алибек? – спросила она, немного отдышавшись.

– Скоро по расписанию должна быть станция Тюлькубас, а через два часа после этой станции будет город Тараз, – ответил Алибек, ведя указательным пальцем по расписанию поезда возле окна. – А уже сегодня, поздним вечером мы уже будем в Алматы! – радостным тоном сообщил он.

– Ура! Да неужели! – обрадовалась громко Назгуль. – Не терпится побыстрее увидеть Алматы и побыстрее хочется принять душ!

– Ну, ещё чуть-чуть осталось совсем, Назгуль! – радовался вместе с ней Алибек, которому тоже не терпелось увидеть Алматы, и которого тоже измотала дальняя дорога и ничего неделание в поезде.

– Мне не терпится увидеть этот город побыстрее, прогуляться по улицам города Алматы и побывать в горах! – радостно по-детски лепетала Назгуль.

– А меня ты с собою возьмёшь, Назгуль, чтобы осматривать город? – спросил, подшучивая Алибек.

– Ну, конечно, Алибек! Мы же вместе будем гулять по городу и вместе осматривать окрестности Алматы, – всё ещё радуясь, сказала она. – А ещё я хотела бы побывать на Медеу и покататься там на коньках. А ты умеешь кататься на коньках? – обратилась она к нему.

– Нет, к своему сожалению! – грустно высказался Алибек. – Знаешь, Назгуль, в детстве, когда я ещё жил в Атырау, мы в зимнее время с пацанами катались на льду, на салазках. Для изготовления салазок использовали коньки, а именно лезвия от коньков отрывали от ботинок и прикрепляли к дощечке или доске, а поверх этой доски стелили кошму или одеяло, чтобы было тепло и не больно сидеть на этой доске. И ещё брали два металлических прута, низ которых заостряли, типа как лыжные палки, только короче. Садились на эти салазки с изогнутыми коленями и отталкиваясь пиками ото льда, катались на них с утра до вечера на льду во дворе или на реке Урал, когда тот замерзал. Особым достижением среди нас тогда считалось, если вместо пары лезвий от коньков внизу салазок использовать лишь одно лезвие, на котором было сложнее удержать равновесие и кататься.

– Ты так часто Алибек вспоминаешь про своё детство, словно ностальгируешь по нему! – с легкой иронией спросила Назгуль.

– Просто наше детство тогда было настоящим детством – с утра и до позднего вечера, после школьных занятий мы с пацанами проводили его на улице круглогодично. Зимой катались на салазках и санках, играли в снежки.

Летом проводили время на речке или играли в футбол или асыки. Купались, ловили рыбу, бесились в общем как могли. А сейчас какое детство у современных детей? – вздыхая, спросил и сам ответил же на этот вопрос: – Сидят все почти за компьютером дома, а у тех, у кого его нет – в компьютерных клубах и игровых залах, зрение лишь портят. И это касается не только мальчишек, но и девочек. Ведь раньше девочки рядом с нами во дворе в классику или резинки играли, а сейчас нет такого. По крайней мере, я в Уральске и Атырау последнее время не видел такого.

– Это ты так говоришь, потому что в городе живёшь! – иронично подметила Назгуль. – У нас в ауле до сих пор в асыки играют мальчики и в футбол гоняют на поле в степи и с рогаток стреляют. А девочки также играют в резинки и классику! – смеясь, произнесла она.

– Это потому что у вас в ауле не у всех есть дома компьютер и подключен интернет! – подметил Алибек, смеясь. – Но скоро и до вас доберутся все блага современной цивилизации!

– Может быть! – согласилась Назгуль.

В это время поезд начал замедлять свой ход и притормаживать и с окна поезда начали виднеться окраины большого посёлка. По расписанию значилась станция Тюлькубас, что дословно с казахского языка на русский переводилось как лисья голова. Алибек стал замечать, что почти в каждом дворе росло необычное дерево для их местности и при ближайшем рассмотрении оказалось, что это были ореховые деревья с плодами грецких орехов.

Такие деревья росли обычно на побережье Эгейского моря, но никак не думал Алибек, что их можно было встретить и здесь. В диком состоянии грецкий орех растет обычно в Закавказье, в Северном Китае и в Северной Индии, там, где обычно не бывает морозов, потому, что это дерево не выдерживает больших морозов и вымерзает. И здесь, в Тюлькубасе наверное и не бывает таких морозов, раз они тут растут. Это ведь всё-таки Южный Казахстан, – подумал по себя Алибек.

– Смотри, Назгуль, тут почти в каждом дворе растут ореховые деревья! Видишь? – указал пальцем Алибек, показывая Назгуль на то тут, то там появляющиеся ореховые деревья.

– Да, вижу Алибек! Никогда их не видела вживую, и даже не думала, что они у нас тоже растут! – радостно по-детски завизжала она. – На них висят грецкие орехи? – спросила она.

– К этому времени они уже, наверное, поспевают, так как их висит на ветках деревьев мало! Их наверное уже собрали, либо они на голой земле под деревьями лежат, – всматриваясь в деревья, ответил Алибек.

– Сейчас поезд остановится, Алибек, там мы и узнаем у местных жителей! И купим давай грецких орехов, наверное они здесь дешевле стоят, чем у нас! – предположила Назгуль.

Поезд начал тормозить и Алибек с Назгуль поспешили к выходу. В проходе уже стоял проводник. И как только поезд остановился, сразу же открыл дверь и спустил лестницу. На перроне уже возле вагона толпились несколько апашек, державших в руках целлофаны с очищенными и целыми в скорлупе грецкими орехами.

Как только они оба спустились на перрон, женщины с орехами в руках, видя их заинтересованность в глазах, окружили их со всех сторон:

– Орехи! Орехи! Берите орехи! – начали они кричать громко со всех сторон.

– Почём у вас орехи? – заинтересованно спросил Алибек.

– Целые орехи по 300 тенге 1 кг, а очищенные по 500 тенге один пакет! – ответила самая бойкая из них.

– В два раза дешевле, чем у нас! – со знанием дела и цен в Уральске, произнесла Назгуль.

– Ну, тогда давайте нам один с очищенными от скорлупы орехами и один пакет с целыми! – протянул банкноту в 1000 тенге Алибек самой бойкой женщине, которая кричала больше всех и таким образом привлекала к себе внимание. Та, всучив ему в руки два пакета и отсчитав сдачу, быстро удалилась и направилась в сторону других вагонов.

– Ну что, Назгуль, ты любишь есть орехи? – смеясь, спросил Алибек. – А то я один всё это не съем!

– Ну конечно, Алибек! Обожаю их! – с восторгом произнесла она.

– Ну тогда заходим давай в купе и позавтракаем! И угостим наших апашек орехами! – подбадривая ее словами, Алибек направился к входу в вагон и пропустив ее первой, зашёл сразу за ней.

Открыв двери их купе, они увидели, что Жанар-апа и Асем-апа сидели у окна и наблюдали за людьми, снующихся на перроне.

– С добрым утром вас! – поприветствовал первым апашек Алибек. – Как вам спалось? А мы вот тут купили грецких орехов недорого, угощайтесь! – сказав это, Алибек положил на стол пакет с очищенными орехами.

– Спасибо вам! – поблагодарила его Жанар-апа. – Спали хорошо, отсыпались! Только и занимаемся тем, что спим и едим! – смеясь, произнесла она.

– Это же ведь станция Тюлькубас? – спросила Асем-апа, и, не дожидаясь ответа, произнесла: – Мы орехи на обратном пути возьмём. И так уже натоварились в дороге, что всё не поместиться в сумки, да и потом таскать их будет тяжело в Алматы.

– Ну если что, я вам помогу! – высказал инициативу Алибек.

– Спасибо, Алибек! – поблагодарила Асем-апа. – Но всё равно лучше на обратном пути всё возьмём. Да и дома нас на вокзале встретят дети.

– Ну что, давайте попьём чай, позавтракаем и попробуем орехи? – обратилась ко всем Жанар-апа. – Кызым! Сходишь и принесёшь нам кипяток в чайнике? – обратилась она затем к Назгуль.