– Ну тогда апа, мне дайте одного сазана и одного жереха копчёного, я их попробую и оценю! – произнеся это, Алибек дал ей в руки банкноту в 2000 тенге.

– Спасибо тебе, балам! – произнесла в ответ апашка, и, протянув ему рыбу, вышла из купе.

Алибек посмотрел на часы в сотовом телефоне, время на котором уже показывало 9:00 утра.

Самочувствие было хорошее, и вроде бы выспался за ночь, – подумал про себя Алибек.

Его попутчики все ещё спали. Наверное, поздно легли спать или просто устали.

Алибек, взяв мыльные принадлежности, вышел из купе и направился в сторону туалета. Помывшись и приведя себя в порядок, направился по коридору к своему купе. По пути решил заглянуть в купе Назгуль, дверь которой была призакрыта не до конца. Посмотрев в щель, он увидел, что две апашки уже пили чай и болтали, а девушки ещё спали на верхних полках. Приоткрыв немножко дверь, он поприветствовал их.

– Доброе утро вам и приятного чаепития!

– Спасибо балам! Присаживайся к нам, вместе с нами чай попьёшь! – ответила на приветствие Жанар-апа.

– Рахмет! Сейчас вот отнесу свои мыльные принадлежности к себе в купе и вернусь к вам! – с улыбкой произнес Алибек.

Алибек пошёл к себе в купе и оставив там свою сумочку, вернулся обратно к ним.

– Жанар-апа! А мы где сейчас едем? – обратился он с вопросом к ней, как только присел рядом с ними.

– Только что проехали станцию Аральское море, Кызылординская область это, а теперь направляемся в строну Казалинска! – ответила тихим голосом она.

В это время по коридору мимо них проходила та же женщина, у которой Алибек купил рыбу недавно, и так же стала кричать громким голосом:

– Рыба! Копчёная рыба! Вкусная рыба!

Проходя мимо них, посмотрела на них умилительным взглядом в надежде, что у неё купят рыбу, но увидев Алибека, который покупал у неё уже рыбу недавно, посмотрела теперь в сторону апашек.

– Девушки! Рыбу не возьмёте? Очень вкусная рыба!

– Нет, нет, спасибо! Может быть, на обратном пути возьмём, а пока нам не надо! – спокойно ответила Асем-апа.

Женщина тут же удалилась, так же громко крича во весь коридор.

– Асем-апа и Жанар-апа! Я ведь купил у неё рыбу копчёную, хотите ее попробовать? – обратился к ним Алибек.

– Ну давай, неси балам! Попробуем рыбу аральскую, а потом решим, покупать нам ее на обратном пути или не стоит! – с улыбкой ответила Асем-апа.

Алибек встал и сходил быстро к себе в купе за рыбой. Взяв пакет, он тут же вернулся обратно к ним.

– А у вас есть нож? Хочу ее порезать на мелкие кусочки!

– Да, конечно! – с этими словами Асем-апа передала Алибеку нож.

Алибек, постелив газету на столик, тут же порезал сазана на мелкие кусочки и по очереди передал каждой из женщин по одному кусочку. И взяв тоже один кусок, решил тоже попробовать его.

– Солёная, не могу! – спустя некоторое время сказала Асем-апа с недовольной гримасой в лице.

– Не то что солёная, а даже пересолённая! – тоже негативно высказалась Жанар-апа.

Алибек попробовал рыбу на вкус и рыба была действительно немножко соленоватой, а ещё во рту ощущался привкус то ли песка, то ли соли, не смоченной в воде. Он ведь был знаток в рыбе, которую испробовал всякую, так как ловил ее и солил, и коптил сам, когда жил в Атырау. Аральская рыба судя по всему была после соления не вымочена в воде, для того чтобы ушли остатки соли и коптилась сразу же после того, как ее вытащили из засола.

Алибек был не привередлив в еде, поэтому если есть эту рыбу с хлебом, то вкус соли не ощущался так сильно, как без него. Поэтому он спокойно съел несколько кусочков рыбы, не высказывая ничего плохого о ней.

– А мне рыба понравилась! Я пробовал раньше ещё солёней этой и ничего, вроде нормально! – улыбнулся Алибек.

В это время раздался с верхней полки сонный голос Назгуль:

– Рыбой запахло так вкусно, что аж через сон почувствовала запах рыбы.

– Спускайся Назгуль! Если ты любишь соленоватую рыбу, то эта рыба для тебя! – подбодрил словами ее Алибек.

– Я все рыбное люблю! – улыбнулась Назгуль в ответ, и тут же стала спускатсья вниз с верхней полки. Взяв с собою мыльные принадлежности, направилась в сторону туалета. Спустя некоторое время, умывшись и освежившись, вернулась обратно в купе.

– Ну, Алибек! Я готова! Где моя рыба? – с радостью спросила она.

– Вот, Назгуль! На столе уже порезана она на кусочки. Ешь сколько хочешь! – смеясь произнесла Асем-апа.

– Для нас она показалась слишком солёной, но вы с Алибеком всё равно кажется, её съедите всю! – добавила, тоже смеясь, Жанар-апа.

Назгуль, попробовав небольшой кусок рыбы, тут же выразила удовольствие в лице, и спустя некоторое время произнесла:

– А у нас папа был рыбаком, ловил рыбу в нашей речке небольшой, которая протекает возле нашего аула, и поэтому я с детства люблю рыбу всех видов, так как она у нас была в избытке!

– Ну, тогда вы с Алибеком будете парой! – шутя, подмигнув, сказала Жанар-апа. – Так как и ты, и он любите солёненькую рыбу.

Назгуль от неожиданности аж покраснела, так же как и Алибек, который тоже почувствовал себя неудобно. Чтобы разрядить неловкое положение, Алибек высказал предложение:

– У нас в Атырау многие любят солёненькую рыбу! Что мне теперь лишь по этому критерию выбирать себе невесту?

– Главное чтобы у молодожёнов общие цели были в жизни, балам! – ответила серьёзно Жанар-апа. – Ведь молодых на первых годах жизни совместной объединяет что? – спросила она у всех, обведя всех взглядом. И сама же ответила на вопрос. – Любовь, страсть, общность взглядов, дружба, общие дети. Но со временем любовь и страсть проходят, общие дети не смогут удержать семью от развода. Дружба может перерасти в ненависть. Но если у них, у обоих будут общие взгляды на жизнь, то это единственное, что может удержать семью от распада! – с многозначительным тоном закончила она свою речь.

– В общем, создать семью легко, а сохранить семью и семейный очаг – это искусство! – добавила своё от себя Асем-апа.

– А вам, Жанар-апа, как удалось сохранить свою семью? – обратилась к ней Назгуль.

– Я же, доченька, когда замуж выходила, примерно в твоём возрасте была, – начала свою историю семьи Жанар-апа. – Мы же ведь с мужем были с одного аула, где друг друга все знали. Первые годы совместной жизни вместе с родителями мужа жили, а у них помимо него были ещё дети, которые вместе с нами все жили. Конечно было тяжело. Были такие даже моменты, когда несколько раз расходились и сходились. Домой к свои родителям возвращалась. Но тогда время было совсем другое, не то что сейчас: легко расходится стали молодожены. Меня мама и отец обратно отправляли к мужу, мол, не позорь нашу семью. И так первые пять лет совместной жизни было, а потом уже никогда не уходила от мужа. Я ведь мужа своего рано потеряла, когда ещё были живы его родители, но мы уже жили отдельно. Он зимой в буран заблудился в степи и замёрз. Когда его не стало, я только тогда поняла, что он многое значил для меня, и те слова, которые я хотела ему сказать, так и не сказала, в чем корю себя всю жизнь. У меня на руках оставалось трое несовершеннолетних детей, которых надо было ставить на ноги. Ко мне сватались многие мужчины, но я в память о своём муже повторно замуж не вышла, и жила только ради своих детей, – грустно закончила речь Жанар-апа.

– Да. Грустно. Примите мои соболезнования, Жанар-апа! – сочувственно произнесла Назгуль.

– А мы с мужем счастливо все годы совместной жизни жили! – начала свою речь Асем-апа и продолжила далее:

– Мы ведь тоже рано поженились и жили тоже с его родителями, и свёкор и свекровь ко мне как к дочке обращались. Я уже беременной на шестом месяце была, когда мужа в армию на два года призвали, и дождалась я его вместе с сыном, которому уже почти два года исполнилось. Конечно, тяжести были у нас в семье, но больше материального плана, а так мы с ним друг друга с полуслова понимали. Ведь он был главой семейства, и какое решение принимал он, то и я с ним соглашалась, не перечила ему совсем. Так мы с ним и детей на ноги поставили, обустроили их всех, сыновей женили и дочек замуж выдали. И вот только два года назад его похоронили, болел он сильно последние годы, – произнеся это, у Асем-апы проявились слезинки на глазах.

Жанар-апа, завидев это, погладила её по спине и попыталась успокоить её словами:

– Жизнь продолжается, Асема, рано или поздно мы тоже покинем этот мир и воссоединимся со своими мужьями на том свете.

Назгуль стало не по себе после этого, и она под предлогом помыть руки, взяв полотенце, вышла из купе, а за нею сразу вышел и Алибек. Уже в коридоре они встретились и Назгуль первой произнесла:

– Не надо было кажется мне им задавать эти вопросы. Как думаешь, Алибек?

– Такова жизнь, Назгуль! Просто у каждого человека воспоминания из прошлой жизни о хорошем человеке или событии в жизни вызывают тёплые воспоминания! – спокойно ответил Алибек.

В это время мимо поезда проходили двугорбые верблюды-бактрианы и Назгуль, увидев их в окно, аж завизжала от удивления и радости.

– Смотри, Алибек! Верблюды! Первый раз их вижу в жизни!

– Да ты что! – удивился Алибек.

Для Алибека, выросшего в Атырау, верблюды в городе были обыденными животными, как и коровы. Ещё в детстве он встречал их летом, гуляющими по городу и жующими листву с деревьев, ведь для Атырау 80-х и 90-х гг. прошлого столетия это было нормальным явлением. И даже писатель М. Ольшинский, член Союза журналистов СССР писал об этом в своём очерке «Гурьев – город рыбный»: «На улице медленно и спокойно проплыл верблюд. Посмотрел он по сторонам с высоты своего двухметрового роста, усмехнулся лениво по-своему, по-верблюжьи. Потом презрительно оттопырил бархатную губу и не обращая внимания на голоса прохожих и гудки автомобилей, свернул за угол нового четырехэтажного дома.

А на мостовой остановился еще один верблюд. Лохматый, двугорбый, хмурый. Он задумчиво жевал свою жевачку и лишь временами отвлекался. Верблюд усмехался. МАЗ чуть не врезался в него. «Волга» застряла рядом. Подскочили автобус, два небольших грузовика. Крики, гудки, грохот. На улице образовалась пробка.