– А чего вы так на меня смотрите? – все еще улыбалась Татьяна. – У меня тушь потекла?

– Тань, – вдруг произнесла Валентина. – А вот признайся, ты бы пошла за моего Мефодия замуж?

Татьяна замялась. Честно говоря, она, конечно, хотела замуж, чего-то у нее никак с этим делом не складывалось. Но ее жених ей виделся совсем другим. Помоложе, покрасивее, ну и не сантехник, конечно же! Пусть будет директором хотя бы какой-нибудь маленькой компании! Однако соседку она решила не огорчать. Ну как ей такое скажешь? Поэтому Татьяна скромно улыбнулась, прижала руку к сердцу и соврала от всей души:

– Валентина Адамовна. Вот о таком муже только и мечтаю. Честное слово. Это ж не мужчина! Это ж… Всегда сухие краны и прекрасная ванная, это же…

Дальше женщина договорить не успела: Валентина, выпустив из рук щенка, торпедой кинулась к ней, уцепилась за шапку и стала срывать ее вместе с волосами.

– Ах ты, дрянь такая! Ванну ей захотелось! Сухие краны! А если они сухие будут, опять к Мефодию понесешься, спрашивать, почему воды нет?! Я тебе сейчас!

– Да ты уже достала меня, дирижабль! Что ж ты кидаешься на меня каждый раз со своим мужем?!

Дальше пошла, что называется, непереводимая игра слов. Что делать, Татьяна работала на стройке и этим языком владела в совершенстве.

От криков залилась оглушительным лаем Боника, стал подтявкивать Люк, но обе женщины сейчас никого не слышали. Зато их хорошо слышали остальные жильцы дома.

– Танька! – высунулась из окна на первом этаже Евдокия Кирилловна. – Ты с кем там опять сцепилась, окаянная девка?! Я тебя куды послала?! А ну иди быстро!

Женщины сразу же угомонились и разошлись в разные стороны, будто и не было никакой драки.

И только Боника еще долго не могла успокоиться.

– А как ты хотела? – спрашивала ее Валентина. – Не отдавать же этой бесстыжей девке нашего Мефодия! Люк, а ты ничего отцу не рассказывай! Пусть это останется нашим маленьким секретом, понял?

Люку было глубоко безразлично, о чем там не надо рассказывать, – в данный момент он тащил палочку и дразнил Бонику. Та пыталась палочку отобрать, но щенок каждый раз уворачивался.

– Ну и хорошо, – поправляла на шее платок Валентина. – Пусть поиграют, а то… Прямо такой стыд, такой стыд, а куда деваться? За мужа приходится биться.

Дома сон не выходил из головы. Валентина подошла к зеркалу. Может быть, это и в самом деле она целовала Мефодия? Отражение в зеркале было мало похоже на ту женщину. Та была моложе, со светлыми волосами и гораздо тоньше.

– Ничего не пойму, – рассуждала Валентина. – Вроде бы и не я… А кто тогда? И к чему такое снится? К разлуке, что ли? Или к похолоданию? Хорошо бы, если бы к деньгам… Надо сходить у Маши спросить.

Она быстро собралась и направилась к невестке. Дети жили рядом, и Валентина уже через пятнадцать минут была там.

– Ой, мама! – воскликнула Маша. – А я уже хотела к вам идти. Скоро же Володя с работы придет, а у нас кухня еще не работает, вот я и хотела ужин приготовить. Мы там поужинаем и снова домой.

– А я… Я за этим и пришла, – сразу же сориентировалась Валентина. Не говорить же невестке прямо с порога, что она о Мефодии пришла спросить. Еще не хватало! – Жду-жду. А тебя нет и нет, я уж думаю… Маша, а к чему такие сны снятся?

И Валентина тут же выпалила все, что ее тревожило.

Маша слушала, прижав руки к щекам, а как только Валентина Адамовна замолчала, сказала:

– Вы его заморозили, точно вам говорю.

– Как это? – захлопала глазами свекровь. – Как палтуса, что ли?

– Примерно. Только в духовном смысле, – энергично кивнула Маша. – И теперь вам надо самой его растопить. А то… Ой, даже страшно представить, сейчас такие девицы! За угол в городской квартире они растопят кого угодно! Даже вашего палтуса. И если Мефодий Сидорович на такую нарвется…

– Ты… Маша, ты мне давай тут нервы не это… не волнуй меня! Что делать-то?

Маша на несколько секунд задумалась, потом начала загибать пальцы:

– Ну во-первых, вы должны немедленно себя изменить.

– А потом? – сосредоточенно смотрела невестке в рот Валентина. – А что во-вторых?

– Ничего! Вы должны себя изменить и физически и духовно. Вот вам и во-первых, и во-вторых, и в-третьих. Вы же на себя посмотрите! Вы же к нему… Вы же как замороженная рыба!

Валентина поморщилась:

– Машенька, ну что ж мы весь день сегодня о палтусе?

– Я о вас сейчас! – строго взглянула не нее Маша. – Он приходит домой поздно – вы ноль внимания. Он вообще не ночует – вам снова плевать. Он… Он накопил деньги на подарок! А вы даже не посмотрели. Ну как же так? Если б вы видели, сколько он с Володей консультировался! «Ах, моя Валюша еще такая молодая, ей обязательно надо! Уже все в этих Интернетах сидят, а Валюша еще и не умеет! У нее будет самый лучший компьютер!» Он же по рублю откладывал, хотел сюрприз, а вам снова плевать! Да верблюдиха какая-то! Я бы с вами и дня жить не стала.

– Да что ты? – охнула Валентина. – Почему же не посмотрела, я посмотрела, я…

– Не посмотрели! Потому что Володя этот компьютер только сегодня к вам домой привезет! Он у нас здесь лежит!

Валентине стало стыдно. Ведь и правда, она после дня рождения даже и не вспомнила про этот компьютер. Да и зачем он ей? Она и так жила неплохо. А то, что это подарок, что Мефодий хотел сделать ей приятное, что носился как угорелый, выбирал, откладывал, прятал деньги… Столько хлопот, а она и не подумала…

– Маша… ты меня обязательно научи в этот компьютер играть, хорошо? – стыдливо проговорила она и решительно добавила: – Если уж Мефодий хочет, я выучусь работать этим, как его… сусликом или что там есть?

– Мышкой, – вздохнула Маша и продолжала добивать: – А как вы вели себя на дне рождения? Мефодий Сидорович даже убежал от горя, а вы даже и не хватились!

– Я хватилась, – не согласилась Валентина. – Я хватилась и даже переживала! Я хорошо помню. Только у меня были гости, и я была вынуждена…

– А вот если бы убежала Боника, вы бы на всех гостей плюнули! И никто бы вас не вынудил.

– Боника, между прочим, тоже убежала… – напомнила Валентина. – Вернее, вы ее забрали.

– Ну да! И поэтому вы заставили бедного Мефодия Сидоровича прыгать в люк!

– Я не заставляла. Он сам.

– Еще бы! Иначе вас бы увезли на «Скорой помощи».

Маша сурово выкладывала свекрови все обиды за свекра, а та только сидела и краснела все больше. Неужели все было на самом деле? Ну а как же? Было! Все правильно. И ведь совсем недавно… Господи, ведь чуть мужика не упустила… Или уже упустила? Чего-то он больно равнодушен к ней стал.

– Маша, так что сейчас-то делать? Чего ты мне мои мемуары пересказываешь? – не выдержала Валентина. – Я уже все поняла. Хочу исправиться, а вот с чего начать? Может быть, мне в белый цвет покраситься? А чего? Буду такая блондиночка, а?

Маша выдохнула и шлепнула себя по коленям.

– Мама! Ну какой белый цвет? Какая блондинка? Что вы выдумали?

– А во сне, между прочим, Мефодия женщина белобрысая целовала. Я помню. А он сказал, что это я. Чего ты меня путаешь? Вот я и думаю, покрашусь я для начала в блондинку, а потом…

– Надо начать с ужина, вот! – вдруг заявила Маша. – Приготовьте ему вкусное, неожиданное блюдо, купите хорошего вина, он сегодня придет, а вы…

– Погоди, – перебила ее свекровь. – Так ужин же сегодня ты хотела готовить? Это ты так незаметно решила опять на меня кухню скинуть?

Маша в изнеможении воздела глаза к потолку.

– Ну хорошо! Ужин я приготовлю. А вы займитесь собой. Начните, к примеру, с гимнастики. Что бы там ни говорили, а еще ни один мужчин не мог устоять перед красивым подтянутым телом.

Валентина Адамовна скисла. Вот чего она не могла терпеть, так измываться над собственной фигурой.

– Машенька, у меня вот от всяких этих упражнений дикие боли возникают, – торопливо заговорила она. – Как начну всякие эти приседания делать, так моментально давление поднимается. Я бы, например, фигурным катанием занялась, да у меня коньков нет, и… Понимаешь ли, зима уже кончается, такое дело. Опять же, очень удобно плавать, только в бассейн же ходить надо хотя бы раз в неделю…

– Три раза, – кивнула Маша.

– Ого! – вытаращилась Валентина. – А откуда у меня такие деньги? И купальника у меня нет подходящего, старенький был, так он… порвался немножко… То есть весь, гад такой, по швам расползся.

– А…

– А бегать я не могу, – предвосхитила вопрос невестки свекровь. – Я ж говорю – давление!

– Тогда можно обруч. Вы же крутили обруч, когда девочкой были? Или в ваше время обручей еще не было?

Валентина обиженно шмыгнула носом.

– Ты еще скажи, что и колесо не изобрели! Были обручи! И – да! Я крутила! – гордо подняла она голову. – Я вообще еще и через прыгалки скакала. Только сейчас соседи уже не вынесут, чтоб я через прыгалки… Значит, надо купить обруч.

– Он недорого стоит, – успокоила Маша. – А сегодня можете моим воспользоваться. Вот он. Сейчас достану.

Она легко юркнула на балкон и притащила большой обруч. Он был алюминиевым и весьма тяжелым.

– А чего это он… такой? – подозрительно уставилась на невестку Валентина.

– Он нормальный. Только здесь еще и песок насыпан. Давайте, пробуйте.

Валентина осторожно накинула на себя обруч, крутанула, и… тот с грохотом рухнул на пол.

– Я, наверное, дома потренируюсь, – покраснела Валентина Адамовна.

– А чего не здесь? Давайте-давайте, у меня тоже не сразу получилось. Вам для начала хватит восьми минут.

– Восьми? – не поверила свекровь. – Да как же за восемь-то минут с меня вес спадет? Надо минут… двадцать девять, я думаю.

Маша как-то странно усмехнулась:

– Вы сначала восемь попробуйте.

С четвертого раза что-то начало получаться. Правда, невероятно мешала грудь – на нее обруч так и норовил заскочить, при этом больно колотил по всем выпуклостям, а еще как-то очень быстро начинались бедра. Не успеет обруч устроиться на талии, а тут уже и бедра пошли. И все же начало получаться.