Звонок в дверь не только вывел его из задумчивого состояния, но и напугал – он чуть не подпрыгнул от неожиданности. Тени в темных плащах тут же куда-то испарились, и Адаму не оставалось ничего другого, кроме как слезть с подоконника и пойти в прихожую для того, чтобы открыть дверь.

Афродита положила руку на дверной косяк и улыбнулась.

– Добрый вечер, – сказала она. – Надеюсь, я не слишком поздно? И я тебя не отвлекаю? Если ты не один, то я могу зайти в другой раз…

– Что-то случилось?

– Ничего не случилось, но я буду рада, если ты меня впустишь.

Адам пропустил ночную гостью в квартиру. Афродита была в белом плаще, а на ее плече висела уже знакомая ему дорожная сумка.

– Спасибо, – поблагодарила она. – У меня к тебе есть просьба. Это, конечно, будет нагло с моей стороны. Я могу пожить у тебя пару дней?

– Конечно. Надеюсь, с доктором все в порядке?

– Не знаю. – Она пожала плечами и кивнула на компьютер. – Ты работал? Я тебя отвлекла?

– Уже закончил. Ты голодна?

– Нет. Но я бы с удовольствием выпила чаю. – Афродита с улыбкой покачала головой, видя, что Адам делает шаг по направлению к кухне. – Я сама приготовлю. И для себя, и для тебя. Если уж сегодня мне не удалось побыть твоей музой, должна же я сделать что-то полезное?


Глава одиннадцатая

– Вы все-таки откажетесь от обеда? Даже если я скажу, что угощаю?

– Большое спасибо. Я не голоден.

Профессор Монтгомери взял нож и вилку и в очередной раз посмотрел на своего соседа по столу. Доктор Мори улыбнулся и одобрительно кивнул.

– Приятного аппетита.

– Вы выглядите совсем больным. Похоже, два дня отпуска не пошли вам на пользу?

– Я заканчиваю научную работу, так что отпуском это можно было назвать с трудом.

Профессор Монтгомери покачал головой.

– Мне не нравится ваше состояние. И еще меньше мне нравится ваше упрямство, которому я не вижу причин. Я знаю отличного онколога, и я хочу, чтобы вы побеседовали с ним. Это вас ни к чему не обязывает. Просто консультация.

– Вы знаете мое мнение на этот счет.

– Тогда возьмите пару недель отпуска и слетайте куда-нибудь к морю. Мне кажется, что климат этого города усугубляет ваше состояние. И возьмите свою красавицу-женщину с собой.

Доктор Мори перебирал в руках стакан с кофе и смотрел на часы на стене больничного кафетерия. Профессор Монтгомери оторвался от еды.

– Я сказал что-то не очень уместное? – спросил он. – Надеюсь, в личной жизни у вас все хорошо?

– В личной жизни у меня всегда все хорошо. Почти всегда.

Профессор Монтгомери отложил вилку.

– Послушайте, Вивиан, – сказал он. – Вы знаете, что я отношусь к вам как к сыну, и не только потому, что вы – самый младший из моих врачей, но и потому, что я симпатизирую вам как человеку. Когда вы пришли ко мне на собеседование – это было давно, но вы, конечно, помните тот день – я сразу понял, что не пожалею о том, что взял вас на работу. Вы знаете, что есть пациенты, которые не соглашаются, чтобы их оперировали другие врачи и ждут, что вы их прооперируете?

– Пока что я слышал такое только о докторе Миллере.

– Кстати, о докторе Миллере. Он через месяц переезжает в другой город. Я думаю, что вы сможете заменить его на должности руководителя онкологического отделения.

Вивиан поднял на него глаза. Профессор Монтгомери налил себе стакан воды и продолжил.

– Но у меня есть одно условие. Я хочу, чтобы вы задумались о своей жизни. Ваша склонность к саморазрушению не принесет ничего хорошего ни вам, ни окружающим. Вокруг вас есть много людей, которые ценят вас и хотят, чтобы вы вели себя благоразумно. Ваша женщина согласилась бы со мной, если бы она здесь присутствовала. – Он достал сотовый телефон. – Я дам вам номер моего друга – того, о ком я вам говорил. Даже если вы не узнаете ничего нового, просто побеседуйте с ним.

Доктор Мори снова кивнул и, тоже взяв со стола сотовый телефон, записал продиктованный профессором Монтгомери номер.

– В чем-то вы правы, профессор, – сказал он.

– Прошу прощения, что прерываю вас. Приятного аппетита, профессор.

Анжелика Гентингтон положила в карман халата пейджер.

– Присоединяйтесь. – Профессор Монтгомери кивнул на свободный стул. – Мясо очень вкусное. А ваш коллега, похоже, решил объявить голодовку – уже второй день за обедом он ничего не ест и позволяет себе только стакан черного кофе без сахара.

– Благодарю, я не голодна. – Анжелика посмотрела на Вивиана. – Мне нужна ваша консультация, доктор Мори. Но, если вы еще не закончили вашу беседу, я могу подождать.

– Все в порядке, доктор Гентингтон. – Вивиан поднялся и кивнул на прощание профессору Монтгомери. – Я обязательно созвонюсь с вашим знакомым.

– Не забудьте сообщить мне о результатах.


Прикрыв дверь своего кабинета, Анжелика подошла к столу и принялась приводить в порядок лежавшие на нем папки.

– Садитесь, – пригласила она. – Надеюсь, я не отвлекаю вас от важных дел? Операций у вас сегодня нет, а первый пациент будет через час. Единственный пациент после обеда, если я не ошибаюсь?

– Нет, потом ко мне заглянут еще двое. – Вивиан наблюдал за тем, как она раскладывает бумаги и прячет папки в ящик стола. – Признаться, я удивлен таким вниманием к моей работе. Насчет операционной я еще могу что-то предположить: может, вам срочно что-то понадобилось, а расписание не позволяет… но пациенты? Вы таким никогда не интересовались.

– Все случается впервые, доктор Мори. Вы часто повторяете эту фразу.

– Так что вы хотели у меня спросить?

Анжелика отложила папки и посмотрела на него.

– Вы оставляете впечатление умного человека, – сказала она. – Или, по крайней мере, такого, который быстро понимает, что к чему.

– Если вам нужна моя консультация как онколога, вы можете сказать об этом прямо. Или вам нужна моя консультация как психоаналитика?

– Мне нужна ваша консультация как человека, которому не дает покоя моя личная жизнь.

Анжелика подошла ближе к гостю и присела на стол – прямо напротив него. Вивиан поборол инстинктивное желание слегка отодвинуться, вежливо подчеркивая дистанцию.

– Видите ли, – заговорила она, – я подумала о нашем с вами разговоре тогда, в кабинете дежурного врача. А потом подумала о нашем с вами разговоре на вечеринке. Конечно, в том, как вы выражаете свои мысли, есть что-то отвратительное. Но это еще не значит, что в этом нет рационального звена.

Пауза затягивалась. Доктор Мори задумчиво потер висок. Анжелика наклонилась к нему.

– Я чем-то отличаюсь от остальных женщин-врачей, с которыми вы работаете?

– На свете нет ни одной похожей женщины, и вы об этом прекрасно знаете.

– Для вас все женщины одинаковы, потому что они женщины . В этом плане я отличаюсь от них?

– Разве что тем, что вы – очень красивая женщина, которая боится самой себя…

– Тогда что вас во мне не устраивает ?

Вивиан поднялся и отошел от стола на пару шагов – теперь между ним и Анжеликой находилось кресло.

– Послушайте, доктор Гентингтон. Если вы таким образом решили еще раз подчеркнуть мою аморальность, не стоит. Это перестает быть забавным.

– Мне что, раздеться, чтобы вы поняли, о чем я говорю? Предложить вам заняться любовью в церкви? На кладбище?

Вивиан положил руку на спинку кресла и улыбнулся.

– А если я попрошу вас раздеться, вы это сделаете?

Анжелика легко пожала плечами и принялась расстегивать верхние пуговицы халата.

– Почему бы и нет? Сегодня здесь жарковато.

– Не надо. Доктор Гентингтон, что на вас нашло? Не подумайте, что я хочу вас обидеть…

– А мне кажется, что хотите . Меня нервирует тот факт, что наше общение ограничивается вашими монологами о прелести греха и моими репликами о том, что вас надо сжечь на костре.

Дверь приоткрылась, и в кабинет заглянула секретарь.

– Прошу прощения, доктор Гентингтон, – сказала она, – к вам пациенты.

Анжелика бросила взгляд на наручные часы.

– Как всегда, на пять минут раньше, – констатировала она.

– Пожалуй, мне пора. – Вивиан подвинул кресло к столу. – Меня пациенты не ждут, но было бы неплохо последовать вашему примеру и разобрать бумаги. И, так как мы не закончили разговор, предлагаю продолжить его вечером.

– Отличная мысль. Приходите в гости. Джеральд уехал на пару недель, так что я буду одна .


…Афродита стояла напротив витрины книжного магазина и изучала яркие обложки новинок.

– Почти ничего хорошего, – уведомила она Адама. – Когда ты закончишь роман? У меня целая куча друзей-писателей, но они так медленно пишут, что хочется выть в голос.

Ночные улицы города освещали фонари, но их молочный свет был слишком слабым, и создавалось впечатление, что темнота намеревается их проглотить. Немногочисленные прохожие торопливо проходили по мостовой, поднимая воротники и кутаясь в шарфы. Дождя не было, но от этого теплее не становилось – дыхание превращалось в пар, который исчезал во мгле и становился частью сумрака.

Афродита достала из кармана плаща бархатные перчатки.

– Тебе не холодно? – спросил Адам.

– Я люблю холодную погоду. И ночь тоже люблю. Я часто гуляю ночью.

– В одиночестве?

Она пожала плечами.