– То же самое я могу сказать и о вас.

Вивиан пару раз кивнул, соглашаясь.

– Вы правы. Но мы работаем вместе не один год, и вы, наверное, уже заметили, что я часто беру ночные дежурства. А вам полагается одно дежурство в неделю. Как замужней женщине.

Анжелика предпочла не реагировать на эти слова. Она наклонила голову и помассировала шею.

– Ужасно себя чувствую, – поделилась она. – Уже пару дней болит горло, а сегодня еще и температура… только подумаю об этом дежурстве, сразу делается тошно.

– Разрешите?

Первой реакцией Анжелики было вежливо отстраниться, но она позволила Вивиану коснуться пальцами ее лба.

– Похоже, вы действительно приболели. Я не могу позволить вам оставаться тут в таком состоянии, да еще и ночью. Я позвоню профессору Монтгомери. Он решит, кто будет дежурить вместо вас.

– С какой стати вы принимаете за меня решения, доктор Мори? Отправляйтесь домой. А если вы хотите мне помочь, то будьте так добры – я хочу горячий чай с медом. Доктор Мори! – Она возмущенно посмотрела на Вивиана, который поднимал трубку служебного телефона. – Вы слышали, что я вам сказала?

Он поднес трубку к уху и набрал номер.

– Конечно, доктор Гентингтон. Я всегда внимательно слушаю то, что говорит мне собеседник. И особенно если этот собеседник – дама . Профессор Монтгомери? – переключился Вивиан на разговор с человеком на другом конце провода. – Добрый вечер. Это доктор Мори. Извините, что беспокою вас в такой час. Нет-нет, ничего не случилось. Доктору Гентингтон нездоровится, и я хотел спросить у вас, кто может ее заменить. Нет, доктора Миллера я не видел. Доктор Ковальский? Разумеется. Да, буду признателен, если вы позвоните ему. Да, я отлично себя чувствую. А вот доктору Гентингтон не помешало бы отдохнуть. Спокойной вам ночи.

Анжелика откинулась в кресле и скрестила руки на груди.

– Вы упрямее самого упрямого осла , – сказала она. – Как вас терпит ваша женщина?

Вивиан вернул трубку телефона на место.

– Я забочусь о вашем самочувствии, только и всего.

– Мне уже не пятнадцать лет, я в состоянии позаботиться о себе самостоятельно!

– О женщинах нужно заботиться, доктор. На то они и женщины. Вы любите сладкий чай или же положить только мед?

Анжелика повернулась к окну.

– Только мед. Две ложки. И не доставайте пакетик, пожалуйста.

Вивиан открыл один из шкафов и достал оттуда небольшую коробку с чаем.

– Итак, судя по тому, что вы проигнорировали мою реплику о количестве дежурств, у вас что-то неладно дома, – заговорил он.

– Это не должно вас волновать, доктор Мори.

– Вы знаете, что мы заболеваем из-за личных проблем?

– Я простудилась потому, что промочила ноги . Моя личная жизнь не имеет к этому отношения.

Вивиан открыл баночку с медом.

– Вы испытываете неудовлетворенность во всем, что касается личной жизни, – произнес он – не нравоучительно, а спокойно, будто констатируя научный факт. – И пытаетесь вылечить эту неудовлетворенность работой, но от этого вам только хуже.

Анжелика в очередной раз посмотрела на него.

– Доктор Мори, мне не нужны советы психоаналитика.

– Вы много работаете, редко видите своего мужа и почти с ним не общаетесь. Это отрицательно влияет на ваш брак.

– И что же вы предлагаете?

– Во-первых, я бы предложил вам отказаться от ночных дежурств. Во-вторых, я бы предложил вам разнообразить личную жизнь. Посмотрите, теперь тут прозрачные чашки! Какая замечательная идея. Прошу вас.

Анжелика взяла чашку с чаем.

– Что вы подразумеваете под фразой «разнообразить личную жизнь»?

– Вы с Джеральдом – абсолютно разные люди. Он много чего повидал и попробовал, и его вряд ли можно чем-то удивить. Ваш случай являет собой полную противоположность. Но в этом нет ничего плохого. Как я понимаю, он ваш первый мужчина? Первый и единственный на сегодняшний день?

Анжелика поддела пальцем висевшую на ее шее золотую цепочку с крестиком.

– На сегодняшний день , доктор Мори? – переспросила она.

– Да. Мы ведь не знаем, что случится завтра или послезавтра, даже если уверены в непоколебимости наших моральных принципов. Почему бы вам не попробовать что-нибудь новое? В вашем случае пробовать можно бесконечно – есть масса вещей, о которых вы и понятия не имеете.

– Джеральд достаточно уважает меня для того, чтобы понимать и принимать мои взгляды.

– Он понимает и принимает их до тех пор, пока чаша его терпения не переполнится, доктор Гентингтон. Не подумайте, что я осуждаю ваши жизненные устои, пусть и не принимаю их, потому что они мне чужды. Давайте посмотрим на это с другой стороны. Ваша вера не запрещает вам исследовать мир. И уж тем более не запрещает вам быть счастливой . А также получать удовольствие от жизни в общем и от секса в частности. Иначе это совсем глупая и лишняя вера – зачем человеку верить во что-то, что делает его несчастным?

Анжелика сделала глоток и обхватила чашку руками, согревая ладони.

– Если бы у меня спросили, как должен выглядеть, говорить и мыслить Дьявол, доктор Мори, то я предложила бы вашу кандидатуру .

– Разве я сказал что-то дьявольское?

– Нет, не сказали. Но в том, как вы это преподнесли, что-то дьявольское определенно присутствовало.

– Пожалуй, я приму это за комплимент.

Вивиан поставил на стол свою чашку с кофе.

– Нас с Афродитой пригласили на костюмированный бал в субботу. Насколько я знаю, ваш муж тоже там будет. Вы составите ему компанию?

Анжелика удостоила его надменным взглядом.

– Если, конечно, к тому времени вы будете лучше себя чувствовать, – добавил он поспешно.

– Я подумаю над вашим предложением, доктор Мори. Сначала мне нужно переварить то, что вы мне сказали сейчас.

Сотовый телефон Вивиана, лежавший на столе между бумаг, напомнил о своем присутствии негромкой трелью. Он взял аппарат, бросил взгляд на определитель и ответил на звонок.

– Да?

– В холодильнике полно еды, а ты ни к чему не притронулся? Ты опять ешь всякую гадость ?

Пауза затягивалась, и Афродита на другом конце провода не торопилась нарушать молчание.

– Я много работал, дорогая. Домой приходил только для того, чтобы спать.

– Это оправдание уже устарело. Пожалуйста, приезжай.


На Афродите было длинное шелковое платье кремового цвета с глубоким декольте и открытой спиной. Она открыла дверь и посторонилась, пропуская Вивиана в квартиру.

– Тебе пришло несколько писем, – сказала она. – Судя по всему, это счета. И там есть еще одно – от одного из твоих парижских друзей. Я нашла твой нож для писем. Он был на столе в гостиной. Вещи не теряются, если класть их на место .

Вивиан снял плащ.

– Когда ты вернулась? – спросил он.

– Пару часов назад. Этого времени мне хватило для того, чтобы принять душ. А также для того, чтобы убедиться, что ты ничего не ел. Если тебе не будут накрывать на стол, ты умрешь от голода?

– Я хотел попросить прощения. Я не очень красиво с тобой разговаривал.

– Да, ты часто грешишь подобным.

– И еще я хотел сказать, что соскучился.

Афродита приподнялась на носки и уткнулась носом в его шею.

– От тебя пахнет только «Армани», от которого сходит с ума каждая встречная женщина. Но женщиной от тебя не пахнет. Ты соскучился по мне ? Или просто соскучился ?

– Обычно я использую точные формулировки.

Она взяла его за руку.

– Пойдем. Я кое-что принесла. Надеюсь, ты оценишь.


Большие цифры электронных часов на тумбочке у кровати сообщали, что сейчас начало четвертого утра. Из приоткрытого окна доносился шум дождя, и комнату наполняла ночная свежесть.

– Ты сегодня явно в духе, – заговорила Афродита, сворачивая очередную порцию принесенной «травы». – Откуда у тебя берутся силы после двадцати часов работы?

– Пусть это будет моим маленьким секретом.

Вивиан щелкнул зажигалкой и осторожно затянулся.

– Не знаю, что ты принесла, – прокомментировал он, – но такого я не курил как минимум года два.

– Я же сказала, что тебе понравится. – Афродита наклонилась к его руке и тоже сделала затяжку. – Когда-нибудь мы вырастем, и больше не будем курить «траву».

– Конечно, вырастем. Все когда-нибудь вырастают. Но не думаю, что это случится скоро.

Она помолчала.

– Я решила, что тебя создали для секса , – объявила она серьезно. – Есть люди, которых создали для того, чтобы они были актерами, писателями, художниками. Есть люди, которых создали для того, чтобы они вдохновляли. А тебя создали для секса . Если бы мне не нужно было уходить по делам, я бы занималась с тобой любовью двадцать четыре часа в сутки. Только не думай о себе слишком много, есть много мужчин, которые в постели лучше тебя. Но с тобой это… иначе. Все те мужчины одноразовые. Максимум раза на два или три. А с тобой можно заниматься любовью постоянно, и не надоест. Завтра ты работаешь?

– Нет. Разве что пара дел, связанных с психоаналитической практикой, но это не требует моего присутствия.