Эмилия Грин - Порочный

6 лет назад

Я сидела на скамейке в любимом парке развлечений, испытывая чувство невероятного ликования в груди. Даже то, что большинство аттракционов уже не работали, не могло испортить моего жизнерадостного настроя, потому что с минуты на минуту должен был прийти отец. После развода родителей мы с ним не виделись уже около двух месяцев. Все это время он был занят работой над новым бизнес проектом, поэтому я понимала – у него очень плохо со временем и не обижалась на то, что отец почти перестал звонить.

Нехотя посмотрела на часы, обнаружив, что папа задерживается уже на полчаса. Но он обязательно придет. Он ведь пообещал, что мы, как обычно, прокатимся на «смертельной петле», а потом зайдем пообедать в маленькую пиццерию неподалеку.

Прошло еще минут двадцать, начал накрапывать противный мелкий дождик. Вот блин. Я все-таки достала мобильный и решилась набрать отцу, вдруг он просто перепутал время? Наверняка так и есть, в его голове ведь столько важных дел.

– Алло, пап? – произнесла я сбивчиво.

– Мона, дорогая, вот черт, я так закрутился. Представляешь, не получается вырваться! Настоящий цейтнот! Обложили со всех сторон. Слышишь, дочка? – отозвался отец каким-то странным не своим голосом.

– Пап, но сегодня же суббота. Ты ведь никогда не работал по выходным… – осторожно выдавила из себя, глядя на то, как намокает подол моего нового желтого платья.

– Да, но сегодня вот пришлось, – на заднем плане раздался чей-то незнакомый голос и приглушенный смех, отчего мне стало не по себе.

– Ты точно не приедешь? Я почти час ждала тебя, – тихонько поинтересовалась и вцепилась зубами в нижнюю губу, чтобы не разрыдаться прямо в трубку.

– Извини, малышка. Но планы изменились. Мне очень жаль. У тебя есть деньги на такси? В прошлом месяце я перевел твоей матери крупную сумму, – добавил он раздражённо.

– Да, конечно, деньги есть. Спасибо. Пап, я просто хотела тебя увидеть, и еще…

– Мона, мне пора идти! Поговорим в другой раз, – мужчина отключился, даже не дослушав.

Ну, и ладно. Всякое ведь бывает. Мой отец преуспевающий бизнесмен. Похоже, теперь еще и по субботам работает…

Я села в такси, и, продиктовав адрес нашей квартиры, безэмоционально уставилась в окно. Хотя, проезжая по оживленной улице Елисейские поля, равнодушное выражение лица за считанные минуты сменилось восторженным. В тысячный раз заворожено глядела на величественную триумфальную арку, а проезжая мимо Эйфелевой башни, вдруг ощутила, как мои ладони холодеют.

На перекрестке держась за руки, стояла парочка влюбленных. Они улыбались друг другу и о чем-то мирно беседовали. Я бы больше не задержала на них свой взгляд, если бы мужчиной, который нежно глядел на свою спутницу, не оказался мой отец.

Папа променял встречу со мной на свидание с какой-то молодой грудастой блондинкой и, похоже, ни капельки не жалел. Еще и обманул… Было больно. Чертовски больно. Кажется, слёзы сочились из глаз, а внутри все пульсировало.

Вне себя от потрясения я забежала домой. Знала, мама ждет меня не раньше, чем через два часа. Вдруг почувствовала, что от озноба у меня зуб на зуб не попадает. Остановилась в прихожей, услышав, что из бывшей родительской спальни доносятся какие-то странные звуки.

Сделала несколько неуверенных шагов и заглянула внутрь, а затем замерла, словно меня пригвоздили к месту. Мама лежала на кровати полностью обнаженной, а над ней пыхтел наш сосед с третьего этажа. Сегодня утром я поздоровалась с его женой, которая зачем-то рассказала, что они с детьми на целый день уезжают на праздник.

Мне стало дурно. Желчь подступила к горлу, и я ощутила, что мне нечем дышать. Стремительно понеслась к унитазу, зажав рот ладонью… Тогда всё случилось впервые, и я еще не знала, к чему это может привести…

Зашел в старую съемную квартиру матери, втягивая ноздрями тяжелый запах давно не проветриваемого помещения. Она так и не стала её сдавать, а у меня в машине по счастливой случайности оказалась связка ключей.

Распахнул настежь все окна, а затем, наконец-то, избавившись от дурацкого костюма, залез под душ. Я чередовал ледяную воду с обжигающей, но легче от этого не становилось – мучительный стояк просто сводил с ума. Хотелось выть от собственной тупости и бессилия. Как же этому сосунку удалось обвести меня вокруг пальца?!

В дверь позвонили. Наспех смахнув полотенцем капли воды, натянул банный халат, и, не глядя в глазок, впустил ночного гостя.

– Привет, братишка, вот так дерьмо… – ошалело произнес Эрик, протягивая мне бутылку виски.

– Не выпил ни пинты на этой чертовой вечеринке, зато сейчас такое состояние, будто готов ограбить алкогольный магазин. Проходи! Про эту квартиру никто не знает. Даже отец. Уверен, что за тобой не следили папарацци?

– За кого ты меня принимаешь?! Все чисто. Я бросил машину на соседней улице и дошел пешком, – раздраженно отозвался Эрик, глядя на меня в упор.

– Ты же сказал, что вправил Филиппу мозги и проблем не будет? Какого черта он теперь шантажирует моего отца? – спросил я с отчаянием.

– Я не знаю, друг. Он чуть ли не клятвенно пообещал, что больше не будет путаться у вас с Симоной под ногами. Ума не приложу, в чем дело. Поэтому лучше расскажи, что у этого молокососа на тебя есть? – Эрик распечатал бутылку виски, ловко разливая содержимое по бокалам, а затем многозначительно посмотрел на меня.

– Примерно год назад я нанял частного детектива приглядывать за Симоной… – сдавленно прошептал, отводя взгляд в сторону, прекрасно понимая, насколько странно всё это звучит.

– Но зачем, твою мать? Вы ведь и так всегда отлично общались… Я не понимаю… – озадаченно потер переносицу смуглый брюнет, вгрызаясь в мое лицо проницательным взглядом.

– Мы поссорились, и я волновался. Матери с отцом никогда не было до неё дела… Просто хотел убедиться, что с Симоной всё в порядке, – тяжело вздохнул, ощущая странную пустоту в груди.

Прошел примерно час с той минуты, как мы расстались, но я уже чувствовал ломку. Так дико не хватало этой сладкой кареглазой Белоснежки, что хотелось выть на луну.

– Думал, у меня один ненормальный друг. Но, черт, Демиан по сравнению с тобой просто ребёнок! – Эрик изумленно покачал головой, на что я, сделав большой глоток виски, тихо выругался.

– Не говори ерунду! Я всего лишь хотел оградить её от всех этих озабоченных уродов!

– Прости друг, но главный озабоченный урод сейчас сидит передо мной, и пора бы уже это признать. Ладно, давай ближе к делу. Что у Филиппа есть на тебя? – смерив ледяным взглядом своих мистических карих глаз, поинтересовался Уильямс.

– Я дважды звонил ему и угрожал кровавой расплатой, если он не оставит Симону в покое… А теперь его слова подкреплены видеозаписью с побоями. Отец попробует решить проблему деньгами, но Филипп настаивает, чтобы я покинул Париж…

Повисла пауза. Несколько секунд мы с Эриком напряженно глядели друг другу в глаза, после чего друг еле слышно произнес.

– Вильям, если этот сосунок придаст всё огласке, вашей семье не поздоровится. Ведь ты звонил ему с угрозами! Ещё и наверняка со своего номера… Полиция без труда восстановит звонки, а учитывая запись драки, история получит огромный общественный резонанс! Ты можешь загреметь за решётку, братишка…

Я поморщился от его слов, делая очередной глоток неразбавленного виски.

– Вот, дерьмо! ДЕРЬМО! – треснул ладонью по столу, испытывая полнейшее опустошение. – И как бы ты поступил на моем месте? – задумчиво поинтересовался у лучшего друга, внимательно глядя в его усталые глаза.

– Сейчас лучше всего залечь на дно. Сделай, как он хочет, а потом вернешься и заберешь Симону с собой. Мы обязательно подготовим красивую месть, но чуть позже. Сперва отпразднуем победу твоего отца на президентских выборах…

* * *

С утра голова гудела как адская лесопилка. Давно уже так не напивался. Но количество выпитого алкоголя никак не повлияло на решение проблемы. Я не привык бездействовать. Первое, что приходило в голову – поехать к этому хитромудрому уроду и вытрясти из него весь дух. Но, похоже, он только этого и ждал.

Принял ледяной душ, надел свои старые шмотки (когда-то я уже жил в этой квартире) и, натянув на нос солнцезащитные очки, устремился в маленькую кофейню в торце дома. Это место было популярно среди туристов, поэтому риск быть обнаруженным сводился к минимуму.

На свободном столике кто-то из посетителей оставил свежую газету, и я машинально пробежался взглядом по заголовкам: «Очередная забастовка в Париже», «Главная проблема беженцев в Европе», «Хронология скандалов Вильяма Леграна».

Подавив тяжёлый вздох, открыл газетенку на нужной странице, обнаружив целый разворот, посвященный моей скромной персоне. Похоже, журналист хорошенько покопался в грязном белье – я был представлен как какой-то тупой самовлюбленный отморозок… Здесь даже упоминалась история, когда нас с друзьями посадили за решетку.

Вот черт. Перенесся на несколько лет назад в ту ночь, когда мы на спор разбили окно модного бутика и попали в полицию. Отец тогда бросил все дела и примчался нас выручать.

В память врезались его слова: «Ты никчемный слабак, от которого одни проблемы! Пора взрослеть, Вильям, или так и будешь думать одним местом?!»

Телефон в кармане зашелся короткой трелью. Машинально открыл входящее сообщение с незнакомого номера, вчитываясь в текст.

«Ты должен уехать. Один. Иначе я расскажу ВСЁ, и твой отец пролетит как фанера над Парижем…»

Прошли сутки с момента нашего расставания, но от Вильяма так и не было никаких вестей. Ждала, что он заедет домой хотя бы переодеться, но даже этого не произошло. Хорошо, что вечером ко мне приехали Селеста и Мия. В их компании одиночество ощущалось не так остро.