Эмилия Грин - Порочный

Внутри этого костюма жарко, как в преисподней, и весил он килограмм сорок, а мне еще предстояло пробежать полосу препятствий…

– Ну, ладно, увидимся после съёмок и обо всем поговорим, – коротко кивнул Эрик, делая шаг по направлению к двери.

– И Вил… – вдруг напряжено добавил Демиан. – Будь аккуратнее в конкурсе с быком, он реально огромный.

Парни скрылись за дверью, а я ощутил странный прилив энергии. По правде говоря, безумно соскучился по нашей шальной троице, и теперь чувствовал, что никакой бык мне сегодня не страшен…

8 часов спустя

Этот безумный суматошный день заканчивался в тренажерном зале. После того, как я сделал огромного разъяренного быка и победил в тупой игре, адреналин разве что не лил из ушей. Тело требовало разрядки, и я решил снять напряжение перед сном, отжавшись пару сотен раз. Непроизвольно улыбнулся, вспоминая конкурс на огромной беговой дорожке. Когда наблюдаешь за игроками со стороны, выпавшие на их долю испытания кажутся сущей ерундой. Подумаешь, пробежаться, не расплескав вёдро с водой – и ребенок справится! Но когда на тебе тяжеленое обмундирование, бежать гораздо сложнее. Несколько участников даже получили травмы.

Снял пропитанную потом майку, бросил её в корзину для грязного белья, и хотел уже направиться в душ, но всё-таки решил зарулить за бутылкой минеральной воды – после очередной дозы спорта меня мучила нешуточная жажда. Вышел из домашнего спортзала, и, преодолев темную гостиную, оказался на кухне. Усталый взгляд уперся в силуэт высокой стройной девушки. Она стояла босиком в центре неосвещенной кухни и загадочно улыбалась. Беглым взглядом успел оценить, что из одежды на сводной сестре лишь пижама, состоящая из короткой майки, открывающей плоский животик, и таких же микроскопических шорт.

– Передай своему отцу, чтобы установил закон, запрещающий сводным братьям разгуливать по дому с обнаженными торсами, – Мона слабо улыбнулась, глядя на меня как ребенок, дождавшийся Рождества.

Она коснулась пальцем маленькой мочки, непринужденно поправляя сережку. Я подарил ей эти гвоздики с бриллиантами на пятнадцатилетие, и она до сих пор их носит.

– Тогда нужен будет ещё один закон, – сделал шаг навстречу, закончив низко и хрипло: – запретить сводным сёстрам быть настолько соблазнительными.

– Ну, вот ещё! – хмыкнула, облизнув пересохшую губу, а затем капризно добавила: – Задница болит целый день.

– Могу устроить, что будет болеть кое-что другое, – подцепил пальцами края её пижамной майки, выжидающе глядя на сестричку.

– Я думала, ты интеллигент, не используешь в своем лексиконе столь похабные выражения, – произнесла малышка, не отводя взгляда.

– Я мужчина, – сдержанно парировал, поглаживая подушечками пальцев её плоский живот.

– Вильям, я так волновалась за тебя, – огромные карие глаза болезненно прищурились.

– Говорю же, я мужик, чего волноваться?

Наши взгляды пересеклись. От ощущения близости её податливого тела сердце моментально подскочило до глотки.

– Этот бык… Он казался огромным, но ты справился… – прерывисто прошептала, делая шаг навстречу.

Ее грудь уперлась в мой торс. Член дёрнулся, и я вовремя закусил губу, чтобы не застонать от неожиданного притока крови к паху. Раздвинул ее ноги коленом, позволяя ей ощутить меня. Не ожидал, что пара сочувственных взглядов способны так завести…

Руки скользнули по изгибам стройного тела красавицы, а в груди полыхнул огонь. Шумно вздохнул, потому что в ноздри ударил ее запах. Смесь ягод: малины и ежевики. Я поплыл…

Стал трогать Мону. Везде. И единственное что бы остановило теперь – это ампутация конечностей.

Все остальные запреты стерлись в порошок…

– Хочу заставить тебя кончать уже от одних поцелуев… – прошептал он угрожающе.

– А разве так бывает? – отозвалась, взволнованно закусив губу. Этот молодой сильный лев практически упирался в меня своим вздыбленным пахом.

– Проверим? – игриво прошептал сводный брат.

Вильям приподнял меня за попку, и я с легкостью обвила ноги вокруг его торса, обнимая руками за шею. Он прижал меня к прохладной стене, не давая пошевелиться. Мы одновременно замерли, шумно принюхиваясь друг к другу. Вдох. Выдох. И ещё раз вдох. Каменные мышцы мужчины до сих пор были немного влажными от пота – судя по всему, сводный брат только что занимался в тренажерном зале и ещё не успел принять душ. Этот первозданный мужской запах сводил с ума. Ни один чертов одеколон так не пах…

– Ты такой самоуверенный… Что, думаешь, настолько хорошо целуешься? – запустила пальцы в его влажные светлые волосы, ощущая, как увлажняется нежная плоть между ног.

– Малышка, я не думаю. Я знаю! – соблазнительно подмигнул, посылая в меня долгий, прошибающий до озноба взгляд опытного самца. – А еще ты должна во всем меня слушаться… Всегда. Иначе сама знаешь, что будет… – намекнул на ремень, грубо сжимая подбородок ладонью.

Короткое мгновение глаза в глаза, и его тёплые губы накрыли мои, а влажный язык проскользнул внутрь. Всё повернулось с ног на голову. Боже правый… Зажмурилась, ощущая, что мне нечем дышать. Его поцелуи были горячими и мощными, как порывы шквалистого ветра в неспокойном море.

– Бл*ть, Мона… – Вильям чуть отстранился. В его глубоких аквамариновых глазах бушевал шторм. – Я ждал этого поцелуя четыре долбанных года… С самой первой нашей встречи мечтал заткнуть твой аппетитный рот своим языком… И дождался! – прошептал низким утробным голосом, сильнее стискивая кожу на подбородке, а затем…

Затем его упругие губы просто смяли мой рот…

Сводный брат облизывал, посасывал, кусал, полностью завладев инициативой, пока я судорожно цеплялась за его мощную шею, боясь потерять сознание от обрушившегося экстаза. Каждое уверенное движение мужчины отдавалось сладостной пульсацией между ног. Низ живота онемел, а тело наполнилось такой приятной невесомостью…

Вдруг Вильям разомкнул губы, игриво оттягивая нежную кожу зубами, а затем сильнее прижал меня к своей эрекции, отчего голова окончательно пошла кругом…

– Черт, Мона… Хочу наслаждаться этим без спешки… Чтобы ты дрожала подо мной, а я стал твоим одеялом…

Терлась о горячий пах, млея от трепетных касаний крыльев бабочек внизу живота, пока он с ненасытностью голодного тигра продолжал меня целовать.

– Все эти дни дверь была открыта, но ты не воспользовался шансом, а теперь кому-то придется попотеть, чтобы отыскать ключик… – невинно улыбнулась, елозя бедрами о горячую твердость мужчины.

Неожиданно блондин всосал верхнюю губку, и я застонала, выгибаясь ему навстречу, не в силах справиться с эмоциями.

– Ключ, говоришь? – Вильям проскользнул рукой мне в шорты, целуя медленно и глубоко. Шершавый язык орудовал во рту, а наглые пальцы у меня в трусиках… – Малышка, какая же ты мокрая… – надрывно прохрипел, надавливая на клитор.

– О боже…

– Ты кончишь от моих поцелуев. Слышишь?! – заключил повелительно, неторопливо порхая языком по подбородку.

– Да-а… – ответила, словно под гипнозом.

Если это первый поцелуй, тогда какими же будут остальные?!

Теплая ладонь пробралась под пижамную майку, а кончик шершавого языка начал ласкать кожу шеи. Вздрогнула, когда блондин собственнически сжал грудь. Вильям стал дразнить соски подушечками пальцев, распаляя еще сильнее. Между ног было так влажно и горячо, что мне необходимо было избавиться от этого пожара. Самоуверенный красавчик оказался прав – несколько ненасытных поцелуев, и мои кружевные трусики можно выжимать… Он чуть отстранился, пытаясь стянуть майку через голову, но в эту секунду в гостиной послышались шаги и приглушенные голоса.

– Вот черт, кажется, родители… – прошептала севшим от досады и возбуждения голосом, стремительно отскакивая от «родственника».

– Это ничего не значит, Мона… Мы просто дурачимся! Поняла?

Быстро кивнула, тут же выбегая с кухни.

– Мама, вы уже вернулись с брифинга?! – спросила всё еще онемевшим языком.

– Как видишь, дочка! Мона, у тебя такой вид, будто привидение увидела! С тобой всё в порядке? – родительница свела брови домиком, внимательно вглядываясь в моё лицо.

– Всё отлично! Просто такой возбужденный, ой, в смысле взбудораженный день! – прошептала, натянуто улыбаясь.

– Ну ладно, мы спать. Завтра с утра снова улетаем, – быстро клюнула меня в щеку ухоженная брюнетка и тут же сделала шаг к лестнице.

– Мам, погоди, я хотела поговорить с тобой…

– Дочка, давай утром, у меня не осталось никаких сил. Съемки, благотворительные приемы, интервью… Возможно, скоро я стану первой леди страны! Ну, ты ведь знаешь, милая, – устало улыбнулась женщина, стараясь скорее свести разговор на нет.

– Да, конечно… Приятных снов, – поплелась в свою комнату, всё еще ощущая приятную дрожь в ногах.

Несмотря на то, что этот светловолосый красавчик потерял ключ от моей спальни, каким-то невообразимым образом он подобрал пароль к самому сердцу.

Проклятье!

Уже полчаса не мог выбраться из душа – тело до сих пор горело огнём. Чувствовал напряжение в каждой чертовой мышце, и это сводило с ума.

Четыре года. ЧЕТЫРЕ ДОЛБАННЫХ ГОДА я верил – стоит только получить желаемое, и меня отпустит! Перестанет клинить, глядя в её умопомрачительные карие глаза. Но всё произошло с точностью да наоборот. Несколько влажных поцелуев – и градус алкоголя в крови подскочил до критических отметок. Пожалуй, сегодня я бы уже не смог сесть за руль. Хотелось орать во всё горло, хохотать и дебоширить! А ещё жадно касаться её губ своими и сжимать до хруста в рёбрах. Мой самый чистый наркотик, вызывающий фейерверки в душе.

– Мона, девочка моя, иди к папочке! Укрою тебя в своих объятиях и не дам уснуть до утра! – шептал, словно безмозглый шизофреник, проведя пальцами по набухшей головке члена.