— Я толком не знаю сам. И вполне вероятно, что тебя это не затронет. Но я не собираюсь полагаться на волю случая.

— Это верно, — согласилась Аурелия, продолжая поглаживать шею собаки, и посмотрела на Гревилла. — Я понимаю степень риска.

Он поднял ее на ноги и приобнял за бедра, серьезно глядя в глаза.

— И доверяешь мне защищать тебя, Аурелия?

— О да, — мягко ответила она. — Настолько, насколько это вообще возможно.

Гревилл поцеловал ее в уголок рта.

— Это возможно, — пообещал он. — Я ни под каким видом не подвергну тебя опасности, пойми это, Аурелия.

Она поцеловала его в ответ, успокаиваясь в его объятиях. Невозможно представить себе опасность, убившую Фредерика, здесь, в доме на спокойной лондонской улице, среди хорошо отлаженного хозяйства, светских условностей и нерушимых правил Мейфэра. А она будет помогать своей стране именно здесь.

— Обед подан, леди Фарн… леди Фолконер, — объявил от дверей Джемми, отводя глаза от обнимающейся пары.

Они отодвинулись друг от друга.

— Спасибо, Джемми. — Аурелия взяла Гревилла под руку, и они чинно, как любая другая супружеская пара, направились в столовую.

На следующий день, поздним утром, Аурелия вышла из дома на Саут-Одли-стрит. Лира шагала рядом. Этим прекрасным апрельским утром солнце уже немного грело, а воздух был по-весеннему свеж.

Для прогулки Аурелия надела золотистое шелковое платье с оборками, оливково-зеленую накидку и темно-коричневые кожаные ботинки. Коричневая бархатная шляпка со страусовым пером плотно облегала голову, а руки, в одной из которых Аурелия держала поводок, она спрятала в муфту из собольего меха.

Аурелия шла быстро, получая искреннее наслаждение от своего наряда, новенького, только что от портнихи — это вам не привычно перешитое платье. Никто, глядя на эту улыбающуюся, модно одетую леди, выгуливающую свою собаку в сторону Грин-парка, не догадался бы, что под ее уверенной внешностью скрывается отчаянно колотящееся сердце, а нервы напряжены до предела. В муфте был спрятан запечатанный документ. Эту бумагу дал ей Гревилл и велел отнести в определенное место в Грин-парке. Это было первое курьерское задание Аурелии, и возбуждение смешивалось с опасением, что она не справится и провалит дело.

Человек, начищавший до блеска перила в доме напротив, внимательно наблюдал за Аурелией. Когда она завернула за угол на Одли-сквер, он затолкал тряпку в глубокий карман шинели и пошел следом, беспечно насвистывая себе под нос. Когда он добрался до площади, Аурелия уже ушла оттуда, но это ничего, догнать ее можно и на Чарлз-стрит. Он ускорил шаг, стремясь держать свою жертву в поле зрения, но при этом не подходить к ней слишком близко. Новообретенная жена Аспида представляла большой интерес для обитателей дома номер четырнадцать по Адамс-роу.

Аурелия не могла точно сказать, когда она в первый раз ощутила холодок на шее, но наверняка до того, как она подошла к воротам Грин-парка. Она остановилась и начала перевязывать шнурок на ботинке. Лира терпеливо стояла рядом.

Продолжая возиться с ботинком, Аурелия украдкой посмотрела назад, но не увидела ничего и никого необычного. Но, разумеется, как много раз говорил Гревилл, она и не должна увидеть ничего подозрительного. Если за ней следят, преследователь наверняка достаточно опытен, чтобы ничем себя не выдать.

Однако у нее были в запасе собственные уловки. Аурелия выпрямилась, полностью повернулась назад и замахала рукой, якобы приветствуя кого-то. Она махала энергично, приподнимаясь на цыпочки, словно пыталась привлечь внимание не заметившего ее знакомого. И тут же какой-то мужчина тоже обернулся и посмотрел назад. Самый обыкновенный мужчина в самой обыкновенной, весьма потрепанной шинели, с намотанным на шею толстым шарфом и в кепке с большим козырьком, натянутой низко на лоб. Мужчина, ничем не отличающийся от многих других пешеходов, неторопливо пошел вдоль ограждения парка. Однако больше никто на ее яростную жестикуляцию внимания не обратил.

Да и с какой стати, если она не представляет для них никакого интереса!

— Так-так, Лира, — пробормотала Аурелия. — Похоже, у нас подбирается тепленькая компания.

Она наклонилась, сделала вид, что поправляет Лире ошейник, и прошептала собаке на ухо:

— Охраняй.

Лира дернула ушами и прижалась к ноге Аурелии. Они вошли в парк. Аурелия больше не оглядывалась. Теперь она знала, что за ней следят, и убеждаться в этом больше не требовалось. Она выбрала одну из прогулочных троп, ведущую к озеру в глубине парка, и неспешно пошла по ней. Вокруг озера росли кусты, а с одной стороны располагалась небольшая рощица с большим буком в центре.

К этому самому буку и стремилась Аурелия. Точнее, к дуплу в его стволе, служившему идеальным почтовым ящиком для срочных необычных сообщений. Однако она прошла мимо рощицы, продолжая свой путь вокруг озера в сторону домика лесничего. Лира по-прежнему держалась вплотную и время от времени глухо рычала, давая понять Аурелии, что учуяла того, кто их преследует. Вероятно, он подошел совсем близко, но Аурелия не стала этого проверять.

Она быстро соображала. Можно просто не выполнить задание, и никто — в первую очередь Гревилл — ее не осудит. Самая главная заповедь — осторожность. Но одна мысль о том, что она упустит идущий в руки успех, приводила ее в бешенство. Такую же досаду Аурелия испытала там, в деревне, когда пыталась ускользнуть от Гревилла, а он поджидал ее у перелаза.

Нужно найти способ обвести преследователя вокруг пальца. Обогнув домик в конце озера, Аурелия оказалась на широком лугу, где паслось стадо коров под присмотром доярок, готовых за небольшую плату предложить любому жаждущему чашку парного молока.

Аурелия усмехнулась, и в глазах ее заплясали озорные огоньки. Она шагнула на луг и скоро оказалась в самой середине стада. Лира держалась рядом. Аурелия что-то прошептала волкодаву, Лира запрокинула голову и громко завыла. От этого бесконечного скорбного воя волосы на голове вставали дыбом, по спине пробегала дрожь, а коровы просто ударились в отчаянную панику.

Доярки и пастух кинулись к стаду, пытаясь успокоить коров, но Лира продолжала выть, и коровы метались из стороны в сторону, натыкаясь друг на друга. Аурелия покрепче сжала поводок и помчалась на ту сторону луга, лавируя между тяжелыми теплыми животными, надежно преградившими путь преследователю. Теперь он просто не мог ее разглядеть. На лугу уже собралась толпа, желавшая поглазеть на бесплатное представление, а путь к рощице оказался свободным.

Скрывшись за деревьями, Аурелия остановилась и прислушалась, вспоминая слова Гревилла: «Ничего не делай в спешке. Даже если тебе кажется, что времени на то, чтобы задержаться, прислушаться и оглядеться нет, это не так. Оно есть всегда».

Поэтому она задержалась, прислушалась и огляделась — и не услышала ничего, кроме трели какой-то птички, радовавшейся весне, и шороха белки в траве под деревьями. Аурелии хватило одной секунды, чтобы сунуть документ в дупло бука, искусно скрытого мхом, и через какие-то три минуты они с Лирой уже шли к воротам парка, ведущим на Пиккадилли.

Теперь она не сомневалась, что ускользнула от преследователя. Человека в шинели нигде не было видно, и шестое чувство тоже молчало. Лира спокойно шла рядом, и было ясно, что она не чует опасности. Аурелия, не удержавшись, радостно, по-детски подпрыгнула и весело засмеялась.

Гревилл ждал ее дома. Услышав, что Аурелия вошла в холл, он вышел из библиотеки, и один только взгляд на нее сказал ему все, что он хотел знать. Аурелия просто светилась от удовольствия, ее карие глаза сияли, щеки порозовели, и вся ее хрупкая фигура излучала энергию.

— Хорошо погуляла, дорогая? — улыбаясь, спросил он. Понимая, что Джемми где-то рядом, Аурелия сдержанно ответила:

— Да, очень. Такое чудесное утро! Грин-парк просто восхитителен. — И наклонилась, чтобы отстегнуть поводок.

Гревилл показал на библиотеку.

— Присоединишься ко мне?

— Конечно.

Снимая на ходу перчатки, она вошла в библиотеку. Лира шла следом. Закрыв дверь, Аурелия заулыбалась, ликующе глядя на Гревилла. — Я уверена, что за мной следили!

Он помрачнел.

— Рассказывай.

Аурелия подробно рассказала обо всем, стараясь ничего не приукрашивать, но не могла сдержать восторга, вспоминая о своей удачной хитрости. Замолчав, она выжидательно посмотрела на Гревилла.

Он стоял спиной к огню, сцепив сзади руки.

— Ты все сделала замечательно. А теперь еще раз как можно точнее расскажи мне, что произошло, когда ты подошла к воротам Грин-парка.

Аурелия нахмурилась.

— Ты мне не веришь? Думаешь, я могла что-то упустить?

— Не обязательно. Но ты взволнована, что вполне понятно, и теперь, когда твое ликование чуть поутихло, я хочу, чтобы ты снова все рассказала, шаг за шагом.

Аурелия прикусила губу, пытаясь скрыть досаду. Он делает ей замечание! Это нечестно.

— Ну ладно.

Она отколола шпильки, сняла шляпку и аккуратно положила ее на круглый столик у двери, рядом с муфтой и перчатками. Расстегнула накидку, но не сняла ее, а медленно прошла к пуфику у окна и села, сложив руки на коленях.

— Ну что ж. Простая неприкрашенная правда.

И рассказала все сначала. И, рассказывая, поняла, что Гревилл опять оказался прав. Не то чтобы она пропустила что-то в первый раз, но вполне могла пропустить, восхищаясь собой и ожидая восхищения Гревилла. Следовало бы догадаться, с сухой иронией подумала Аурелия, что выражать восхищение по таким пустякам не в характере Гревилла Фолконера. Гревилл Фолконер-полковник, который проводит операцию в Лондоне, очень отличается от Гревилла Фолконера-любовника.

— Вот и все. — Она пожала плечами и с улыбкой посмотрела на него.

Похоже, он ее не видел. Стоял и хмурился, уставившись на ковер. Он так надеялся, что ошибался, подозревая обитателей дома номер четырнадцать по Адамс-роу! Он надеялся, что они выбрали жилье рядом с Саут-Одли-стрит не потому, что приехали в Лондон ради него. Он ничего не сказал о своих подозрениях Саймону, дожидаясь доказательств той или иной версии. Но, похоже, теперь у него есть доказательства. Каким-то образом они выяснили, что Гревилл Фолконер и есть Аспид, других объяснений слежки за Аурелией нет. Если бы они прибыли в Лондон только для того, чтобы развернуть тут шпионскую сеть, Гревилл или его жена не стали бы объектом их интереса, пока он не начал бы им активно мешать. А у него еще не было на это времени.