— Повернись ко мне, — отдал приказ мужчина, но, когда я не послушалась, сам поднял меня и развернул к себе лицом, посадив на стол. Мне не хотелось смотреть ему в лицо. Я была не должна… Темные круги все еще бегали перед глазами, когда он нежно взял мой подбородок в свои руки и приподнял так, чтобы наши глаза смотрели друг на друга. — Скажи мне это. Прошу…

Что он хотел он меня услышать? Что рядом с ним я теряю себя? Что за секс с этим моральным уродом готова родину продать? Что от его унизительных слов и действий теку, как последняя сука? Нет, от меня он этого точно никогда не услышит!

— Эй, ты чего? — предательские слезы снова хлынули из глаз и я поспешно отвернулась. В этот раз мне никто не мешал и я могла спокойно смахнуть их с лица. В тоже время мужчина нежно прикоснулся руками к моей голове, успокаивая, и начал притягивать меня к себе. Его мягкие губы покрыли поцелуями глаза, щеки, губы… Заставляя издать стон наслаждения — да, именно этого мне сейчас и не хватало… — Что же ты со мной делаешь, мышка.

Его поспешное движение левой руки и мои ноги уже обвивают его талию. Толчок и его толстый, массивный член уже полностью вошел в меня, задевая все нужные точки, заставляя снова выгнуться, получая свою дозу наркотика, и попытаться откинуться на стол.

— Нет, — прошипел он мне прямо в губы, прижимая так крепко и сильно, что я чувствовала его дыхание как свое. — Я хочу чувствовать тебя каждой клеточкой своего тела… Мы должны стать одним целым… Я скучал по тебе… Моя мышка… Только моя… Только! Я никому тебя не отдам!

Эти слова действовали как самый сильный афродизиак, заставляя меня подойти к точке разрядки быстрее, чем обычно. Наконец тяжелый сгусток скопился в самом низу живота, заставляя вцепиться ногтями в спину мужчины как в спасательный круг, а затем громко закричать. Спустя минуту он сделал решающий толчок и плотно прижал меня к себе с пугающими и одновременно будоражащими словами:

— Я же люблю тебя, мышка… С ума схожу… Неужели ты не понимаешь этого? — в каждом слове было столько боли, мучения, усталости, что я невольно дернулась, стараясь ненароком не выдохнуть и не испортить момент. Мужчина попытался снова повернуть мое лицо к себе, но в этот раз я проявила характер и не дала. Его тяжелое дыхание обдало мою мокрую шею и немного попало на грудь, после чего он снова обреченно протараторил, словно не своим голосом: — Я не верю, что ты ничего не чувствуешь. Этого не может быть. Ты хочешь меня так же сильно, как и я тебя. Ты тоже любишь меня. Ты ведь сама говорила совсем недавно… Неужели что-то изменилось?!

Так вот что он хотел от меня услышать?! После того, как он подкупил мое животное нутро, теперь он собирается еще и убить все человеческое, что во мне осталось? Неужели он не понимает, что скажи я это ему, то буквально признаю свою убогость на бумаге и поставлю кровавую подпись? Нет, дорогой, ты этого никогда больше не услышишь…

Внезапно мужчина резко отстранился от меня, вытаскивая горячий и снова готовый к повторному раунду член. Не понимая такой резкой перемены настроения, я бросила взгляд на него и не увидела ничего кроме холодной маски, которая всегда была на его лице, исчезая иногда во время секса, и сейчас, во время его лживого признания. Помимо воли я восприняла такую перемену настроения как подтверждение своей теории — это очередная его игра, в которой я — кролик, а он — удав. Последующий холодный приказ только укрепил эту мысль:

— Вон! Подготовь отчет и свободна! Можешь проваливать из корпорации, как ты и хотела! — на секунду я замешкалась, пытаясь одернуть юбку, подобрать упавшие на пол стринги и застегнуть липкую от кофе блузу одновременно, но он бросил на меня невидящий взгляд, словно теперь перед ним стояла не девушка, которую он только минуту назад трахал, а предмет мебели. — Я сказал — вон отсюда! Или ты забыла что бывает, когда ты ослушаешся меня? Мне снова достать плеть?

Бросив на мужчину полный ненависти взгляд, я резким движением оттянула юбку и стянула края блузы. Сейчас вечер, все равно кроме охраны на этаже никого. А потом я могу накинуть пиджак…

Быстро стуча каблуками на выход из кабинета, я позволила себе невиданную роскошь, за которую мне, возможно, придется еще расплатиться — хлопнуть дверью так, что повредились лутки.

Что такое боль? Можно ли описать ее словами? Найти ей оправдание? Предугадать? А самое главное — вылечить? Каждый в своей жизни хоть раз чувствовал ее так остро, что запомнил каждый момент, сопровождающий это колкое чувство, проникающее в самую суть тебя как экспансивная пуля и разрывающее все чувства, эмоции, ощущения внутри, после чего жизнь, увы, никогда не будет прежней — ты перешел грань дозволенного твоей собственной психикой.

Мой организм по своему воспринял встречу с мужчиной и его неожиданное признание, смешанное с будоражащей душу плетью и очередной дозой унижения после. Стоило мне выйти из кабинета, как… что-то внутри щелкнуло, не давая стойко стоять на ногах.

Вдох-выдох… Земля уходит из под ног, руки ватные, губы сухие, а голова пустая… Что-то отчаянно мешает дышать и соображать трезво… Рабочий стол, стук каблуков о мрамор… Вдох-выдох… Сумка схвачена с вешалки, снова стук каблуков, темный коридор, мои руки на кнопке вызова лифта, лифтер или охранник… Вдох-выдох… Вдох-выдох… Телефон, последний вызов, сотовый выпадает из рук… Вдох-выдох… Перед глазами все расплывается, я наклоняюсь за телефоном, звенящая тишина в ушах… Пустота…

— …Да, да… «ZoMalia»! Ваш номер был набран последним! — эхом услышала я вдалеке и, открыв глаза, уткнулась лицом в жесткий красный ковролин лифта. — Вы уверенны? Что?.. Может лучше?.. Нет, мне не нравится ваша идея, а вдруг она не очнется! — вдруг голос затих, а я без сил повернулась на спину и уперлась взглядом в слишком светлый потолок, заставляющий сморщиться и прикрыть почему-то мокрые глаза рукой. Я плакала? Что вообще происходит? Где я? — Очнулась!.. Да, конечно! Я уже вывожу ее.

Мужчина из лифта нагнулся, положил мой телефон в валяющуюся на полу сумку и обратился, видимо, ко мне:

— Ваша подруга, записанная в телефоне как Таня, заберет Вас через пять минут. Она настаивает, что сама отвезет Вас в больницу, но, если у Вас есть хоть малейшие основания не доверять ей…

— Хорошо. Таня… — мой личный, что казалось странным из-за непохожести, голос вторгся в голову непонятной вязкой субстанцией, пробуждая сознание и воскрешая события.

Тяжелый неподъемный камень рухнул мне на голову, вмещая в себя все пережитые события за последнее время. Я больше не могла это выдержать. Слишком… тяжело. Слишком… бессмысленно. Жизнь бессмысленна… Все неважно… Я никому не важна… А тогда ничего не нужно!

— Господи! У Вас что, астма? Вы не можете дышать? Все, я вызываю скорую! — перепуганный до чертиков мужчина средних лет упал передо мной на колени и принялся оказывать первую медицинскую помощь: дыхание рот-в-рот с периодическим надавливанием на грудную клетку. Если бы у меня на самом деле была астма, то он бы только добил меня своими действиями…

Я, честно, пыталась дышать, хоть и без особого энтузиазма. Воздух просто отказывался проникать ко мне в легкие и я заторможено понимала, что, возможно, стеклянный золотой лифт, отчаянный взгляд куда-то звонящего мужчины — это последнее, что увижу в моей жизни.

И я… улыбнулась. Черт, наверное так закончить жизнь даже лучше! Роберту все же удалось сломать меня — овации и аплодисменты! Нет больше ценностей. Их больше НЕТ. Я столько выживала, боролась, противилась судьбе, переступала через людей ради достижения своей цели… А… зачем? В чем смысл МОЕЙ жизни? В родителях — возможный отец умирает, если еще не умер. В подругах — я не настолько сильно помешанная на общении, чтобы мне этого хватало. На любви — мужчина, которому я дарила всю себя, любит меня какой-то больной и высасывающей всю душу любовью, оставляя только чувство опустошения и презрения к себе. Все того не стоит… Значит, мое время пришло.

«Нужно искать что-то новое!» — шептал не согласный внутренний голос. «Зацепись за какую-нибудь ниточку!»…

Но зачем искать что-то новое? Если главная проблема — это я… Мне вдруг стало жалко всех окружающих меня людей. Они страдают от моего присутствия, из жалости общаются, терпят… Ищут что-то новое люди, которые имеют смысл жизни, но которым не хватает мотивации… Я же пуста, как выпитая бутылка дешевого кисло-сладкого вина, которое я ненавидела всей душей.

«А вдруг ты беременна? Черт, что бы ты там себе не надумала — ребенок не достоин такой матери-психопатки! Но это значит только одно — ты должна обеспечить ему существование, а не довести себя до выкидыша внезапной депрессией. Хватить думать только о себе!» — кричал внутренний голос, призывая вконец погибший здравый рассудок из-за застилающих все вокруг негативных чувств, не испытанных мною ранее… Я слишком долго сдерживала эмоции внутри, чтобы сейчас просто взять и остановиться…

И да, я нашла свою нить… Ребенок. Мне нужен был ребенок. Я подарю ему все, чего не было у меня. Он будет самым счастливым и никогда не будет грустить. Он станет центром моего уютного мирка и моим лучшим другом. А самое главное — он станет меня любить.

Только было уже поздно — стоило мне попытаться вдохнуть с реальным желанием и рвением жить, как силы на борьбу в организме кончились и я провалилась в темноту.

* * *

Вселенский холод объял мое продрогшее тело, но… на душе было необыкновенно легко. Не чувствуя никаких сложностей и хлопот, я парила по белому коридору, где повсюду спешили люди в белых халатах. Но моя душа знала, куда мне нужно. Она само вела мне в правильном направлении, отзываясь на призыв своего полноправного хозяина — тела.

Воспоминания начали поверхностным флером просачиваться в легкую голову, где больше не было никаких печалей и хлопот, и я твердо решила не возвращаться обратно, там где тяжело и больно на душе. С принятием этого решения связь ослабла и я сама теперь могла выбирать, в какую сторону идти.